Страница 68 из 100
И как-то раз он не ушел. Так и заснул на скамеечке, навалившись на стол тяжелым водолазным шлемом. Будить его, само собой, никто не осмелился и просто дождались, когда страшный гость проснется и сам уйдет. Но он не ушел. Он подозвал к себе тогда уж совсем немощного Кирилла и по-простому так попросил водички и опохмелиться. То и то было незамедлительно выдано, после чего они еще долго о чем-то беседовали. Позднее беседа повторилась — и к ней присоединился еще один старик.
Помимо слов появились и ответные дары — еще почва, немалое количество пищевой соли в деревянных ведрах, небольшие глыбки мутноватого сахара, отрезы домотканой белой ткани. Все это появлялось далеко не всегда, но иногда все же появлялось — и послужило огромным подспорьем для маленькой колонии. Не могущие поверить в свою удачу первые пальмирцы делали все, чтобы это счастье не заканчивалось…
Так началась долгая эпоха робких уважительных бесед всесильных тюремщиков с вечно боящимися трудягами пальмирцами. Очень мало чего сохранилось из этих разговоров — записей не велось, а те, кому было дозволено там присутствовать, языки держали за языками ну или не позволяли фиксировать их слова на бумаге. Но известно, что чаще всего тюремщики рассказывали не о себе, а о своей несчастной планете, придавленной Столпом.
Мир Под Пятой Смерти — так они называли свою планету и это было совсем не фигуральное выражение. В первую очередь они много чего рассказывали о далеком прошлом этого мира. И не только рассказывали — но и показывали.
Покосившись на наши застывшие в ожидании лица, Митомир хитро и чуть пьяно улыбнулся и ловким жестом фокусника достал из карманов три металлические штуки, при виде коих Милена мгновенно сделала стойку. На наших глазах старик все так же ловко несколько раз чем-то щелкнул, прокрутил, вынул из другого кармана плоский ящичек с мутной стеклянной боковиной, присоединил к ней первую конструкцию и поставил все это на пол коридора у самой стены. Дважды пальцем нажал крохотный рычажок, после чего щелкнул парой рычажков сверху. На противоположной стене появилось мутное прямоугольное изображение. С щелчком передвинув на пару делений странную металлическую ленту, чем-то похожую на миниатюрный конвейер, Митомир умело добился четкости изображения.
Проектор.
Мы с едва дышащей Миленой смотрели ни на что иное как на функционирующий проектов, выглядящий удивительно по земному — что-то старомодное из советских времен, выполненное целиком из металла, с десятком различных тумблеров, длинной щелкающей лентой и линзой на всю боковину.
— Давний драгоценный подарок — произнес Митомир, выдержав нарочитую паузу и затем бережно проведя ладонью по стоящей на полу игрушке.
Он произнес это таким тоном, что сразу стало ясно — Пальмира не отдаст эту вещь никому и никогда. Даже на время. Сделав еще одну паузу, старик добавил:
— Вещь много поясняющая… Вещь о прошлом здешних бедолаг… Взглянете?
— Еще бы! — сдавленно пискнула Милена, с трудом удерживая тянущиеся к проекту руки — Принцип работы тот же что и везде? А внутрь заглядывали? Я слышу рокот шестеренок…
— Милена… — шикнул я и наш незаменимый техник огорченно затихла, уставившись на стену куда проецировался белый прямоугольник со сложным черным рисунком. Что-то вроде таблицы для наведения четкости? Скорей всего именно так.
Убедившись, что мы готовы внимать, Митомир щелкнул ближайшим к нему тумблером. Картина сменилась, показав первый цветной кадр с не очень четким изображением. Но наш седобородый оператор поколдовал с щелчками и картинка стала идеально четкой и яркой.
Прибрежный пейзаж с обилием кустарниковых зарослей и лесом на заднем плане… Множество полунагих фигур возится у берега, занимаясь различными делами вроде рыбной ловли, разделки мясных туш и разведением костров…
Щелк…
Та же самая картинка, но уже погруженная в густой вечерний сумрак. Резко ярче стали костры, лес слился с общей чернотой, а чуть изменившие положение фигуры полунагих людей теперь были обращены в другую сторону и все они смотрели вверх.
Щелк…
Люди бегут. Бегут прямо «на нас». Лица искажены страхом, матери прижимают к груди орущих детей, бессильные старики стоят на коленях позади, уже сдавшись и лишь в безмолвной мольбе вздымая руки к черному небу.
Щелк…
И снова ясный солнечный день — но лишь отчасти. Слева в эту безмятежную синеву вторглось мрачная черная тень. Виден и источник этой тени — самое окончание чего-то невероятно огромного, массивного и… очень знакомого. Это что-то вроде извивающегося щупальце — если может существовать щупальце таких колоссальных размеров… Именно этот падающий на землю отросток породил затмение.
Щелк.
Опять небо. Но теперь в нем далеко-далеко вверху видна целая россыпь черных пятен, а в стороне уже два наиболее длинных отростка, показывающих, что те пятна тоже вскоре превратятся в стремительно падающие на планету части колоссального существа.
Щелк…
Показан бескрайний лесной массив. Его очень легко спутать с густой старой тайгой. И в эту лесную массу ударило всего одного толстенное щупальце… Запечатлен самый момент жесткого приземления. Ударная волна валит сотни деревьев, вверх взмывает почва и подлетевшие вековые деревья, выглядящие лишь зубочистками на фоне страшного стрекала.
Щелк…
Далеко на горизонте что-то невероятно массивное и высокое упало в океан. И снова движение «на нас» — но на этот раз это не убегающие люди, а поднявшаяся волна цунами.
Щелк… Щелк…
Проектор исправно выдавал одну жуткую картинку за другой. Прибытие. Удары. Еще удары…
Щелк…
Снесенный до основания вулкан взрывается подобно ядерной бомбы, посылая высоко в атмосферу сноп яростного огня. Потоки раскаленной лавы ползут в сторону, в небо валит огромное количество дыма и пепла.
Щелк…
Середина ясного дня справа. А слева надвигающаяся темень из-за повисшего в воздухе уходящего за горизонт облака пепла, что не только летит по воздуху, но и обрушивается водопадами на лес и в воду, превращая ее в черную жижу.
Щелк…