Страница 56 из 74
— Братскую любовь отринув и уподобившись гордыне оный Ягеллон, за что Господом и попран был... — кричали глашатаи на площадях и торжищах.
Народ восторженно соглашался, что особо и неудивительно. Здесь проживали в подавляющем большинстве православные, которые, католиков, мягко говоря, не приветствовали.
А еще, людишки в основном славили меня.
— Слав буди, княже русский!
— Ай, славный молодец, защита православных!
— Гляньте, гляньте, каков, нам бы такого князя!
— Держи кафолика, вона побежал...
— Чаво, бей жидовина, оные с латинянами заодно...
— Славься, славься, во веки веков, витязь русский...
По кислой морде Свидригайло было видно, что он все это прекрасно понимал. А я понимал, что пока он ничего сделать не может, но все это рано или поздно выльется в беду, потому что литвин конкурентов терпеть не будет.
Под постой выделили шикарные хоромы, а на вечер зазвали пировать.
Зарка выгнала всех приставленных к нам слуг, нарядила вместо них отроков из рынд и уже в баньке категорично заявила:
— Как в кубле змеином! Жди беды!
А потом всхлипнула, прильнула ко мне и с надрывом заявила.
— Зачала я от тебя, оттого боюсь. Кому мы без тебя нужны будем?
— Етить... — я прижал ее к себе. — Рано хоронишь! Мы еще побарахтаемся. А за сына...
— Сын, сын!!! — быстро закивала аланка. — Я чую, сын будет!
— Да хоть девка! — я от избытка чувств расхохотался. — Все равно моя!
— Люб ты мне...
— А ты мне! Знай, не предам.
Когда вышел из бани, оказалось, что меня уже ждал Свидригайло. Он прогнал всех сопровождающих, закрыл дверь в горенке и сам разлил по кубкам мед.
— Княже?
— Что дальше? — Свидригайло тяжело уставился на меня.
— Дальше, побьем Жигимонта, — спокойно ответил я. — И чем раньше, тем лучше. Надо готовить рать на раннюю весну, пока поляки в себя не пришли. А ты сядешь на великое княжение на Литве.
— Это понятно... — литвин вскочил и зашагал по горенке. — Скажи, с кем ты, с Москвой или со мной? Сам понимаешь, Москва больше твоя, чем Васькина. А я поддержу! Как тебе?
Помедлил и спокойно ответил:
— Я за себя. Но сейчас, когда извели моего отца, мне ближе ты.
Соврал конечно, потому что понимал — литвинский хитрован с ходу затеял интриговать против Москвы, а мне с ним ссориться сейчас было не с руки.
Князь нервно дернул скулой в упор выпалил:
— Отдам тебе Смоленск и Полоцк, в отца место клятву мне дашь?
«в отца место» — тип вассальной присяги в средневековой Руси. Буквально: посчитать за отца, то есть, полное подчинение.
Вот тут я слегка ошалел. Дать присягу Свидригайле — косвенное нарушение обязательств перед Василием. Откажусь — настрою против себя чертового литвина. С другой стороны — законно получаю русские уделы и совершенно спокойно могу проводить подготовку к их ассимиляции с остальной Русью. Ведь задача максимум не только побить Жигимонта. Что до вассальной присяги — Свидригайло не вечный. Рискнуть?
Я помолчал, а потом резко выдал:
— Дам! А еще, отдашь мне Чернигов, Киев и Мстиславль!
— Заберешь, твои будут! — Свидригайло махнул сжатым кулаком. — Но помни, только в отца место!
Я кивнул.
— Помню.
Вот так, вдобавок ко всему, я стал князем Смоленским и Полоцким...