Страница 12 из 135
процесс
41
аплодировали мне, чтобы меня испытать, хотели узнать, можно ли сбить с толку невинного человека! Что ж, надеюсь, вы тут пробыли не без пользы для себя: либо вы посмеялись над тем, что от таких, как вы, ждали защиты невиновного, либо… Пусти меня, не то ударю! — крикнул К. какому-то дрожащему стари-кашке, который придвинулся к нему особенно близко, — … либо вы все-таки
чему-то научились. А засим пожелаю вам удачи на вашем служебном поприще.
Он схватил свою шляпу, лежащую на краю стола, и прошел к выходу при
полном и недоуменном молчании присутствующих. Но, очевидно, следователь опередил К., он уже ждал его у дверей.
— Одну минуту! — сказал он. К. остановился и, уже взявшись за ручку, вперил глаза не в следователя, а в дверь. — Я только хотел обратить ваше внимание, — сказал следователь, — что сегодня вы, вероятно сами того не сознавая, лишили себя преимущества, которое в любом случае дает арестованному
допрос.
К. расхохотался, все еще глядя на дверь.
— Вот мразь! — крикнул он. — Ну и сидите с вашими допросами! —
И, открыв дверь, он побежал вниз по лестнице.
За ним послышался шум — видимо, собрание опять оживилось и затеяло
что-то вроде ученой дискуссии, обсуждая все, что произошло.
3. В пустом зале заседаний. Студент. Канцелярии
Всю следующую неделю К. изо дня в день ожидал нового вызова, он не мог
поверить, что его отказ от допроса будет принят буквально, а когда ожидае-мый вызов до субботы так и не пришел, К. усмотрел в этом молчании приглашение в тот же дом на тот же час. Поэтому в воскресенье он снова отправился туда и прямо прошел по этажам и коридорам наверх; некоторые жильцы, запомнившие его, здоровались с ним у дверей, но ему не пришлось никого
спрашивать, и он сам подошел к нужной двери. На стук открыли сразу, и, не
оглядываясь на уже знакомую женщину, остановившуюся у дверей, он хотел
пройти в следующую комнату.
— Сегодня заседания нет, — сказала женщина.
— Как это нет заседания? — спросил он, не поверив.
Чтобы убедить его, женщина отворила дверь в соседнее помещение.
Там и вправду было пусто, и от этой пустоты комната казалась еще более жалкой, чем в прошлое воскресенье. На столе, так и стоявшем на подмостках, лежало несколько книг.
— Можно взглянуть на эти книжки? — спросил К. не столько из любопытства, сколько для того, чтобы его приход не был совершенно бесполезным.
— Нет, — сказала женщина и снова заперла дверь, — это не разрешается.
Книги принадлежат следователю.
42
ф. кафка
— Ах вот оно что, — сказал К. и кивнул головой. — Должно быть, это свод
законов, а теперешнее правосудие, очевидно, состоит в том, чтобы осудить человека не только невинного, но и неосведомленного.
— Должно быть, так оно и есть, — сказала женщина, как видно не совсем
понимая его.
— Что ж, тогда я уйду, — сказал К.
— Передать от вас что-нибудь следователю? — спросила женщина.
— А разве вы его знаете? — спросил К.
— Конечно, — сказала женщина, — ведь мой муж — служитель в суде.
Только сейчас К. заметил, что комната, где в прошлый раз стояло только
корыто, теперь была убрана как настоящая жилая комната. Женщина заметила его удивление и сказала:
— Да, нам предоставлена бесплатная квартира, но в дни заседаний мы
должны освобождать эту комнату. На службе мужа много неудобств.
— Меня удивляет вовсе не ваша комната, — сказал К. и сердито посмотрел
на женщину: — Гораздо больше я удивлен тем, что вы замужем.
— Вы, должно быть, намекаете на тот случай во время последнего заседания, когда я помешала вашей речи? — спросила женщина.
— Конечно, — сказал К. — Правда, дело прошлое, я бы о нем не вспомнил, но тогда я просто взбесился. А теперь вы сами говорите, что вы замужем.
— Вам только пошло на пользу, что вашу речь прервали. О вас потом говорили очень недоброжелательно.
— Возможно, — уклончиво сказал К., — но для вас это не оправдание.
— А вот все мои знакомые меня оправдывают, — сказала женщина. —
Тот, что меня обнимал, уже давно за мной бегает. Может быть, для других
я ничуть не привлекательна, а для него — очень. Тут ничего не поделаешь, даже моему мужу пришлось примириться; если хочет сохранить место, пусть
терпит, ведь тот человек — студент и, наверно, добьется больших чинов.
Вечно он за мной бегает. Он только что ушел перед вашим приходом.
— Одно к одному, — сказал К., — меня это ничуть не удивляет.
— Видно, собираетесь навести здесь порядок? — спросила женщина медленно и осторожно, словно сказала что-то опасное и для нее, и для К. —
Я так и догадалась по вашей речи. Мне лично она очень понравилась. Правда, я не все слышала — начало пропустила, а под конец лежала со студентом на
полу. Ах, здесь так гадко! — помолчав, воскликнула она и схватила К. за руку: —
А вы верите, что вам удастся завести новые порядки?
К. рассмеялся и слегка потянул свою руку из ее мягких пальцев.
— В сущности, — сказал он, — меня никто не уполномочил заводить
здесь, как вы выражаетесь, новые порядки, и если вы, к примеру, скажете об
этом следователю, то вас осмеют, а может быть, и накажут. Более того, по доброй воле я ни за какие блага не стал бы вмешиваться в эти дела; и терять сон, придумывая какие-то улучшения судебной процедуры, я тоже не намерен.
Но обстоятельства, вызвавшие мой арест, — дело в том, что я арестован, —
Чтобы убедить его, женщина отворила дверь в соседнее помещение.
44
ф. кафка
побудили меня вмешаться ради собственных интересов. Однако, если я могу
и вам быть чем-нибудь полезен, я охотно помогу вам. И не только из человеколюбия, но и потому, что и вы можете мне помочь.
— Чем же? — спросила женщина.
— Например, тем, что покажете мне вон те книги.
— Ну конечно же! — воскликнула она и торопливо потянула его к столу.
Книги были старые, потрепанные, на одной переплет был переломлен и обе
половинки держались на ниточке.
— Какая тут везде грязь, — сказал К., покачав головой, и женщине пришлось смахнуть пыль фартуком хотя бы сверху, прежде чем К. мог взяться
за книгу.
Он открыл ту, что лежала сверху, и увидел неприличную картинку.
Мужчина и женщина сидели в чем мать родила на диване, и хотя непристой-ный замысел художника легко угадывался, его неумение было настолько явным, что, собственно говоря, ничего, кроме фигур мужчины и женщины, видно
не было. Они грубо мозолили глаза, сидели неестественно прямо и из-за неправильной перспективы даже не могли бы повернуться друг к другу. К. не стал
перелистывать эту книгу и открыл титульный лист второй книжки; это был
роман под заглавием: «Какие мучения терпела Грета от своего мужа Ганса».
— Так вот какие юридические книги тут изучают! — сказал К. — И эти
люди собираются меня судить!
— Я вам помогу! — сказала женщина. — Согласны?
— Но разве вы и вправду можете мне помочь, не подвергая себя опасности? Ведь вы сами сказали, что ваш муж целиком зависит от своего начальства.
— И все же я вам помогу, — сказала женщина. — Подите сюда, надо все
обсудить. А о том, что мне грозит опасность, говорить не стоит. Я только тогда пугаюсь опасности, когда считаю нужным. Идите сюда. — Она показала на
подмостки и попросила его сесть рядом с ней на ступеньки. — У вас чудесные
темные глаза, — сказала она, когда они сели, и заглянула К. в лицо. — Говорят, у меня тоже глаза красивые, но ваши куда красивее. Ведь я вас сразу примети-ла, еще в первый раз, как только вы сюда зашли. Из-за вас я и пробралась потом в зал заседаний. Обычно я никогда этого не делаю, мне даже, собственно
говоря, запрещено ходить сюда.
«Вот к чему все свелось! — подумал К. — Она просто мне себя предлагает, испорчена до мозга костей, как и все тут; ей надоели судебные чиновники, что вполне понятно, вот она и встречает любого посетителя комплиментами