Провокатор

— Я бы попросил о строгой конфиденциальности разговора ввиду характера имеющихся у меня сведений.

— О, настолько серьезно? — с тенью иронией спросил Зубатов. Судя по всему, он никак не хотел воспринимать заезжего американца всерьез. Либо ему приходилось по десять раз на день, выслушивать вот таких визитеров.

Ну что же, придется убеждать в обратном. Выхода у меня другого нет.

— Да, серьезно… — чуть более резче, чем требовалось, ответил я. — Речь идет, Сергей, извините, не помню вашего отчества…

— Васильевич…

— Так вот, Сергей Васильевич, речь идет о будущей партии социалистов-революционеров, ее боевой организации и предстоящих покушениях на министров и даже великого князя.

— Даже так? — с хозяина кабинета мигом слетела невозмутимость. Он даже подобрался, как легавая собака при виде дичи.

— Именно. Поэтому еще раз покорнейше прошу о полной конфиденциальности.

Зубатов поднялся, прошел к двери, приоткрыл ее и дал несколько распоряжений тихим голосом, после чего вернулся и, сев в кресло, вежливо предложил приступить к разговору.

— Извольте, начнем по порядку, — с этими словами я выложил перед Сергеем Васильевичем все свое богатство: паспорт, права, кредитные карточки, мультитул, планшет, пару гелевых ручек, портативный лазерный дальномер, склерометр, ключи от машины с брелком-сигналкой, закончив снятыми с руки часами и включенным на аудиозапись смартфоном.

— Что это?

Вместо ответа я протянул ему паспорт, — Прошу.

Зубатов взял красную книжечку, хмыкнул, увидев написание без «ятя», раскрыл ее… пролистал…

— Это какая-то нелепая шутка.

— Сергей Васильевич, вряд ли для нелепой шутки кто-либо сделал столь много странных вещей, которые, к тому же, невозможны при вашем развитии техники. Да вот хотя бы это блестящее покрытие страницы или материал карточки…

— Ну, знаете ли, при желании можно и не такое сделать!

— Хорошо, а как вам это? — я нажал кнопку включения планшета.

Вот на этом моменте его, кажется, начало пронимать.

— Хм… Фотография с подсветкой.

— Цветная? Ну ладно… — покопавшись в файлах, запустил видео, первый попавшийся ролик. Зубатов вздрогнул и уставился на экран.

— Вот это, — я взял в руки смартфон, — универсальное устройство, при наличии сети работает как телефон, средство для обмена текстовыми сообщениями с другими абонентами, доступ ко всемирному хранилищу информации на любом языке, компас и многое другое. Без сети — как ежедневник, устройство записи и воспроизведения звука или изображения, библиотека, фонарь и так далее.

— Сеть? Что за сеть? Вы о чем?

Я мысленно ругнулся. Тороплюсь… тут надо как младенцу все растолковывать.

— В наше время так называется всемирная система информации. В схематичном плане она выглядит как сеть. Но, позвольте, к этому мы перейдем чуть позже. Слишком объемные данные, придется потратить очень много времени на объяснения. Вот к примеру, один из примеров использования сего прибора, — я вызвал приложение, тыкнул кнопку воспроизведения, снова положил смартфон на стол, из динамика донеслось:

— Извольте, начнем по порядку.

— Что это?

— Прошу, — послышался легкий шелест страниц.

— Это какая-то нелепая шутка.

— Сергей Васильевич, вряд ли для нелепой шутки…

Зубатов помотал головой, я выключил воспроизведение.

— Не узнали свой голос? Это в порядке вещей, никто не узнает, у себя в голове мы «звучим» иначе, чем для других. Но продолжим — не будете ли так любезны взять в руку какой-нибудь особенный предмет?

Зубатов, как зачарованный, поднял папье-маше из настольного письменного прибора, я щелкнул его камерой и, ощущая себя фокусником, продемонстрировал получившийся кадр.

— И это еще не все, сейчас я передам снимок на планшет… вуаля, можете рассмотреть себя на экране побольше. Если вы считаете, что это подстроено, придумайте любой другой кадр.

Надо сказать, удар начальник охранного отделения держал неплохо и через пару минут, покрутив мои гаджеты в руках и отхлебнув остывшего чаю, взял мультитул.

— А это?

— Универсальный карманный инструмент, что-то вроде швейцарского ножа, но шире по возможностям. Вот смотрите — это плоскогубцы, это нож и пилка, это отвертки…

— Ну, это может сделать любой слесарь! — он все еще цеплялся за привычную картину бытия.

— Да, но до этого надо еще додуматься, а вот такие винты и такую заточку не делает сейчас никто в мире. Кстати, мы можем их запатентовать и заработать на этом.

Зубатов хмыкнул и вернулся к паспорту.

— Что такое ОВД?

— Отдел внутренних дел, у вас это вроде бы «полицейская часть», если я не ошибаюсь. УВД — Управление внутренних дел, более высокая инстанция, ЗАО — Западный административный округ, один из 9 в Москве.

— Российская Федерация?

— Федеративная республика, правопреемница Советского Союза, образовавшегося после развала Российской Империи в 1917 году.

— Господи твоя воля…

Поняв, что его, наконец, пробрало, я решил закрепить успех.

— Да, чтобы покончить с неприятными вопросами — насколько я помню, вас лет через пять со скандалом уволят, а умрете вы как раз в семнадцатом.

Зубатов обхватил лоб и с силой провел ладонью по лицу.

— Оставим пока эту тему. Что там было насчет революционеров?

— В ближайшие год-два начнется слияние революционных социалистических групп, в основном, выросших из народничества и унаследовавших его идеи. В том числе идею о достижении цели террористическими методами.

— Да, охранное отделение имеет такие сведения.

— Было бы странно не иметь их, я не помню точно, но вроде бы Евно Азеф уже завербован как агент отделения, вот именно он и возглавит Боевую организацию, причем будет работать, что называется, и нашим и вашим — какие-то покушения предотвратит, какие-то, наоборот, проведет. Например, успешные покушения на великого князя Сергея Александровича, — Зубатов заметно напрягся, — или на министра внутренних дел Плеве. Но в целом, лет через девять-десять террористы в России будут ежедневно убивать от пяти до пятнадцати человек.

— Сколько??? — полицейский от волнения даже привстал со стула. — Это невозможно!

— К сожалению, так было, — печально вздохнул я. — Причин этому много, репрессии без реформ неизбежно ведут к пополнению революционных организаций, а желающих умереть героем среди «юношей со взором горящим» всегда хватало, вы и сами это прекрасно знаете. Мне кажется, что в наших силах сбить эту волну — профилактика всегда эффективнее, чем ликвидация последствий. А последствия, смею вас заверить, гораздо ужаснее, чем десяток смертей в день… Только погибшими Россия за грядущий век потеряет примерно 80 миллионов человек, а это уже две тысячи в день! Так что у меня выбора нет, я в любом случае буду пытаться что-то делать, поскольку знаю тенденции и причины их возникновения, но без ваших возможностей толку будет значительно меньше.

Вывалив все разом, я испытал немалое облегчение. В конце концов, за один день столько на меня одного — это слишком, пусть теперь у других голова болит.

Зубатов задумался, покрутил в пальцах остро заточенный карандаш, отхлебнул еще чаю, встал и подошел к окну, постоял у него, рассматривая улицу, вернулся к столу, снова взял в руки мой паспорт, пролистал его…

— Хорошо. Значит, Михаил Дмитриевич?

— Точно так. Михаил Дмитриевич Скамов, 1971 года рождения…

— Сколько вам сейчас лет?

— Сорок девять.

— Сколько???

— Сорок девять.

Зубатов скептически хмыкнул.

— Послушайте, вы не выглядите на сорок девять, от силы лет на тридцать пять-тридцать восемь!

Пришлось оправдываться, а я еще считал, что начал стареть.

— Да, у нас больше продолжительность и лучше качество жизни, отчего молодость длится дольше, плюс я всегда выглядел заметно моложе возраста, счастливая особенность организма. А вообще у нас пятьдесят лет — время расцвета.

Зубатов недоверчиво покачал головой.

— Посмотрите на дату выдачи паспорта — 2016 год. А теперь откройте последнюю страницу, там написано, в каком возрасте положено его выдавать — 45 лет. Если хотите, я еще могу показать фотографии своих ровесников.