Страница 44 из 94
Глава 15. Монстр, который хочет быть человеком
Пришло время мне сделать решающих ход. Я дал Отражению команду активировать заранее подготовленную ловушку.
Хотели грязной игры — получите.
По полу под ногами наемников с треском быстро расползлись трещины. Подъеденные Аномалией и моим Отражением перекрытия с хрустом подались вниз и обвалились, отправив группу на несколько этажей вниз. Наемники закричали от ужаса, падая в окружении разбитого бетона и искореженного металла.
Пыль и обломки заполнили воздух, затрудняя видимость и дыхание. В панике наемники судорожно пытались ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы остановить падение. Но было уже слишком поздно.
Полет вниз сопровождали ругань, крики боли и треск костей. Некоторые наемники отделались относительно легко, другие оказались погребены под грудой бетона и арматуры. Раненые корчились от боли, их тела были покрыты синяками и ранами. Многие получили переломы, и им требовалась серьезная медицинская помощь.
Однако многие остались более чем дееспособны.
Выскочив из соседней квартиры, я сразу же атаковал наемников. Те, застигнутые врасплох моим внезапным появлением, попытались дать отпор. Крики, звуки выстрелов и рикошетов наполнили воздух. Стремительно перемещаясь между наемниками, я раздавал мощные зуботычины. Между мной и противниками кружило Отражение и отклоняло летящие в меня пули.
Я был неумолим, вырубая каждого противника с одного удара. Уцелевшие попытались откатиться назад, желая восстановить строй и организовать контратаку. Но я был слишком быстр, слишком силен для них. И они до сих пор не отошли от шока после падения с большой высоты.
Их численное преимущество больше не имело никакого смысла. Я с легкостью перещелкал всю группу.
Мужик со шрамом на лице, лидер группы, задыхаясь, в ужасе огляделся вокруг. Его команда была уничтожена. Некоторые погибли, другие были тяжело ранены. Я приближался к нему, за моей спиной корчились и выли от боли наемники. Отражение быстро разряжало и приводило в негодность их пушки.
Лидер отступил назад, уперся спиной в стену. Его лицо исказилось от страха — глаза расширились, щеки раскраснелись. Нижнее веко на глазу подергивалось.
Раз уж решил заниматься грязной незаконной работой за деньги — будь готов к неприятным последствиям.
Наемник стиснул зубы, его вены на шее вздулись. В автомате у него кончились патроны, но он выхватил из-за пояса пистолет и направил его на меня.
Я даже не замедлил шага, продолжая неторопливо приближаться. Наконец, я замер в шаге от наемника, ствол пистолета уперся мне в грудь.
— Ну? — поинтересовался я, глядя ему в глаза, — Что дальше?
Из груды обломков рядом с нами доносились стоны и крики о помощи. Мужик в ужасе смотрел на меня. Его палец на курке дрожал. Казалось бы, я в его власти, но… мы оба понимали, что это не так.
В нем что-то сломалось. Он опустил глаза, а следом за ними — и пистолет.
— Вот так-то лучше, — сказал я, забирая и разряжая его оружие, — А теперь, пока не приехала полиция, ответь на пару вопросов…
Филипп Курцевич, спотыкаясь, выбрался из разрушающегося здания через дыру в стене. Он бросился прочь по улице. Его сердце бешено колотилось в груди. Он с трудом мог поверить в то, что только что произошло.
Операция полностью провалилась, и теперь все его люди были мертвы или ранены. Он не знал, что с ними в итоге случилось… да и не хотел. Ему было все равно.
Когда он бежал по улице, в его голове звучал жуткий голос Булгакова, идущий как будто со всех сторон. Он преследовал Филиппа вместе с жуткими завываниями ветра…
Курцевич не знал, что теперь ему делать. Все, о чем он мог думать, это убежать как можно дальше от этого проклятого места.
Пока он бежал, он слышал вдалеке приближающиеся звуки сирен. Полицейские скоро прибудут на место происшествия. Скорей всего Булгаков их вызвал.
Надо выбраться отсюда до того, как полиция прибудет и начнет задавать вопросы.
Отец не должен узнать о произошедшем… Но как теперь утаить кота в мешке?
Филипп был весь в пыли и непонятных ошметках, его одежда была порвана. Он знал, что ему нужно найти место, где можно привести себя в порядок и переодеться.
Пан бежал до тех пор, пока не выбился из сил. Он остановился у забора. Опершись в него рукой, он попытался отдышаться. Никогда в жизни Филипп не чувствовал себя таким одиноким, таким потерянным и таким испуганным. У него было чувство, что эта ночь будет преследовать его вечно.
— Полагаю, нам лучше решить все вопросы между нами, — раздался голос Булгакова за плечами, — Здесь и сейчас.
Филипп аж подпрыгнул от неожиданности. Вся его гордость и злость съежились, уступив место первобытному страху.
Сердце бешено колотилось. Он повернулся лицом к Булгакову. Тот стоял в нескольких метрах от него в своей военной форме, покрытой грязью и пылью, а также кровью. Скорей всего чужой.
Его лицо было спокойным, а взгляд — сосредоточенным. В руках Булгаков держал мобильный телефон.
Филипп знал, что в рукопашном бою ему не сравниться с виконтом. Ни единого шанса. Он поднял руки вверх, пытаясь выровнять дыхание.
— Что тебе нужно, Булгаков? — спросил Филипп, его голос слегка дрожал.
— Чего я хочу? — повторил Булгаков. Он укоризненно покачал головой, глядя на Филиппа, — Я хочу знать правду.
Мысли Филиппа заметались в голове, пока он пытался осознать слова виконта. Он понятия не имел, о чем говорит этот человек. Но знал, что ему нужно поддержать разговор, чтобы выиграть немного времени.
— Прости, я не понимаю, — сказал Филипп, стараясь говорить как можно искреннее. Он даже пересилив себя и улыбнулся.
Улыбка, кажется, получилась весьма фальшивой.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, — сказал Булгаков, делая шаг ближе к Филиппу, — Ты собирался взять меня живым? Или хотел убить?
Мысли Филиппа заметались ещё хаотичнее. Трудно было заставить работать мозг после такого прилива адреналина.
Булгаков рывком схватил Филиппа за воротник и прижал его к металлическому забору. У юного пана аж зубы клацнули.
— Говори. Убить меня хотел? — прорычал виконт, его голос был низким и угрожающим, — Ты ведь знал, что у меня есть младшая сестра. И что кроме меня о ней некому позаботиться…
Филипп смотрел на него со страхом, чувствуя, как пот стекает по лбу.
— Я… я н-не хотел тебя убивать, клянусь, — заикаясь, произнес он, — Я не убийца! Я… я просто…