Страница 35 из 100
— Там кроме риамонтцев ещё несколько крупных деятелей просят высочайшей аудиенции.
— Пусть проваливают. Все.
— Королеве не пристало посылать к тёмному своих подданных. По крайней мере, вслух, — добавил Адайн в полголоса. А потом произнёс проникновенно: — Лика, Ардар ждёт тебя.
Девушка всхлипнула:
— В бездну Ардар.
— Родителям это скажи. Кстати, сегодня церемония их погребения. Не хочешь сходить?
— Что? — Лика оторвала от матраса заплаканное лицо. — Как ты можешь?! так…
— Я ещё и не так могу, — с этими словами дракон натурально схватил девушку за лодыжку и потянул на себя, стаскивая с кровати!
— Ты… ты! Да как ты… — задохнулась королева праведным гневом. — Пусти! — дёрнула она ногой, понимая: хватка у дракона такая, что ни вырваться, ни пнуть его не получится. — Я сейчас упаду и головой стукнусь!
— Не упадёшь, — Адайн вовремя выпустил ногу Лики и подхватил за плечи, не давая рухнуть на пол, а заодно помогая встать на ноги.
Внезапно она уткнулась лицом в белый драконов камзол, и вспомнился вечер, когда Адайн спас её от разбойников, а потом накладывал на лицо лекарство…
«Да, а потом изменил мне с Гвиневрой и бросил перед самым заговором против родителей!» — Лика отпрянула.
— Ладно. Твоя взяла, — отступила она на шаг, пытаясь взять под контроль проявление собственных эмоций. — Точнее, раз уж вы разбудили меня, ваше величество, не соблаговолите ли выйти из моей спальни? Это неприлично.
Адайн широко улыбнулся, видимо иронизируя мысленно над тем, как вовремя Лика вспомнила о приличиях.
«Да и к Хосу его. Пусть думает, что хочет. Он меня в таких ситуациях и состояниях видел, что я уже никогда не стану для него сосредоточием мудрости и добродетелей».
— С возвращением, ваше величество, — слегка согнулся драконий король, исполняя изящный поклон.
«Даже ногу вперёд выставил».
Лика по привычке хотела присесть в реверансе, однако вовремя вспомнила, как приветствовали равных её венценосные родители — едва заметным кивком, выражая взглядом глубокое уважение.
Вряд ли у Лики получилось бы проявить уважение — слишком уж она была зла на дракона.
«Но ничего — натренируюсь».
— Ваше величество, — кивнула она, стараясь выглядеть как можно более отстранённой.
Адайн с лёгкостью поддержал эту игру:
— До скорой встречи в Храме Прайнарры. Ужасно, что повод настолько прискорбный. Я скорблю вместе с вами, ваше величество, — он отвесил короткий прощальный поклон.
«Засунь свою скорбь знаешь куда?!» — хотелось выкрикнуть Лике.
Но она промолчала. В конце концов, ей сегодня сто раз скажут нечто подобное, и она должна выдержать всех лицемеров, сохранив лицо.
«Ради них».
— До встречи, ваше величество, — ответила королева.
Глядя вслед удаляющемуся из комнаты королю драконов, Лика почему-то вспомнила о своих бесплодных попытках его очаровать и вдруг отчётливо поняла: она не добьётся его уважения. Никогда не станет для него выдающейся личностью. Никогда не превратится в королеву, достойную Ардара.
«Остаётся положиться на его драконово благородство и на намерение Грайгцура действовать во благо народов наших королевств».
Прошло пять лет
Когда служанка закончила прическу, Ликария, полностью готовая к балу, вышла на балкон.
В Ардаре в это время начиналась зима — по утрам замерзали лужи, и деревья скинули листья, но здесь в Мадхаве лето, казалось, обосновалось навсегда. Не даром только ленивый не воспел в стихах и картинах знойные мадхавские ночи, густые опасные джунгли и южное небо, словно сшитое из чёрного бархата, по которому рассыпались охапки бриллиантовых звёзд.
Ей тоже нравилось здесь — из сада доносились рулады ночных птичек и стрекот цикад, огромные экзотические цветы источали сладкие ароматы, а воздух тёмный, плотный и влажный будто касался кожи.
Ликария вздрогнула от того, насколько реалистичным показалось ей касание ночного ветерка, и повела голым плечом.
— Пора, ваше величество, — позвала Кларита, появляясь, как всегда, будто из тени.
— Иду, — Ликария вдохнула напоследок ночную прохладу.
Медлить было нельзя. На церемонии бракосочетания прибытие каждой коронованной особы рассчитывалось по секундам.
Вдруг небо над замком падишаха накрыла тёмная крылатая тень.
«Что ж, его чешуйчатое величество и сегодня отличился пунктуальностью».
36
Ликария
Она шла по освещенному факелами коридору, чувствуя, как непривычно лёгкое платье разлетается в стороны, и как привычно жмутся к стенам и кланяются все те, кому повезло оказаться у неё на пути.
«Или не повезло,» — подумала она между делом.
Что ж, во втором случае несчастливцы уже наверняка на примете у её телохранителей. Эти двое и сейчас шли на шаг позади неё — Мильхельм и Кларита — дракон и драконица. Молчаливые, вёрткие, хитрые и практически бессмертные, да к тому же похожие друг на друга, как близнецы. По ночам их замещали Том и Агна — шатены, которые вообще, казалось, видят сквозь стены и умеют предсказывать будущее, да ещё и с более развитой мускулатурой. В общем, Адайн оказался прав: в компании пары драконов Ликария чувствовала себя, будто в каменном кольце.
Вначале, конечно, было непривычно есть, спать, принимать ванну и передвигаться куда бы то ни было в присутствии личной охраны. Теперь она уже жизни без них не представляла.
А ведь рано или поздно придётся вернуть их на родину. И что тогда? Как быть, если она по-прежнему не доверяет никому из своего окружения? Ведь нет ни одного человека, который бы не был связан с каким-нибудь кланом, родом или гильдией.
«Или не любил бы денег,» — встретив по пути графа Грохольда, Ликария ответила улыбкой на низкий поклон.
Эндрю (или Энди?) Грохольд — наследник древнего ардарского рода — был самым заметным торговцем драгоценными камнями.
«А ещё он занимается рыбой, пушниной. И кажется, редкими птичками?.. Когда же я всех их запомню?» — задала себе самой королева риторический вопрос.
Ответ, конечно же, состоял из слова «никогда». Но Ликария всё ещё надеялась стать когда-нибудь достаточно мудрой королевой. Не обязательно самой прославленной. Лишь бы Ардар при ней, её детях и внуках жил спокойно и процветал.
Не даром же она пять лет подряд поднималась на рассвете и работала до зари, разбираясь в деятельности гильдий, рынков и отраслей, в денежных потоках и тонких нюансах, позволяющих одним кампаниям и людям стремительно обогащаться, а другим — закрывать лавки, продавать с молотка корабли и дома и платить неустойки.
Параллельно ей пришлось изучать людей. Они оказались сложными. Хитрили и лгали, расправлялись с конкурентами, опускаясь даже до подлогов. И тут же, те же самые люди спасали любимых и помогали страждущим, предлагали новации и прокладывали новые пути, открывали и разрабатывали дополнительные источники недр и ресурсов.
Они любили и ненавидели, боролись и жаждали, играли и проигрывали.
А судьёй в играх приходилось быть ей.
Каждый день, даже во время празднеств, Ликария I встречалась с ними — аристократами и купцами, вельможами, лоббирующими дела семьи, и владельцев капиталов — выслушивала их просьбы и жалобы, старалась разобраться в каждом случае. А потом принимала решение.
Она быстро поняла, что не стоит верить на слово. И что горящие глаза или равнодушные лица, дрожь в голосе или требовательный тон, одежда и обувь — тоже ни о чём не говорят.
Немного честнее цифры. Да и то лишь в сравнении.
Вот и выходило, что она сама играла. В хрупкое домино. Определяя подчас влияние каждой конкретной косточки, которую придётся сдвинуть, добавить или изъять. Да так, чтобы не посыпались все остальные.
У неё и сейчас не было ощущения устойчивости.
Казалось, вот-вот что-то рухнет. Или сломается. Или сгорит. Слава Творцу, в этом году заморозки не побили урожай. Однако мало — собрать, надо ещё и сохранить.
— Может к хосу мысли о благополучии королевства? — прошептал вдруг Мильхельм, от которого не укрылось напряжение королевы.