Хранитель истории

— Опять все веселье тебе, — вставил Гюстав.

— Наемный убийца — это не веселье! — воскликнула Жаклин. — И зачем вообще на него охотился наемный убийца?

— Не знаю, но зато у нас кое-что появилось, — сказал Эдвард, выводя фотографию печати. — Дэнни потерял это кольцо, когда убегал. Я не стал его брать, вдруг там какие-нибудь жучки, поэтому сделал фото.

— Ого! — воскликнул Гюстав. — У них точно секта. Я сейчас буду у вас.

— Не стоит, — сказал Эдвард.

Но Гюстав уже материализовался рядом с ними и носом упёрся в голограмму.

— Так, цапля, PCT — что все это значит? — спросил он.

— Не знаю. Но PCT, вероятно, аббревиатура.

— Смотрите, внизу какие-то символы, — заметила Жаклин.

— Похоже на древнеегипетские иероглифы, — решил Эдвард.

Дэнни видел лицо преследователя, точнее иероглифы на его щеках. Он даже попытался нарисовать его портрет, но не смог, так как кроме этих иероглифов ничего не успел увидеть. Когда Эдвард спросил, были ли эти иероглифы египетскими, Дэнни только пожал плечами. Но даже без этого Эдвард был уверен, что наемный убийца вовсе не самурай. Он как-то связан с Древним Египтом.

— Иероглифы расшифровать можно, — сказала Жаклин и тут же схватилась за компьютер. — Давайте поищем.

Она открыла в интернете список древнеегипетских иероглифов и начала искать нечто похожее на то, что было изображено внизу печати.

— Итак, — сказала она. — Два последних символа это хлеб и две черточки. Читается как tj или ty. А первый это… ḏḥw получается ḏḥwty. Джехути.

— И что это? — нахмурился Гюстав.

Жаклин собрала это слово в текстовом редакторе и скопировала его.

— Сейчас загуглю. — Она вставила слово в поисковик, и результат появился мгновенно. — Это бог Тот. Бог мудрости, знаний, библиотек, государственного и мирового порядка. Бог с головой ибиса. Значит, это ибис, а не цапля.

— Говорю же — секта, — заметил Гюстав.

— Получается, печать из Древнего Египта, — заключил Эдвард. — И PCT — это аббревиатура на коптском.

— А разве не на нашем?.. — проговорил Гюстав.

— Нашего тогда еще не было.

— Кто-то знает что-то на коптском? — спросила Жаклин.

— Глаз птицы, — вдруг сказал Гюстав.

— Что? — Эдвард пригляделся.

— Он в треугольнике. Масоны?

— Нет, не совсем, — сказала Жаклин, посмотрев это в интернете. — Уаджет. Левый глаз бога Гора, исцелённый Тотом, символ, который носили фараоны. Он олицетворял миропорядок. Но уаджет соколиный глаз, а здесь он у ибиса.

— Но уаджет не в треугольнике, — настоял Гюстав. — У масонов глаз в треугольнике.

— Да. Но как он попал к древнеегипетским символам?

— Значит, печать не обязательно из Древнего Египта, — задумался Эдвард. — Различные общества заимствуют символы из прошлого. Если она принадлежит Невё и его людям, то они наверняка сделали ее гораздо позже.

— Ещё тут есть ветка с оливками, — заметил Гюстав.

— Ветка оливы, — проговорила Жаклин, вбивая в поисковик. — Это символ мира. А вы знаете, что на большой печати США тоже изображена ветка оливы и глаз в треугольнике? Просто учитывая, что эти люди действовали в Америке, то это больше чем просто совпадение.

— А что вообще значит глаз в треугольнике? — спросил Эдвард. — Ну, масоны — и что дальше?

Жаклин загуглила и это.

— Великий Архитектор Вселенной, наблюдающий за трудом вольных каменщиков, — изрекла она.

— Значит, бог Тот — это Архитектор Вселенной? — трактовал Гюстав.

— Или то, что миропорядок должен поддерживаться мудрыми людьми, — сказала Жаклин. — Архитектор Вселенной — мудрый человек, который следит за тем, чтобы в мире был порядок.

— Они много о себе возомнили, — заметил Гюстав.

— А что, если они не портят историю, — сказал Эдвард.

— Это ты сейчас о чем? — насторожился Гюстав.

— Что, если они верят, что исправляют историю к лучшему? Ради якобы миропорядка.

— Нацисты — это, по-твоему, к лучшему? — не поддержала его Жаклин.

— Я не говорю, что это к лучшему. Я говорю: что, если они верят, что это к лучшему. Может быть, их цель — взять все под свой контроль, чтобы установить в мире то, что в их понимании является порядком.

Ситуация с Дэнни заставила его по-другому на все посмотреть. Парень ведь тоже думал, что делал как лучше.

— Но это… все равно неправильно, — заметил Гюстав.

— Неправильно, — согласился Эдвард. — Все должно идти своим чередом. Тогда какой вообще смысл развития цивилизации? Какой смысл развития нашего вида, если все заранее уже будет кем-то сконструировано?

— Я не понял — по твоей логике они всё-таки плохие или хорошие?

— Они никакие. Не бывает чего-то плохого или хорошего в чистом виде.

— Но мы все равно будем их останавливать?

— Разумеется. Только мы имеем дело не с простыми террористами во времени. У них есть идеология, а с такими справиться ещё труднее. Я напишу Жиллену. Пусть придёт сюда немедленно. Мы ему обо всем расскажем.

Эдвард написал сообщение начальнику, и они стали его ждать. Жаклин и Гюстав ещё разглядывали печать, а Эдвард призадумался о секте. PCT — это её название, решил он. Аббревиатура, за которой может скрываться все, что угодно. Сколько у них последователей? Если убрать Невё, то изменит ли это что-то? Кто у них самый главный? И как их вообще остановить?

С этого момента Эдвард понял, что спасение истории — уже не единственная их задача. Им нужно остановить эту секту, а иначе вмешательства в историю не прекратятся никогда.

Неожиданно рядом с ними возникла злая девушка лет тридцати. У неё были светлые волнистые волосы средней длины и четко очерченные скулы. Взгляд — жесткий и пронзительный, губы недовольно сжаты в тонкую линию. Кто это такая, никто не понял. Раньше ее определенно здесь не видели.

— Вы, придурки, сейчас все мне расскажете! — заявила она.

— Вот как? — переспросил возникший позади Жиллен, который, видно, быстро откликнулся на сообщение Эдварда. — Вы в курсе, что это государственное учреждение? Не знаю, каким образом…

Девушка развернулась, и Жиллен удивлённо замер.

— Эва?.. — проговорил он.

— Эва? — нахмурившись, повторил Гюстав.

— Жерар? — спросила Эва.

— Жерар? — снова повторил Гюстав.

— Ты будешь повторять все, что они скажут?! — рявкнул на него Эд.

— Эва, как же ты выросла! — Жиллен подобрался к ней и поцеловал три раза в щеки. — Последний раз видел тебя, когда ты училась на первом курсе. Сколько лет уже прошло!

— Почти десять лет, — ответила она.

— Что тебя сюда привело?

— Эдит.

— А что с Эдит?

— Она пропала.

— Пропала?! — воскликнул Гюстав.

— И вы, придурки, скажете мне, где она! — Она устремила яростный взгляд на Гюстава и Эдварда.

— Так, полегче, — сказал Эдвард. — Эдит взяла отпуск. При чем тут мы?

— Она не появлялась уже три дня. Ни дома, ни у родителей. Никто не знает, где она. На звонки и сообщения не отвечает. Её родители собрались нанимать детективов. Если вы что-то знаете, то лучше выкладывайте сейчас же!

— Но… — Побледнел Гюстав. — Что, если её похитили? Что если эта секта с ней что-то сделала?!

— Мы разберёмся, — сказал Эдвард. — Где она была последний раз?

— Я не знаю! — воскликнула Эва. — Здесь, наверное. Дома она не появлялась. Консьержка сказала, что видела ее только тем утром три дня назад.

— С кем она живёт?

— Одна.

— Её друзей спрашивали?

— Конечно! У неё и друзей-то нет, есть только одна подруга, но и та не знает, где она может быть. Вот я и пришла сюда. Вы ее видели в последний раз. Выкладывайте, что с ней могло случиться!

— Она сидела со мной в больнице, — сказал Гюстав. — После этого я ее не видел.

— Я видел ее на лестнице, когда она поднималась на наш этаж. Она хотела что-то сказать, но… я спешил. — Эдвард тоже побледнел. Что если она хотела сказать что-то важное?

— Ну а потом она пришла ко мне и взяла отпуск, — сказал Жиллен. — А ты, Жаклин, ее потом видела?