Порочные Фейри (ЛП)

— Я не думаю, что извращенке стоит закрываться в комнате с учеником, которого она растлила, а вы? — громко воскликнул Данте, и Грейшайн нервно погладил свою лысину.

— Эмм, я полагаю, что, возможно, вы правы, мистер Оскура… — сказал он, выглядя абсолютно напуганным моим другом-лидером банды.

Данте поймал мой взгляд и ухмыльнулся, подмигнув мне, когда Грейшайн отступил назад и начал запинаться на различных вопросах, которые он адресовал Кинг и Райдеру.

Райдер выглядел примерно таким же веселым, как если бы он был на похоронах. Его челюсть была крепко сжата, мышцы напряглись под школьной рубашкой, когда он сложил руки, но он не проронил ни слова. Профессор Кинг, напротив, выглядела так, словно могла потерять сознание, она продолжала заикаться об оправданиях и полуизвинениях, которые я не мог расслышать из-за воя волчьей стаи.

Данте зевнул, как будто ему было скучно, и достал из кармана свой Атлас. Мой взгляд остановился на нем, когда он открыл файл, который я ему дал, и переслал все это кому-то, сохраненному в его контактах, как «Бэрри ФБР без яиц».

Грейшайн вышагивал, качал головой, разводил руками и вообще ничего не говорил. Было очевидно, что он понятия не имеет, как с этим справиться, но это не имело значения, потому что внезапно восемь агентов ФБР материализовались из воздуха.

Профессор Кинг закричала, пытаясь убежать, но один из них бросил канистру в стену, и облако Подавителя Ордера заполнило кабинет, выплеснувшись в коридор.

Я задрожал, когда мой Пегас отступил глубоко внутрь меня, мгновенно отключившись от газа.

— Кэтрин Кинг, вы задержаны Бюро Расследований Фейри за незаконное воздействие на ученика, находящегося под вашей опекой, и вступление с ним в сексуальные отношения. Вы лишаетесь своей должности на время расследования, а ваш Орден и власть ограничиваются до дальнейшего уведомления.

Профессор Кинг попыталась бороться, но офицер, державший ее, бросил на них щепотку звездной пыли, и они исчезли, ее крик эхом разнесся по притихшей толпе даже после того, как она ушла.

— Нам нужно взять тебя на допрос, сынок, — любезно сказал Райдеру другой офицер, подходя к нему с мягкой улыбкой, словно считая его какой-то несчастной жертвой. Либо этот парень понятия не имел, с кем разговаривает, либо у него было желание умереть.

— Я не твой сын, и если ты еще раз заговоришь со мной в таком покровительственном тоне, я убью всех членов твоей семьи такими мучительными способами, что они даже не смогут опубликовать подробности в прессе. Ты будешь хоронить их части в мешке из глины, потому что не сможешь соединить их обратно достаточно хорошо, чтобы положить в гроб, — шипел Райдер.

Офицер ФБР вздрогнул и отступил назад, глядя на своих коллег, словно не зная, что, черт возьми, делать. Возможно, он был новеньким, и я бы предположил, что он также не из Алестрии, если он сразу не узнал Короля Лунного Братства, когда увидел его.

— Я не буду говорить с полицией, — продолжал Райдер. — У меня Зелья через десять минут, и я не собираюсь пропускать занятия. У вас есть видео, на котором я трахаю ее, так что давайте, осудите ее, используя это, потому что мне нечего сказать.

Все офицеры ФБР уставились на него, когда он повернулся и пошел к выходу. Правоохранительные органы редко связывались с высокопоставленными членами банд в Алестрии, и я сомневался, что они будут настаивать на этом с Райдером. Это не стоило количества трупов.

— Мистер Драконис, — вступил в разговор Грейшайн, звучавший так же авторитетно, как бублик в пакете с пончиками. — Я не думаю, что вам следует разговаривать с офицерами так…

Райдер зашипел на него, обнажив клыки, которые трансформировались в форму Василиска и капнули кислотно-зеленым ядом на пол, где он мгновенно прожег дыры в плюшевом белом ковре.

Он вышел из комнаты, и все отступили назад, чтобы дать ему уйти. Все, кроме Данте.

Они оба долго стояли лицом друг к другу в центре коридора, ни один из них не хотел отойти в сторону ради другого.

— Хорошая работа — пытаясь саботировать меня, трахая старую шлюху, — промурлыкал Данте. — Ты заразился от нее Фемидиями или твой член всегда выглядит таким воспаленным?

— Осторожно, Инферно, — шипел Райдер. — Надвигается буря, которую даже ты не сможешь одолеть.

Они смотрели друг на друга еще одно долгое мгновение, и обещание смерти висело между ними, прежде чем они оба отвернулись и пошли в разные стороны по коридору.

Я издал дрожащий вздох и тайком провел рукой по своим причиндалам, чтобы убедиться, что я точно не описался. К счастью, я был сухим, но я также был наполовину уверен, что мои яйца заползли прямо внутрь меня, чтобы спрятаться. Я собирался пойти посидеть в своей комнате и провести остаток дня, пытаясь заставить их снова выползти наружу, потому что я точно не собирался рисковать и сталкиваться с Райдером, пока он в таком настроении.

Я извинился перед Харви и Синди Лу, и наполовину бегом вернулся в общежитие Вега. Мое сердцебиение даже не замедлялось, пока я не вернулся к своей койке и не опустился на нее со вздохом облегчения.

Это мгновение длилось всего секунду, прежде чем мой Атлас пиликнул.

Сообщение на нем заставило мое сердце перестать биться.

Райдер:

Ты должен выяснить, кто сделал эту запись для Инферно. И когда ты найдешь его, мы увидим, сколько боли сможет вынести фейри, прежде чем их сердце сдастся.

Я собирался умереть. Дерьмо.

12. Габриэль

— Привет, сынок, — сказал Билл, когда я опустился на скамейку рядом с ним в парке Новолуния на юге Алестрии.

— Привет. — Я создал вокруг нас глушащий пузырь, сложив крылья за спиной.

Группа щенков-Оборотней промчалась мимо нас, преследуя своих маму и папу с большими клыками, завывая вместе, словно тренируясь к ночи. Стадо Пегасов играло в озере, пиная друг друга водой и рассыпая повсюду блестки. Ощущение покоя в этом месте не было похожим ни на одну другую часть города, которую я знал. Мне стало интересно, приходила ли сюда когда-нибудь Элис.

— У тебя есть хорошие новости для меня? — с надеждой спросил я. Я практически отложил все расследования своего прошлого, чтобы вместо этого попросить Билла помочь Элис.

— Ну, это была боль в гребаной заднице, но я достал то досье, которое ты хотел получить от ФБР, — он зажег сигарету, не спеша достал папку и протянул ее мне. Я открыл ее, увидев лицо Лоренцо Оскура, смотрящее на меня.

Я снова захлопнул папку и положил ее на колени, нежась на солнце, чувствуя, как лето шепчет мне на ветру. — У тебя есть что-нибудь еще? — с любопытством спросил я.

— Нет, это все. Но… есть кое-что, что я хотел сказать, — он почесал свои большие усы, устремив взгляд на Минотавра, на плечах которого сидел маленький мальчик, держась за его рога.

— О да? — я с любопытством нахмурился.

— Слушай, не пойми меня неправильно, парень, но ты уверен, что знаешь, что делаешь, ввязываясь в отношения с сестрой Гарета Темпы?

— Я бы не сказал, что ввязываюсь, — пробормотал я. — Я просто помогаю ей.

— Да, конечно. А что будет, если она узнает, что ты сделал? Как она тогда отнесется к тому, что ты помогаешь ей? — он взял это слово в кавычки, и я нахмурился, моя грудь сжалась.

— Я просто пытаюсь делать то, что правильно.

Он повернулся ко мне, нахмурив лоб. — Потому что она тебе небезразлична, — откровенно сказал он, и я сжал челюсти, отказываясь отвечать. Это все равно не имело значения.

— Может быть, лучшее, что ты можешь для нее сделать, это сказать ей правду, — серьезно сказал Билл, и во мне всколыхнулась ярость.