Соболев. Глава Рода.

Я пересек финишную черту под оглушительное скандирование моего имени, шутливо раскланялся перед зрителями и на этом всё.

— Соболев, ты идиот! — слова Алексы, которыми она встретила меня, после того как я распаренный и благодушный вышел из душа в коридор, звучали немного не так как я ожидал.

— Полегче, — шутливо сказал я, — в чём проблема? Ты хотела, чтобы я уложил этих Грачевых. Я это сделал. Какие проблемы?

— Проблемы не у меня, придурок, а у тебя. Своим поведением ты оскорбил целый род, достаточно могущественный, стоит сказать.

— Не понял. И чем я их оскорбил?

— Тем что поиграл с ними в кошки-мышки, а потом вот так вот, не напрягаясь уложил всех троих. Всем своим поведением на трассе ты показывал, что не считаешь их достойными соперниками. Это унизительно. Да еще и твои клоунские поклоны в конце!

— Секунду! Алекса, вот ты сейчас серьезно? Я сам решаю, как и что мне делать на трассе. Я не собирался им проигрывать и выбрал именно такую стратегию прохождения трассы. В чём тут оскорбление? То, что они слабые неудачники — это только их проблемы.

— Вот ты дурак, — вздохнула Алекса, — да еще и который не может держать язык за зубами.

— Да твою мать, — выругался я, — как будто я не прав. Ну вот честно! Они действительно слабые неудачники.

— Граф, повторите, что вы сказали, — раздался вдруг надтреснутый мужской голос, и из-за поворота появился его обладатель. Высокий седой мужчина одетый во всё чёрное и с такой-же чёрной птицей на левом плече. В глазах и мужчины, и птицы я видел багрово-красный огонь.

Присмотревшись к птице я увидел в ней сходство с теми уродцами, что пытались меня заклевать на арене.

— Простите, а вы кто вообще? — ответил я, — какое вам дело до моего разговора с Алексой Лайонс?

— Меня зовут Евгений Грачёв, я, как и вы граф. И отец тех, кого вы только что дважды назвали неудачниками.

После этих слов его глаза вспыхнули, фигура почернела, и через мгновение в коридоре вместо седого мужчины стоял огромный грач из клюва которого вырывались слова.

— Я вызываю вас на дуэль, господин граф. Вы оскорбили моих детей, а значит и меня. Присылайте секундантов.

Сказав это он снова превратился в человека, развернулся и не оборачиваясь пошел прочь. Только его птичка, сорвавшись с плеча, сделала надо мной пару кругов и издала противный клекот. Такой, как будто очень громко заскрипел несмазанный механизм.

— Вот поэтому я и говорю, что ты идиот, — вздохнув, сказала Алекса.