Страница 89 из 114
Но оба старших брата принялись юлить, ловчить, отнекиваться, а потом прямо заявили, что они к отцову побратимству касательства не имеют, и пусть анлас сам со своими врагами разбирается, а от их земель любая опасность далеко – не по воздуху же враг прилетит?! Тогда вскочил младший:
И ускакал с анласом. А старшие только обрадовались:
На сцену упала тень. И женский истошный голос прокричал:
– Ой, спасайтесь! Данваны!
Занавес на время закрылся. Вокруг стояла напряженная тишина – ни звука, даже с ноги на ногу никто не переминался. Все ждали…
– Эх-хе-хе, вот как бывает, – печально заговорил старик, – среди лета снег выпадает; думаешь – беда далече, а она тебе – прыг на плечи!
На декорации был уже не красивый город, а дымящиеся руины, трупы и вереницы пленников, тянущиеся куда-то бесконечными цепями, жуткими в своем однообразии. На переднем плане старшие братья пытались спрятаться друг за друга, а на них надвигались несколько огромных фигур в до удивления похожих на данванские доспехах, с громоздким, устрашающим оружием в руках.
А у края сцены тем временем появились анлас и младший брат – оба пешие, в рваной одежде с пятнами крови. Появились и застыли, перешептываясь. Потом подошел конь анласа – тоже пораненный.
горячо сказал младший брат. Но анлас гордо отвечал:
И они бросились на врага, чтобы не дать данванам стрелять из своего оружия – врукопашную. Но данваны отступили, а между ними и защитниками княжества встали кривоногие уродцы – хангары. Началась схватка. Мельком Олег подумал, что скомрахов, наверное, человек двадцать – иначе такое не изобразишь… но эта мысль тут же ушла. Представление увлекло его. Горцы кругом вопили и потрясали мечами и камасами.
Тем временем героям удалось пробиться к данванам. Младший брат ловко обрушил на шею одного меч, анлас умело ударил другого тяжелой пикой. В толпе одобрительно заревели, но… и меч, и пика переломились пополам!
Герои отступили в растерянности. Но только на миг. Тут же младший брат закричал:
И они с анласом бросились на врага с голыми руками. Но с воплями прихлынули хангары, завалили героев живой копошащейся кучей, а когда отхлынули – те стояли на коленях, связанные…
– Эх, чему быть, того не миновать, – вздохнул старик. – Воинам молодым головы потерять, а народам нашим в ярме стонать… Видно, такая судьба, что без пользы борьба…
Но гусли вдруг заиграли что-то озорное, веселое, даже не подходящее к моменту. Все персонажи подняли головы, прислушиваясь, – а будто бы приближавшийся из дальней дали голос распевал бесшабашно:
– Да никак сам Иван-Великан! – всплеснул руками дед. – Ой, и впрямь – берегись, данван! Тот Иван – не данванский Иван, не Иван-Болван, не безродина подзаборная, силой крещена, на беде повенчана! Ноги уноси, разорители! То брат наш идет, грабители!
Хангары тишком рассосались в какие-то щели, как и не было. Данваны ощетинились оружием, но откуда-то сверху за их спины прыгнул не уступающий им в росте и ширине плеч… Олег открыл рот. На этом герое был пятнистый камуфляж, фуражка набекрень и АКМ на ремне. Впрочем, он справился и без АКМ – сгреб данванов в охапку и треснул головами, прокричав:
Быстро опустилась новая декорация – на ней люди кто чем гнали по развалинам хангаров и данванов, те удирали, сломя голову и побросав оружие, во все стороны, прятались в щели, а восставшие опрокидывали бревнами вельботы, поддев под днище, освобождали пленников… А впереди трое братьев, анлас и Иван-Великан лихо домолачивали своих врагов, выкидывая их за верх занавеса. Полет каждой куклы толпа сопровождала хохотом и одобрительными выкриками. Наконец с последним врагом разделались, и герои представления встали в ряд на краю сцены, поклонились, а занавес опустился.
– Кабы в жизни так, – тихо сказал старик, еще раз поклонился и медленно ушел за балаган…
Вместо него появился другой скомрах – с рожком и волынкой, на которых одновременно заиграл что-то донельзя дурашливое, при этом еще и ухитряясь высоко подпрыгивать, кувыркаться, а его напарник в длиннорукавой рубахе и перекошенной кожаной «харе», проходясь колесом, распевал разную смешную чушь: