Дурочка с маком

Я мельком глянул на Илью и вдруг заметил, как у него отвисла челюсть. Перевел взгляд на поднятую над водой машину и громко выругался.

Это была машина Марины Проскуриной, никакого сомнения.

Мы рванули дверцы и вылетели. Дружно топая, сбежали к воде. Капитан недоуменно глянул на нас, но нам уже было решительно наплевать на все.

Едва стрела крана повернула к берегу, мы, уже не остерегаясь грязной воды и ила, ручьями текшего нам на ноги, рванули дверцы.

Марина сидела на водительском сидении. Мы попытались вытащить тело, и неожиданно обнаружилась странная и страшная вещь: Она была привязана к переднему сидению широкими полосами какого-то непонятного материала. Впрочем, материал этот буквально расползся под нашими руками, развязывать ее не пришлось.

Мы уложили ее на траву, я наклонился и отвел от лица прядь волос. Видимо, от пребывания в холодной воде ее лицо уже побледнело, и черты его заострились.

Игорь обреченно сказал:

– Я звоню Виктору Иосифовичу.

В поселок я попал уже ближе к утру.

Долго и нудно у нас всех снимали показания. Хуже всех пришлось Илье: он не стал скрывать, что недавно женился, и что перед этим почти полгода Марина фактически была его официальной любовницей. Он еще отвечал на вопросы, по минутам расписывая свой день, а нас отпустили.

Пришлось вместе с Виктором ехать к матери Марины. Мы позвонили ей снизу, и она вышла к лифту, кутаясь в шаль, уже понимая, что ничего хорошего ее не ждет. Мне удалось пробиться сквозь ее оцепенение и горе, я узнал адрес ее сестры, отправил за ней водителя Виктора. Мы ушли, оставив двух немолодых уже женщин вместе прожить самую страшную первую ночь.

О том, как и, главное, зачем Марина оказалась на берегу озера, мать не знала. Утром она прилетела из Австрии, была веселая, привезла подарки и сувениры. Почти сразу уехала на работу, и домой больше не возвращалась. Нет, никому не звонила, сказала, вроде сюрприз хочет сделать.

Когда мы спустились к машинам, я протянул Виктору зажигалку:

– Не твоя?

Он удивился:

– Нет, у меня такой никогда не было. Наверно, случайно совпали инициалы.

Он полез в карман и достал стильную черную зажигалку с золотым ободком:

– Вот, у меня своя. – Вяло поинтересовался: – Где ты ее нашел?

– Там, у дороги на озеро.

Он еще раз посмотрел на зажигалку:

– Я никогда даже не видел ее.

Проезжая мимо больницы, я обеспокоился. На часах было шесть часов утра, но в трех окнах горел свет.

Я, не раздумывая, оставил машину на стоянке, перемахнул через заборчик и через полминуты уже обходил здание больничного флигеля, заглядывая в окна.

Неожиданно от стены отделились две тени, и в утреннем сумраке я узнал Игоря и Равиля.

Игорь пробурчал:

– Тихо, топаешь, как слон.

– Вы чего тут? – изумился я.

Игорь мрачно сказал:

– Береженого бог бережет. Сам знаешь, свидетелей у нас не любят. Вот мы с Равилем и решили переночевать тут. А ты чего с утра пораньше подъехал?

– Ехал мимо, гляжу – свет горит. Дай, думаю, посмотрю, чего они не спят с утра.

– А, это у медицины пересменка, – пояснил Равиль.

Я тихо спросил его:

– Расскажи, как вы там, у озера, оказались. Правда, что ли, гуляли?

Он искоса глянул на меня.

– Гуляли, как же! Я возился в лодочном сарае, вдруг смотрю – наша Ангелина куда-то чешет по тропинке, да быстро так. И на часы поглядывает. Уж не знаю почему, но решил я за ней пройти. Вспомнил я ту машину, что на днях видел, беспокойно мне стало. Ты, кстати, узнал, чья она?

Я виновато схватился за карман:

– Черт! Ведь собирался Игорю отдать листок, да завертелся.

Я нашарил бумажку и отдал нахмурившемуся Игорю. Он посмотрел на часы и вздохнул:

– Рановато для звонков. А что за машина?

Равиль пояснил:

– Да еще зимой тут парень появлялся, ходил около озера. А недавно я опять машину эту видел, приметная она, вот и запомнил. Может, и ни при чем она здесь, а только проверить надо.

Я перебил:

– Ты дальше рассказывай.

– А дальше ты и так знаешь. Машина эта в воду ухнула, Геля за ней.

Игорь задумчиво спросил:

– Они что, знакомы были с Мариной?

– Понятия не имею, – искренне ответил я. – Она никогда о Марине не упоминала. Надо спросить Илью, может, он знает. Все-таки с Мариной он довольно много времени проводил вместе. Вот, правда, не припомню случая, чтобы он ее, Марину, на дачу привозил.

Равиль подтвердил:

– Никогда и не привозил. – Он убежденно покачал головой: – Знакома или незнакома, а только Геля к озеру не просто так шла. И переживала так, потому что знала, кто в машине был.

Над нашими головами распахнулось окно, и выглянула Геля. Она сердито прошептала:

– Т-ш-ш! Перебудите всех!

Я удивился:

– А что, так слышно?

– Конечно, слышно! Медсестра мне сказала, что ты под окнами всю ночь просидел.

Я гневно возразил:

– Это клевета! Я вообще только сейчас пришел.

– Ну, значит, твои дружки тут шумели. Вам что, дома не спится?

Игорь и Равиль виновато переглянулись.

Неожиданно Геля прислонилась к оконному переплету и спросила:

– Достали ее? – и тихо заплакала.

Игорь кивнул:

– Достали. Это с ней ты собиралась встретиться, там, у озера?

Геля вытерла глаза.

– Нет, не совсем. Я с Мариной давно знакома была, но не знала, что она – дочь Виктора. Она сменила фитнесс-центр, и мы с ней попали в одну группу, даже пару раз в кафешку сходили. Так, особой дружбы и не было, а уж как потом у меня все закрутилось, так я про нее и не вспоминала. А вчера, часов в двенадцать, вдруг зазвонил телефон. Я не узнала ее сначала, так она сразу представилась. Чтобы я не удивлялась, сказала, что знает этот телефон, еще сказала, что Осмоловский – ее отец.

Игорь уточнил:

– Так и сказала: Осмоловский?

Геля кивнула.

– Марина очень нервничала, сказала, что ей нужно со мной встретиться. Сказала, что боится, я ей не поверю. Она попросила, чтобы я через полчаса подошла к пристани, только не к той, что у нашей дачи, а дальше по берегу. У нее там назначена встреча, и Марина хотела, чтобы я на этой встрече присутствовала. Говорит, только сразу не подходи, присмотрись, что к чему. Она еще добавила, что это очень важно для меня и для моего ребенка.

Игорь сердито сказал:

– И ты купилась на эту ерунду и пошла? Почему не сказала Равилю, или не позвонила Илье или Павлу?

– Марина особенно просила никому и ничего не говорить. Сказала, что я могу и не приходить, но тогда я никогда не узнаю, кто послал Виктору и Владе те фотографии. И я решилась. Времени у меня особо не было, я шла довольно быстро, и не услышала шагов Равиля. Впрочем, с Мариной я так и не увиделась, и тайн никаких не узнала.

Неожиданно из-за угла вышла вчерашняя моя фигуристая знакомая.

Она возмутилась:

– Как?! Еще два друга?!

Геля смутилась:

– Вера, да они уже уходят.

Та возмущенно сказала:

– Скажите спасибо, что Александр Иванович вас тут не видел! Задал бы и вам, и мне. Кому он лежать велел?

Геля махнула нам, прикрыла окно.

Игорь вкрадчиво спросил:

– Вера, только не говорите мне, что вы здесь работаете. Ваше место – на подиуме. Разве можно скрывать такую красоту?

Вера поплыла.

Игорь взял ее под руку и повел, не переставая говорить. Перед тем, как свернуть за угол, он повернулся и подмигнул мне.

Я тихо позвал, и Геля выглянула.

Равиль кашлянул и отошел в сторону.

– Может, принести тебе чего-нибудь? – спросил я. – Соки, или там фрукты всякие?

– Ася мне все принесла. И телефон свой оставила, мой-то после купания не работает. Хотя, Павел, – попросила она, – принеси мой ноутбук, пожалуйста. Он в спальне, на втором этаже.

Я спросил:

– А тебе можно работать?

– Конечно, можно. – Она подумала и неуверенно сказала: – Кажется, нам с тобой надо поговорить.