Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 19



По тому, как быстро дядя открыл дверь, я поняла, что он не спал. Наверное, меня ждал. Возможно, даже пытался дозвониться. Только тогда осознала, что не имею ни малейшего понятия ни где мой телефон, ни где сумка с деньгами и документами.

Мой вид дядю, конечно, напугал, но в первую очередь он решил, что я ранена. Убедившись, что со мной все в порядке, немного успокоился и потребовал объяснений. Я рассказала ему все честно, как на духу, включая собственные соображения по поводу дальнейшего развития событий. Под конец заливалась горючими слезами и нервно икала, не представляя, что делать дальше.

Дядя отправил меня в душ, заявив, что нужно избавиться от перепачканной в крови одежды. Даже помог снять рубашку, но дальше я его застеснялась и попросила выйти из ванной. Он мне, конечно, как отец, но я все-таки уже не маленькая девочка. Дядя почему-то не сразу отреагировал, задумчиво пялясь на мою спину. Только когда я повторила просьбу, вышел, забрав рубашку и велев выкинуть за дверь джинсы, как только сниму их. Я послушалась. Не тот случай, когда я могла позволить себе дать волю духу противоречия.

Когда я вышла из ванной, закутавшись в халат, квартира оказалась пуста и темна, а за окном уже светало. На столе в кухне лежала записка с коротким распоряжением: «Будь дома, никому не открывай, свет не включай, к телефону не подходи. Лучше поспи немного». Я прилегла на диван в гостиной, не надеясь уснуть, но отключилась практически мгновенно.

Впрочем, поспать долго не удалось, хотя дядя так и не вернулся. Весь день я просидела в квартире тише воды, ниже травы. Кажется, даже телевизор ни разу не включила. Забившись в угол дивана, прислушивалась к тишине и любому возникающему шуму. Все ждала, когда в дверь начнут ломиться полицейские, но те так и не пришли.

Дядя вернулся вечером в привычный час, из чего я сделала вывод, что он провел день на работе, как и следовало. Я была готова вызвериться на него, у меня от бесконечно длинного дня и постоянного страха уже крыша ехала, но он с порога огорошил тихим распоряжением:

— Одевайся. Возьми сумку. Много вещей не клади, просто на пару дней пути. Белье там, гигиенические принадлежности… Всякое такое. На месте тебя обеспечат всем необходимым.

— На каком месте? — пискнула я, и сама на себя разозлилась за этот жалкий тон.

— Увидишь. Одевайся.

Я не стала расспрашивать. Дядя выглядел решительно и немного печально, и я поняла, что ударяюсь в бега, а не просто собираюсь пересидеть где-то бурю. Что ж, это лучше, чем тюрьма.

Из дома мы вышли, когда основной поток людей, возвращающихся с работы, иссяк. Дожидаться темноты дядя не стал: в начале лета она опускалась довольно поздно, а нам, как я понимала, еще предстояло куда-то ехать.

Дорога заняла добрых полтора часа, мы выбрались далеко за пределы нашего не слишком большого города. Остановились на пустыре у кромки леса, где дядя сообщил, что дальше придется пройтись. Уже темнело, внизу между деревьями и вовсе сгустились плотные сумерки, но верхушки особо высоких пока еще ярко освещало солнце. Было тепло, но поднимался порывистый ветер, словно надвигалась буря.

— Ты что, решил от меня избавиться? — нервно усмехнулась я, когда мы шагнули в не слишком густые заросли. — Прикопаешь где-нибудь здесь?

Место не производило гнетущего впечатления и не казалось опасным, сюда наверняка ломятся толпы грибников и любителей пикников, но я не понимала, почему дядя привез меня именно сюда. Не хочет же он, чтобы я поселилась в лесу? Я ведь должна два дня куда-то ехать.

Дядя повернулся ко мне, но не улыбнулся, только вздохнул и признался, как ушат холодной воды на голову вылил:

— Нет, я отправляю тебя к отцу. Там тебя никто и никогда не найдет. Я посмотрю, как здесь будут развиваться события, и если все обойдется, ты сможешь вернуться.

По его тону стало понятно, что ему мало в это верится.



— Меня уже ищут, да?

Он мрачно кивнул.

— Ты попала на какую-то камеру, когда убегала с места происшествия. Думаю, они пока не нашли твою сумку с документами, поэтому не знают имени и адреса, но это лишь вопрос времени. Правосудие наше скоро на расправу и дальше первого подходящего подозреваемого редко ищет, поэтому играть в эту рулетку я не хочу. Отец о тебе позаботится. Я думаю.

Только когда слово прозвучало снова, до меня наконец дошел его смысл.

— Значит, он все-таки жив? — фыркнула я, а потом притормозила и огляделась по сторонам. — Он что, отшельник? Лесник? Бандит, тоже скрывающийся от ментов? Почему мы встречаемся с ним здесь?

— Не с ним, — кратко отозвался дядя, не сбавляя ход. — С проводником, который тебя к нему доставит.

Мне пришлось снова зашевелиться, чтобы не отстать, но прежде, чем я нашла слова для дальнейших расспросов, дядя все-таки притормозил. Я проследила за его взглядом и тихо охнула.

Для каждого, кто когда-либо промышлял неформальным туризмом, то есть, проще говоря, лазил по заброшкам, это место было сродни Атлантиде. Кто-то мечтал его найти, другие в него не верили, но знали о нем все. Только не знали, где именно оно находится. Оказалось, вот где.

Заброшенный железнодорожный туннель длиной с полкилометра. Значит, где-то здесь, у нас под ногами, должны находиться и сохранившиеся рельсы. Но все так заросло, что туннель сперва можно было принять за вход в пещеру или дырку в холме. Если бы не видела фотографию, которую большинство считали фейком и монтажом, я бы тоже не сразу сообразила, что к чему, но когда-то я мечтала сюда попасть. Это место буквально снилось мне с тех пор, как я впервые о нем услышала.

— Что все это значит? — едва ли не шепотом поинтересовалась я, не в силах отвести взгляд от темного провала.

То ли туннель изгибался, то ли другой его конец находился слишком далеко, то ли был давно завален, но света внутри не было совсем. А учитывая сгущающиеся вечерние сумерки, место и вовсе выглядело жутко. У меня ведь даже фонарика с собой нет…

— Я никогда не рассказывал тебе о твоем отце, потому что он не из этого мира, — тем временем «объяснил» дядя. И стало совсем непонятно.

— В смысле, не от мира сего?

Зародилось подозрение, что меня просто разыгрывают. И все это: мертвые мужики на задворках магазина, наша поездка за город, треклятый туннель — части сложного спектакля. Разыгрываемого, например, с целью показать, что пить сверх меры — очень плохо.

— Нет. Смысл именно такой, как сформулировал я. Параллельно с нашим существует еще один мир, попасть в который можно через этот туннель. Много лет назад мы с твоей мамой тоже любили лазить по всяким… запретным местам. И однажды нашли это. Так Лелька и познакомилась с твоим отцом…