Страница 40 из 67
Я залечивал каждую отметину, которую находил на нем, отыскивая каждый синяк и порез, трещины в ребрах и залечивая все это, пока он прижимался ко мне, и прилив магии прокатывался между нами.
— Пошел ты, — сказала я сквозь зубы. — Почему ты держался в стороне? Зачем ты это сделал?
— Я заслужил каждую рану, — с горечью сказал он, и я вцепился в его подбородок, ища его глаза и не находя там ничего, кроме пустой могилы.
— Что случилось? — мой гнев превратился в беспокойство, и он покачал головой, его взгляд скользнул от меня. — Что случилось?! — рявкнул я, желая знать, так как мое сердце билось в груди так же яростно, как и его собственное.
— Я нашел группу нимф, за которыми мы охотились, и уничтожил их, — сказал он, и мои мысли закружились над этим. — Потом я вернулся домой и встретился с отцом, — просто сказал он, по-прежнему не встречаясь с моим взглядом, и я тут же забыл о нимфах.
— Это нечто большее, — мягко отозвался я, понимая, что Лайонел, должно быть, сделал что-то ужасное. Дариус мог выдержать его побои. Он делал это бесчисленное количество раз. Это было по-другому. Что-то изменилось, и я с ужасом представлял, что именно.
Его горло подрагивало, когда он оглянулся на меня, он выглядел таким разбитым, что это разбило те кусочки моей души, которые еще оставались.
— Он ранил Ксавьера.
Я стиснул зубы от злости, и Дариус снова попытался отвернуться.
Я отступил назад, разрывая контакт между нами, несмотря на мое желание быть ближе.
— Он хочет, чтобы я разобрался с Вега», — продолжил он, его тон был настолько пустым, что испугал меня. Это был не мой друг. Это было существо, которым Лайонел хотел его видеть. Его монстр на поводке.
— Мы уже имеем дело с ними, — попытался я, но, возможно, я знал, что это не совсем так. Что на самом деле кто-то из нас сделал для того, чтобы они больше не были проблемой для Наследников? Я смотрела, как Дариус танцевал с Тори Вега, и ничего не сказал. Я даже не думал ни о чем, кроме своих собственных запретных желаний к другой девушке Вега. Наши попытки избавиться от них были настолько безуспешны, что в итоге мы оказались под угрозой из-за них. И теперь Дариус и Ксавьер столкнулись с ценой этого.
— Это не так, — выдавил он из себя. — Даже близко нет. Но мы сделаем это. У нас с Наследниками есть план.
— Какой план? — потребовал я, но он пожал плечами.
— Это неважно. Просто предоставь это нам.
— Так ты ожидаешь, что я не буду вмешиваться?
— Да, Лэнс, — прорычал он, затем черты его лица смягчились, и я увидел друга, которого любил, а не его отца, смотрящего на меня его глазами. — Мне нужно, чтобы ты доверял мне.
— Да, — прохрипел я. — Но…
— Но что? — резко спросил он.
Я заставил себя продолжать говорить, идя по линии того, что я действительно говорю.
— Но все не так просто, не так ли? Эти девочки не дикарки, как их отец. Они просто… девочки, — и одна из них потянулась к моей груди и ухватилась за шнур, привязанный к моей душе.
— Неважно, кто они, — пробормотал он. — Я не стану рисковать тем, что Ксавьера будет пытать мой отец. Ты не понимаешь…
— Не понимаю? — я насмехался, стреляя перед ним, когда он пытался повернуться ко мне спиной, и ударяя ладонью по его груди, чтобы удержать его на месте. — Я видел, как твой отец забрал мою сестру из этого мира.
Мое сердце разрывалось в груди, пока я боролся за то, чтобы продолжать говорить.
— Я слышал ее крики и не мог прийти к ней из-за него. И поверь мне, когда я говорю тебе, что я сделаю все возможное, чтобы та же участь не постигла твоего брата, Дариус.
Его черты лица сжались, а в глазах вспыхнули эмоции.
— Я так боюсь за него, Лэнс.
— И я боюсь того, кем ты можешь стать, чтобы спасти его, — сказал я низким тоном. — Потому что я бросил бы свою душу в ад для Клары, и я вижу, что ты на грани того, чтобы сделать то же самое для Ксавье. Но должен быть другой путь.
Дариус выглядел противоречиво, искал мои глаза, словно надеялся найти в них ответ.
— А что, если нет? Мы всего лишь игроки в этой игре, и, возможно, пришло время признать, что мы всегда будем проигрывать, потому что он ее хозяин. И какой бы ход он ни хотел, чтобы мы сделали, он найдет способ заставить нас сделать это, потому что он создает правила.
— Не говори так, будто ты сдаешься, — прорычал я, отчаянно пытаясь найти в нем тот огонь, который всегда разгорался в этой пещере. Когда он старался узнать все, что я мог рассказать ему о темной магии, чтобы однажды использовать ее против своего отца. Но сейчас его глаза выглядели пустыми, и я не мог разглядеть в нем никаких признаков борьбы.
— Дариус, пожалуйста, — хрипло произнес я, обхватив его за шею и притянув ближе. — Поговори со мной. Мы можем найти ответ вместе.
— Есть только один ответ, Лэнс. Он всегда был, просто раньше мы были слишком чертовски надеющимися, чтобы увидеть его. Все это… — Он жестом указал на пещеру, на истощающий кинжал на земле. — Это был способ обмануть себя, чтобы думать, что у нас есть шанс против него.
— У нас есть», — прорычал я, потому что это было все, за что я мог держаться. Без этого стремления уничтожить Лайонела, этой цели, что у меня вообще было? На меня смотрело дно пустой бутылки из-под бурбона.
— Пожалуйста, не сдавайся, — я, блядь, умолял, теряя всякое достоинство, цепляясь за эту потребность внутри себя, отчаянно желая, чтобы он не забрал ее. Мой план мести за Клару, моя причина вставать по утрам. Моя душа была сшита этими последними стоящими вещами в моей жизни, и без них она была бы выброшена на ветер. У меня ничего бы не было. Я был бы никем. И что хуже всего, смерть Клары ничего бы не значила.
Он выглядел таким побежденным, что мое сердце превратилось в стекло и разбилось на острые как бритва осколки.
— Мне жаль, Лэнс, — сказал он, глядя мне в глаза и явно подразумевая это всем своим существом. — Правда. Мне чертовски жаль за все. Но я готов на все, чтобы спасти Ксавье от моего отца. И такова цена.
Он сжал мою руку, в его глазах была война, которую он вел и проиграл, затем он опустил руку и начал уходить, оставив меня там, с моей единственной оставшейся целью в жизни, вырванной из моей души. Я был шелухой, не имеющей больше смысла, чем семя одуванчика на ветру.
Клянусь, я мог ощутить, как звезды срываются с неба, и каждая из них грозила упасть.
***
Воскресенье прошло в тумане алкоголя и сна. Когда я был в сознании, я был пьян. Когда нет, меня мучили кошмары, в которых моя сестра кричала о помощи в комнате, полной черных вуалей, и каждая из них, которую я срывал, чтобы найти ее, лишь приводила меня к другой.
Наступил понедельник, и я тащился на занятия на автопилоте, вымещая свою ярость на студентах, чтобы попытаться удовлетворить дикого зверя во мне. Но ничего не получалось.
После занятий я отправился на тренировку по питболу, надеясь найти хоть немного радости в тренировках, но Наследники были мрачны, и мне как-то не хватало энтузиазма Грас на поле, когда дождь обрушился на нас, а я лаял на всех игроков, пока у меня не охрипло горло.
Дариус погрузился в мрачное настроение, которое, казалось, ничуть не улучшилось после нашего разговора в пещере, и я понимал, что вряд ли смогу что-то изменить. Узы Хранителя жгли меня, умоляя угодить ему, но в моих силах не было ничего, что могло бы помочь. Так мы и продирались сквозь тренировки, и когда все уже были совершенно разбиты, я распустил команду и остался под проливным дождем, глядя на черное, неумолимое небо и гадая, смеются ли звезды над бурей. Может быть, мы были их игрушками здесь, на Земле, обреченными танцевать в шоу, которое они называют жизнью. Их развлекательное шоу.
Мне не нужна была компания, поэтому я использовал скорость своего Ордена, чтобы добежать до раздевалки и забрать свою сумку, прежде чем вырваться из нее и покинуть стадион. Я проделал весь путь до Астероид Плейс, толкнул ворота и рванул к своему домику. Внутри я капал водой на пол и позволил своей сумке выпасть из рук.