Аська и Лихо

Глава 39. Равновесное уравнение с неизвестным

Девушка остановилась, развернулась к первопредку и вздохнула, соображая, не ослышалась ли и не возникли ли трудности с переводом:

— Я ни фига не поняла. Чего ты предложишь и какая тебе с того польза?

— Равновесным порой требуется всякое. Руки в мирах для работы им всегда надобны. Пусть они и практически всеохватны, но мало все видеть, надо еще и правильно и своевременно использовать эти знания.

— И ты хочешь время от времени этими самыми руками подрабатывать ради развлечения? — угадала Ася. — И какой тебе с этого профит, кроме забавы? Геморроя-то тоже изрядно будет?

— Ну, забава — это важно! Кроме того, — Лихаэль проказливо ухмыльнулся, — ворчать и придираться по мелочам к моим деяниям точно перестанут. И Гиаль поутихнет. Тем, кто под эгидой Равновесных действует, открыто вредить опасно. Высшие покарать могут даже без предупреждения. Богиня трусовата, она проглотит свою злобу. Если и станет гадить, то лишь исподтишка и по-мелкому.

— Ага, ясно. Весело и полезно. А почему мы пойдем, а не ты? — девушка выделила первое местоимение голосом.

— Как это почему? — изумился Лихо, даже ногой притопнул. — Потому что ты со мной, и вообще, кого Равновесные звали из-за дара к крошению негодного мусора в мирах? Теперь ты им ничего не должна, условия можешь себе выторговать занятные. Дядьке твоему новую плоть они не сделают, это как нарушение пойдет, а вот оболочку из чистой энергии долговременную — вполне.

— Чистая энергия, грязная энергия. Думаешь, мне из этого что-то понятно?

— Плоть будет не мясо и кости, а свет и сила. Но с виду и на ощупь, если мастер творил, не отличишь, — пояснил древнейший.

— Пошли, — мигом решилась девушка, сама ухватив собеседника за руку.

Лихо подмигнул Аське и шагнул, будто раздвинул занавес в театре, сразу в горы, на каменную площадку со множественными каменьями-балансирами. После этого обратился не к обитателям места, а к спутнице:

— Зачем мы пришли, они уже знают, можно не повторяться. Удобно! Ну так что, Равновесные, пойдет вам такое соглашение, или я еще пару местечек знаю, куда можно заглянуть, — нахально провозгласил древнейший, давая понять, что благоговение, а тем паче уничижительные просьбы — это не по его части.

— Услышали мы тебя, Лихаэль Аэрдан! Твою роль проводника на пути мы зачислим как наше поручение. Отныне Шеардин, обретший спутницу по душе и сердцу, с холодным разумом его идеи оценить способную, для баланса миров не угроза. Информацию о том мы до Гиаль Сильтель донесем, — авансом объявили Равновесные.

Аська мысленно потерла ладошки, представляя физиономию Гальки, лишившейся не только замороченного мужика, но и повода для козней Лихаэлю. Все по закону, все по воле тех самых Высших, которой она свои делишки прикрывала, и, кажется, Высшим это не понравилось. Хотя вообще-то Гиаль следовало бы еще и наказать хорошенько за все ее выкрутасы.

— Мы не вмешиваемся в личные дела богов, — кажется, считав мысли, объявили Равновесные.

— Так это ж ваши дела были, когда она врученные и заныканные камешки сегодня в ход пустить собиралась, — удивилась Покрышкина и в сердцах, выплескивая накопленную обиду, выпалила: — Я б эту слишком умную вообще услала куда-нибудь ручками поработать. Шахты и каменоломни это, конечно, не ее, больше вреда, чем пользы, а вот какие-нибудь пустыни озеленять — в самый раз будет! Работа по профилю!

— Быть посему, коль Лихаэль Аэрдан за Лесом, Кхель-ли-вааалэ сотворенным, присмотреть возьмется! — провозгласили незримые судии.

— Почему нет, я им напомню об истинной сути эльфов, — согласился Лихо, пожалуй, даже удивленный вспышкой Аськи, ее предложением, но более всего тем, что его приняли Равновесные. А Покрышкина в свою очередь удивилась тому, что Лихаэль добровольно согласился опекать Лес. Но, с другой стороны, он, можно спорить на что угодно, собирался делать это в соответствии со своим представлением о присмотре. Если древнейший захочет снова сделать эльфов носителями истинного света, сделает. Пожелания ничьи слушать не будет. Так что, пожалуй, эльфам уже можно было начинать немножко сочувствовать. Особенно законнику Эльмиаверу и лесному Владыке.

Подводя итог, незримые и могущественные создания продолжили:

— Волю нашу Гиаль Сильтель о миссии новой немедленно огласим мы и проследим, дабы исполнена она была в точности. Посему, Лихаэль Аэрдан, коль условия вы принять готовы, которые мы вам со спутницей-парой огласили…

— Кха, ч-чего? К-к-акой парой? — вытаращилась Аська, отшатнувшись от первопредка, как от зачумленного.

— Связаны вы нерушимо обменом крови и силы! Древней ритуальной песнью о зове спутника узы скреплены, — с некоторым недоумением пояснили собеседники, совершенно не понимая, чего они такого «не такого» сказали.

— А? Что? — девушка ждала хоть каких-то более здравых объяснений от первопредка.

— Что, правда? — вроде как искренне удивился и сам Лихаэль, хотя потрясенным до глубины души или шокированным он не выглядел. Задумался на миг-другой, третий, заглядывая куда-то в глубь себя, почесал острое ухо и прищелкнул пальцами, являя разноцветную сеть, плотно оплетшую его и Аську.

Пожалуй, теперь Покрышкина поверила, что Лихо мог «слона-то и не приметить». В таком ярком плотном клубке мудрено было с ходу отделить одну нить от другой и истолковать смысл. А уж если в таких узорах смысл столь же прихотлив, как в иероглифах, где при повороте узелка не справа налево, а слева направо, все следует толковать совершенно иным образом, то даже злиться по-настоящему не получалось.

Кто она для Лихо? Забавная, хорошо еще не игрушка и зверушка, а компаньонка. С чего его должны беспокоить дотошно условия их связи? Древнейший, кажется, вообще таким правилам, как и вообще правилам, значения не придавал.

— Да, занятно, — быстрая улыбка мелькнула на ярких губах первопредка, легко считавшего шок девушки, ее сомнения и весь букет переживаний. — А и ладно. Проще в мирах гулять будет, если узы, пусть даже случайно скрепленные, ныне нерушимы.

— Как у тебя все просто, — пробормотала Ася. — А если я влюблюсь в кого-нибудь?

— Влюбляйся, — щедро разрешил ей древнейший и тут же пояснил свою мысль, не оставляя камня на камне от глупой идеи о прекраснодушии первопредка. — Если избранник будет достоин тебя, возражать не буду, а если нет, я его убью. Ты же член моей семьи, я должен блюсти твою честь!

Аська снова онемела, пытаясь подобрать достойный ответ, а Лихо щедро продолжил:

— Но, если тебе захочется влюбиться, лучше влюбляйся в меня!

— С чего бы? — фыркнула девушка. — Красавец ты, конечно, писаный, но зараза невозможная и вообще не человек.