Как влюбить дракона

Щит Адайна встретил пламя мага-дракона. Не просто встретил. Плотный, спрессованный воздух, дрожащий от напряжения, выдержал его. Выдержал, когда вокруг них горела земля и лопались от жара камни. Лика не слышала каких-то заклинаний. Качнувшись на ногах, она увидела только пот, струящийся по его щеке и кровь, что пошла из уха.

Очевидно, Адайн сражался из последних сил. И да, он мог защитить их обоих от пламени одного дракона. Однако обернувшись, Лика заметила, что драконов стало больше.

«Гораздо больше…» — отчаянье охватило её, когда она поняла, что прочие маги тоже последовательно превращаются в огнедышащих ящеров.

Лишь Форцерин остался в человекоподобном теле. Видимо лишь для того, чтобы поднять руку вверх и произнести смертоносное «ффлайм».

И он не стал затягивать. Поморщившись от досады или злости, Форцерин поднял руку…

— Я люблю тебя… — прошептала Лика, осторожно обхватывая Адайна за талию и прижимаясь щекой к его испачканным копотью волосам… ощущая, как он вздохнул… — Я ни о чём не жалею.

Меж тем пламя схлынуло. Видимо, Рампольд решил отдышаться перед последним рывком.

— А я жалею, — прошептал хрипло Адайн, опуская руки. — Не надо было привозить тебя в Ардар. Не надо было нарушать наш главный принцип: не вмешиваться в человеческие миры. Никогда. Даже если кажется, что это во благо.

В тишине, прерываемой потрескивающими камнями, хрипящими ящерами и гулким стуком сердца Лика услышала тихий голос Архимага:

— Вижу, вы многое поняли, ваше величество… — опустив руку, Форцерин произнёс, обращаясь к драконам: — Нон ффлайм, ма амик. Кажется, нам надо поговорить. — И добавил, улыбнувшись: — Не так ли, ваше величество?

59

Лика

О чём должны были поговорить Адайн и Форцерин, Лика не знала.

Возможно, Адайну предстоял разговор с Ковеном магов? Или со всеми столпами власти Грайгцура, будь они неладны?

Так или иначе, ей не доложили. С ней как не считались, так и не собирались считаться. В этом Адайн оказался прав: их брак ничего не поменял, так как ничего не значил для драконов.

Угнетало и то, что после жуткого сражения, в котором их чуть не убили, её муж, кажется, перестал сопротивляться.

Он ни слова не сказал, когда Лику взяли под руки и повели к дракону — другому, не магу. Огромный серый ящер уже поднялся над землёй, размахивая крыльями и держа навесу карету для воздушных перевозок. Адайн не сопротивлялся, когда ей приказали садиться внутрь. Лика услышала лишь приглушённый голос Форцерина:

— Не беспокойтесь, ваше величество. Ни один волос не упадёт с госпожи Ликарии.

«Разве что сама госпожа Ликария ненароком свалится вместе с каретой в какую-нибудь пропасть. С подлого архимага станется. Он способен на что угодно,» — от этих мыслей в груди зазмеился холодок.

Адайн же и тут ничего не сказал. Лишь молча кивнул. Выглядел он при этом так, будто из него все силы вытянули.

Должно быть, так оно и было, Лика ведь ничего не знала о последствиях использования магии. Особенно, когда её применяют в таких количествах. Битва с магами — это ведь не яблочко сотворить.

Как бы то ни было, в течение последующих суток Лика больше не видела своего мужа.

К полудню они прилетели в какой-то красивейший город, цветущий, зелёный, застроенный высокими жёлтыми, розовыми и голубоватыми замками невероятной красоты.

«Должно быть, это и есть Эйдана. Самый красивый и величественный город в мире,» — Лика вздохнула.

Не так она представляла своё прибытие в столицу драконьего царства, особенно после свадьбы с Адайном. Не пленницей себя видела. Кем угодно — королевой или не королевой, нежеланной гостьей, даже парией. Но только не узницей королевского замка, а именно туда — в скопление белых башен с золотыми коронами на шпилях — принёс её тёмно-серый дракон.

По приземлении её тут же взяли под стражу. Проводили в комнату с большими округлыми окнами, принесли горячий ужин и сменную одежду. И оставили до утра.

А утром повторилось какое-то дежавю, как это называют в Риамонте.

С той лишь разницей, что на завтрак её проводили в трапезную — просторную, но уютную, со старинной мебелью, с колоннами, увитыми вьюнками, с прозрачной стеной, выходящей на водопады, ниспадающие серебристыми лентами с высокой скалы.

Стол оказался накрыт на двоих. Лика отметила изящество вышивки на скатерти, посуду из тонкого фарфора, высокие хрустальные кубки и лежащий на столе венок из свежих белых цветов.

В остальном же всё, как принято в дежавю: солнечное утро, за окном беззаботно летают драконы, двери охраняет пара безмолвных стражей.

И она.

Ждёт Адайна.

Но вошёл Форцерин. Только в руках Архимага вместо чаши оказались две прозрачные склянки.

— Лекарство? — скривилась Лика. — Не стоило утруждаться. Полагаю, с последствиями не оконченного лечения справилось озеро Исцеления.

— Это не лекарство, — серьёзно ответил Форцерин. В последнее время Архимаг совсем перестал ухмыляться, и выглядел ещё более опасным.

— Яд? — уточнила она, чувствуя, как от страха скручивает живот.

— Здесь — да, — Форцерин шевельнул склянку, в которой всколыхнулась мутная охровая жидкость.

— Двухкомпонентный? — вздохнула Лика, глядя на вторую колбу, и не удержалась от иронии: — Это чтоб наверняка?

— Нет. Во второй зелье забвения.

— Мм, — кивнула Лика.

— Не спросите, почему он так решил?.. Не станете даже заламывать руки? — процедил Архимаг.

От понимания, что во второй колбе «не яд», стало легче. Но на фразе «он так решил», Лику будто в солнечное сплетение ткнули. В горле неожиданно встал ком.

— Да, милочка, сказка закончилась. Человечка вышла замуж за драконьего короля и надеялась стать властительницей мира? Так не бывает. Сказки врут. В реальности любой, покусившийся на большой кусок власти, подвергает себя великой опасности.

— М-мне всё понятно, — ответила она через силу. — Знаете, сутки в одиночестве способствуют быстрому понимаю всех вариантов развития ситуации.

— Вот и хорошо. Умная девочка. Даже жаль, что мы торопимся, а иначе с удовольствием поболтал бы о высоком, о судьбах мира, — Форцерин оживился: — Итак, что выберете: яд? Или забвенье?

— Можно вопрос: а что именно я забуду?

— Всё, что видели здесь.

— А Ардар? Я буду помнить своё прошлое до момента, как попала сюда? — допытывалась Лика.

— Да.

— Правда? — спросила с надеждой Лика. — Но как это возможно? Как действует это зелье?

— Нет времени, милая, — Архимаг суетно протянул ей склянку с бирюзовой водичкой и вдруг изменился в лице: — Не выпьешь это — и я заставлю тебя осушить другой сосуд. Ты ведь помнишь, как я это делаю.

Лика помнила.

Бросив взгляд на решительно приближающихся к ним стражей, услышавших, видимо, кодовую фразу, она вырвала колбу с зельем забвения из сухих морщинистых рук и поднесла к губам.

Адайн

Он торопился. Между временем, отведённым на приведение себя в порядок, и завтраком с Ликой оставалось всего пара десятков минут. За это время он намеревался успеть посмотреть кое-что в библиотеке. Например, генеалогические древа магов. Желательно всех, входящих в Ковен. Однако для подтверждения его гипотезы хватило бы нескольких — самых скрытых от публики, из тех, чьи стаи не на слуху. Работа предстояла большая, а времени так мало.

Вообще-то, чтобы успеть, он мог бы проснуться пораньше. И не мог. За ним наблюдали. А после долгого разговора с Форцерином и несколькими магами, недвусмысленно дали понять — своевольничать больше не дадут. И будут мягко пресекать всякую попытку выбиться из привычного графика.

Что ж, в условиях отсутствия поддержки, наличием которой он из доверчивости системе или лучше сказать «по глупости», обзавестись не удосужился, безопаснее было подчиниться. Создать видимость своего обычного состояния и поведения — бесстрастного, рассудительного, размеренного и склонного к одиночеству.

Больше всего он навредил бы Лике, если бы, презрев все советы и отеческую заботу умудрённых магов, первым делом сорвался бы к ней, демонстрируя, как она дорога ему. А ведь она действительно дорога ему больше всего на свете. Даже трон больше не имел значения. И кажется, даже небо…