Страница 4 из 66
Глава 3
— Нет, это точно плохой знак, — произношу вслух, поднимая с пола многострадальную статуэтку, и возвращаюсь за стол, гипнотизировать сумму, написанную рукой герцога. — В целом, если он не шутит, тогда можно и отменить ближайшие заказы, все равно на них снова ехать в деревню, пугать матушек вульгарной невестой. Надоели одинаковые роли.
В итоге быстро сворачиваюсь и покидаю кабинет, предварительно несколько раз проверив, закрыла ли я окна и двери. Есть у меня такая особенность, постоянно все перепроверяю.
На входной двери вешаю табличку с надписью «Закрыто на ремонт», захожу к главному по дому и предупреждаю, что уезжаю на неопределенный срок. К счастью, никаких новых поборов в связи с этим он не придумывает, старых пока хватает.
Теперь только отправить два письма несостоявшимся клиентам, но с этим я решаю повременить. От Клемондского у меня нет никаких письменных гарантий того, что он не передумает. Может, это вообще шутка была, мало ли, кто–то из бывших клиентов остался недоволен исполнением или стоимостью заказа. Хотя, конечно, участие в шутке государственного деятеля крайне странно. В любом случае послезавтра в шесть утра отправлю письма, когда приедет герцог. Если приедет.
В прекрасном расположении духа иду домой, в свою уютную квартирку. Клемондский ясно дал понять, что ему нужна невеста, выглядящая как я, а не как чучело. Наконец–то смогу носить нормальные наряды на работу. А завтра просто отдохну, проведу день дома.
Наступает послезавтра, и я просыпаюсь в половину шестого. Организованная девушка способна привести себя в порядок за полчаса, мне не привыкать. Уже в шесть сижу, жду у окошка с дорожной сумкой. А герцога все нет…
Вот же гад. Неужели это была чья–то глупая шутка, и никакого заказа нет? Каков интерес герцога в этом розыгрыше?
Но в десять минут седьмого, когда я уже собираюсь заняться своими делами, к дому подъезжает карета с эмблемой королевского приближенного.
Хм, странно, он совсем не боится разоблачения? Не смущает, что кто–то может увидеть, провести связь и так далее? Или его цель — это публичность? Ведь он мне так и не рассказал, зачем ему невеста якобы «на всю жизнь».
Впрочем, выясню по пути. Беру сумку и выхожу на улицу.
— Вы опоздали, ваша светлость, — произношу вместо приветствия, — и кстати, говорили про частичную оплату сразу, на месте.
— Грейс, великолепно выглядите, ничуть не сомневался в том, что под париками и вульгарной одеждой скрывается утонченная аристократка, — Клемондский целует мою руку. — Впрочем, я это понял еще в вашем офисе. Вот конверт, — протягивает мне, — здесь обещанная плата. Оставите дома или с собой возьмете?
— Естественно, ни то, ни другое, — беру деньги и, абсолютно не стесняясь, проверяю сумму на глаз, — заедем к моему банкиру, его не смущают ранние визиты, заодно оставим два письма отмененным клиентам.
Забираюсь в карету, не дожидаясь помощи.
— А вы самостоятельная барышня, — герцог забирает сумку и отдает ее слуге, — но в моем поместье лучше так не делать. Все же вы «невеста», а не успешный предприниматель.
— Никогда не понимала, почему нельзя совмещать одно с другим, — произношу с милой улыбкой, — но вы правы, ваш заказ, вы клиент, и я буду такой, как вы скажете.
— Достаточно меньшей самостоятельности и большей нежности во взгляде, — он смотрит на меня неодобрительно.
— Хорошо, милый, конечно, — добавляю в голос всю теплоту, на которую только способна, — могу я перейти на ты и называть тебя по имени?
— Конечно, Грейс, это было бы логично, — царственно кивает Клемондский.
— Это прекрасно, Артур, — хлопаю ресницами чуть дольше положенного.
— Хватит, это перебор! — герцог снова возмущается. — Переигрываете, Грейс! Я не глупую дурочку нанял, мне умная спутница нужна!
— Ох, — закатываю глаза, — я поняла, ваша светлость. Оставляю циничную себя, делающую вид, что вы мне не безразличны.
— Да, — он кивает, — а я буду заниматься тем же самым.
В целом, поездка проходит неплохо. Герцог без проблем заезжает к моему банкиру, ведет себя вежливо и обходительно. Только отказывается давать объяснения по поводу моей задачи.
— Послушайте, ваша светлость.
— Грейс! — одергивает он меня.
— Прости, Артур, — делаю глубокий вдох, чтобы не начать некультурно ругаться, — но как я могу работать, если ты не сообщаешь мою цель? Кого я должна поразить, убедить или еще что–то?
— Меня, Грейс, поражай меня. Этого будет достаточно. Для остальных хватит того, что я теперь не свободен.
— Так, значит, я — прикрытие для общественности, прекрасно, — киваю, — уже что–то. Скандалы нам ни к чему?
— Нет! Уже говорил, — раздражается Клемондский.
— Прости, слишком привыкла к скандалам в своей работе. А почему мы едем в поместье? И с чего именно сегодня? Там какое–то мероприятие?
Но ответить герцог не успевает. Карета пересекает мост на большой скорости, по всей видимости, наезжает на камень колесом, от чего нас резко ведет в сторону, раздается треск, и мы уже летим в бурлящие воды реки.
«А вот и первое несчастье, о котором предупреждала дева с драконом», — успеваю подумать я до столкновения. — «Главное, чтобы не последнее».