Страница 3 из 9
Она провожала его в армию два года назад, а один раз даже приезжала в компании с его двумя лучшими друзьями через месяц после призыва. Потом был осенний призыв и друзей тоже забрали в армию, так что ехать ей было больше не с кем, она и не приезжала больше. Но письма писала регулярно раз в месяц, не считая недавнего двухмесячного перерыва с февраля по март. Писала потом, что готовилась к экзаменам в институт, хочет стать модельером…
…Итак. Очередной этап заканчивается, нужно идти в большую жизнь, а он не знает, что будет в той жизни делать! Прокручивая всевозможные варианты своего дальнейшего существования, Володька все больше запутывался. Получалось, что нужно не радоваться, а нужно плакать от стыда и бессилия. Должно же быть нечто более важное, более глубокое, чем просто «жить»! Ради чего жить, вот в чем вопрос? Хотелось чего-то необычного, не такого, как у всех, но чего именно, непонятно. Как же ехать домой, когда там ждет его упрощенная модель жизни, пошлая, как открытка «С Праздником!». Пусто все…
Затушив окурок, он пошел обратно к своей койке, понимая, что не уснет. Дневальный возле тумбочки, чему-то улыбаясь, писал письмо. Наверное, своей девушке или друзьям. Радуется. Тоже, наверное, предвкушает. Слово-то какое. «Предвкушает». А, тут… Ну, не «предвкушается» никак, хоть тресни! Володька угостил его сигаретой.
– Слушай, а ты когда вернешься из армии домой, что будешь делать?
– На работу пойду. Отец с матерью старые, помогать буду.
– Ну, и правильно. Молодец.
Вот, так. «Помогать буду». Он знает, что будет делать.
Почему я не знаю? Или перестал знать?..
Как смотреть в глаза друзьям, когда не знаешь, зачем ты? Кто ты? Допустим, они тоже о себе этого не знают, а возможно, даже и не задумываются над этим вопросом, становясь из-за этого отдаленными и чужими. И придется, при встрече с ними, пряча глаза, говорить ни о чем, пить портвейн, смеяться над несмешными анекдотами и расставаться с облегчением.
Стало понятно, что никакого праздника не будет, а ждут его будни. Рутина. Погуляет Володька немного, потом устроится на работу, ну женится, ну родится ребенок. Очередь на квартиру. Будем копить. Копить на машину, копить на дачу. Вертеться будем. По выходным дням сбегать от всего этого на рыбалку какую-нибудь с друзьями. Тоже с какими-нибудь. Не то, чтобы серо, но как-то все заранее известно и оттого безрадостно. И это все, ну ни как нельзя назвать «Будущим». Радостные живые картинки последующей, так называемой «взрослой жизни» оказались фальшивыми бумажками. Что делать?..
Будто неожиданно повестку получил. Тук-тук.
– Кто там?
– Вам повестка.
– Куда?
– Как куда? Куда и всем. В Серые Будни. Получите и распишитесь. Ха-ха-ха…
Как ехать домой в Москву? Да и в любое другое место!
От себя-то куда бежать? Надо же как-то жить…
Под утро Володька все-таки провалился в сон, но и во сне все думал, думал… Ему снилось, что опять он идет по коридору казармы, на стенах которого висят учебные стенды по строевой подготовке и плакаты с фальшиво-мудрыми выражениями лиц руководителей Партии, нарисованными им же самим по приказу замполита. Мимо блеска начищенных ботинок, лаковых козырьков фуражек, наглаженной парадной формы с блестящими значками. Мимо, мимо, мимо… Он рывком сел. Мимо. Конечно же, мимо! Мимо ненужного пафоса и блеска. Мимо фальши! Для на- чала отказаться от мишуры! Не нужен мне этот маскарад! А может быть, выбирая себе маску, мы выбираем себе, так называемый «характер»? Мысль понравилась. Надо будет обдумать. Ну, вот. Хоть какое-то полезное открытие в себе среди трех сосен. Хотя…
Ну, и что дальше? Хорошо. Этот маскарад мне не нужен. Но если разобраться, то весь мир – маскарад. Стоп! Это, что же, мне тоже придется спрятаться под маской? Осталось только выбрать под какой?.. Блин! Да не хочу я участвовать в этом маскараде! Хочу быть собой! А, кто я?!
Так. Ну, вот, что за мура в голову лезет?! Ну, не бред?..
Через две недели Володька подарил свою парадную форму молодому «бойцу», отслужившему всего полгода, себе же взял в «каптерке» старую, оставшуюся от какого-то «деда» и покинул пределы воинской части в сопровождении старшины. Чужая тесная парадная форма, воинский билет, в котором вложены несколько фотографий в нагрудном кармане и никаких расписных альбомов. И упаси, Боже, от веревочных аксельбантов!.. Ну, вот… Приехали! Уже и Бога вспомнил!..
– Мир тебе, Хроно
– Мир тебе, Фер
– Как себя чувствует наш кандидат?
– Мы заблокировали его Предназначение и он больше не знает о Пути, который был ему определен. Когда наступит окончательное непонимание своего существования, поставим дополнительные блоки на входящие Эмоции. После этого Лар сможет беспрепятственно управлять носителем.
– Вы планируете усилить носитель?
– Да. Лар войдет в уже усиленное тело. Мы введем стимуляторы микроуколами по стандартному принципу усиления носителей Воинов Охраны Периметра.
– Как на равновесии Сути отразится присутствие Лара? Мы не можем ей навредить.
– Ничего существенного не произойдет. В основном Лар будет действовать во время отдыха Сути. Лишь иногда, после пробуждения, возможна кратковременная проекция действий Лара на память нашего подопечного. Но это не отразится на его ресурсах.
– Мы сможем вернуть ему Предназначение после окончания задания Лара?
– Конечно. Это входит в Условие.
Володька
За окном проносились сбившиеся в кучи дачные участки, на которых были видны согнувшиеся дачницы и дачники. Окапываются… Тоска смертная… «Что делать? Что дальше?», – перестукивали на стыках рельс колеса поезда.
В одиннадцать утра Володька был уже дома. Мама, конечно же, на работе. Повесил в шкаф подальше армейскую форму, отыскал старые джинсы, футболку, надел кеды и быстро ушел. В кармане была десятка, выделенная доблестной Советской Армией на дорогу. Спасибо, хоть за это…
Начал с посещения бывших одноклассников, тоже недавно вернувшихся из армии, и завертелось… Потом носило его по всему району, побывал даже в женском обще- житии. Был еще у кого-то в гостях, и еще, и еще где-то, и везде что-то и с кем-то пил. Но даже под действием алкоголя его не покидало ощущение пустоты и бессмысленности самой жизни. Поражало, что пока он «трубил» два года в Армии ничего, собственно, не изменилось. Интересы у всех были поверхностными, бытовыми. Кто-то строил дачу из ворованной фанеры, кого-то интересовали цены на джинсы, обсуждался начальник, будущая теща, очередь на машину, один хотел, чтобы бесплатно, другой, чтобы прийти на работу и ничего там не делать. Не делать! Зачем же тогда жить, если ничего не делать?! Да зачем это все? И, главное, с умным видом! Какое-то притворство! Ну, чего вы изображаете!? Фарисеи! И снова что-то пили. За нас с вами и фиг с ними, за баб-с, за здоровье, за то, чтобы все и еще за что-то… И на посошок!
… Очнулся он в лесопарке, возле пруда часов в пять утра, где под утренними просеянными лучами солнца вдумчиво разматывали свои донки первые рыбаки. «Кто рыбу удит, у того ничего не будет», промелькнула в голове старая поговорка. А, что если рыбалка – это спасение от наваждения? А, что если все эти рыбаки тоже спасаются от терзающих их вопросов таким способом? Ведь такое сложное, разнообразное занятие должно поглощать уйму времени и если серьезно заниматься этим делом, то, возможно, потом все утрясется само собой? И, может быть, тогда это наваждение, этот морок оставят меня? Ну, а вдруг? Можно попробовать. Рыбалка… Чем плохо?.. Утренняя зорька, тишина, поплавок, и всё такое… Решено! Рыбалка! Но сначала нужно найти любую работу, что- бы заработать деньги и снять квартиру, где можно будет побыть одному и все обдумать, наконец. Чтобы никто не смог помешать…