Страница 26 из 43
— Люди Дафара! Взгляните на образ великого и всемогущего бога Айокана! Взгляните на образ того, кто питается сильными духом и радуется им! Айокана следует ублажать! Я…
— Убирайся, пока цел, свинья, крысиный прихвостень! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Может, лучше убраться тебе? — с достоинством отозвался Блейд. — У тебя слабый дух, раз ты отвергаешь совет того, кто говорит от имени всемогущего Айокана. Ты Айокану не подойдешь, слизняк! Он никогда не питается слабыми духом. Такие не нравятся ему. А Айокана нельзя гневить!
— Какое мне дело до Айокана? — крикнула молодая женщина. — Главное, чтобы я сама себе нравилась и была довольна.
— Только свистни, красотка, и будешь довольна, как никогда прежде! — ответил гулкий мужской голос.
Толпа разразилась смехом. На мгновение Блейд решил, что нужный ему настрой проходит. Ему требовался гнев разъяренной толпы — или план провалится.
Затем снова послышался тот же женский голос:
— Я сама могу доставить себе удовольствие — например, вот так! Получай, бог-кровопийца! — Мелькнула чья-то рука, и гнилой фрукт, пролетев над головами собравшихся, шмякнулся прямо в разверстую божественную пасть.
На мгновение воцарилась тишина, затем, словно по сигналу, поданному женщиной, в Блейда полетели фрукты и овощи. Не обращая внимания на обстрел, он расправил плечи и закричал:
— Как вы смеете с таким пренебрежением относиться к Айокану, издеваться и насмехаться над ним! Вы — мелкие людишки, дух ваш слаб и дряхл, как у столетних старух! Настанет время, и Айокан наложит проклятие на Дафар! Я обещаю вам это! Он позаботится о вашем проклятом городе!
— Позаботься лучше о себе! — яростно закричал кто-то.
Из толпы вылетело что-то маленькое и темное и ударило в стену. Кусочки камня разлетелись в стороны, один из них задел щеку Блейда, из которой брызнула кровь.
Поняв, что пора отступать, разведчик стал продвигаться вправо. Требовалось проскользнуть сквозь эту часть толпы, и тогда он мог спокойно бежать к храму. Бежать нужно было быстро, так как он не собирался вступать в бой — тогда погибло бы много ни в чем не повинных людей, а Блейду эта мысль совсем не нравилась. Он просто хотел разозлить их — этого было бы достаточно.
В стену ударилось еще несколько камней, один попал ему по ребрам, заставив сморщиться от боли. Завтра тут обязательно будет синяк, промелькнуло в голове у странника. Он продолжал понемногу двигаться вправо, не обращая внимания на летящие в него камни и раздающиеся со всех сторон угрозы в адрес Айокана. Нужно было соблюсти такт и меру: если он слишком разойдется, то жрецы могут принять его за сумасшедшего, а не за фанатичного приверженца Айокана.
Блейд уже практически добрался до края толпы, когда кто-то сообразил, что он делает.
— Поганец хочет сбежать! Держите его! — одновременно закричали несколько человек.
— Бейте! Пусть его дух отправится к Айокану!
— Прикончить его! — завопили разом со всех сторон.
Больше ждать было нельзя. Блейд набычился и бросился вперед, словно регбист к мячу, выставив локти, как дикобраз иглы. Первому попавшемуся на пути разведчик врезал ногой по колену и кулаком в челюсть. Тот отлетел в толпу, увлекая за собой с полдюжины преследователей.
Наступавшие сзади повалились на них. Образовалась целая куча лягающихся, вопящих и пытающихся встать на ноги людей, изрыгающих такие проклятия, что даже Блейду стало немного не по себе.
Странник не стал дожидаться, пока они поднимутся, и кинулся вперед, стараясь не споткнуться об упавших. Добравшись до конца свалки, он сбил с ног еще двоих, пытавшихся загородить ему дорогу, выхватил у одного из гонсарцев копье и понесся дальше. Люди бросились врассыпную. Теперь Блейд мчался во весь дух, издавая все воинственные кличи, какие когда-либо слышал, и с угрозой размахивая копьем. Люди продолжали отступать. Они могли бы справиться с ним, но первые определенно погибли бы при такой попытке. Умирать никому не хотелось, и Блейд пока что пользовался традиционным преимуществом одиночки над толпой.
Прежде чем гонсарцы успели набраться храбрости для решительной атаки, разведчик выскочил из толпы на открытое место. Перед ним высился холм, его истинная цель. Швырнув копье на каменную мостовую, Блейд, не оглядываясь, бросился бежать. На бегу он ревел, как бешеный бык:
— Я иду в храм Айокана в Дафаре! Там с почтением относятся к тем, кто служит всемогущему Айокану! Я посмеюсь, глядя, что сделает с вами бог, когда придет время страшного суда! Я посмеюсь над тем, как будут извиваться в агонии и молить о пощаде ваши слабые души, когда Айокан призовет их к себе. Слабые, жалкие, маленькие души, которые ему так не нравятся! Айокана нельзя гневить!
Последнюю фразу Блейд выкрикнул так громко и яростно, как только мог. Обернувшись к преследователям, он хрипло расхохотался.
Толпа снова завопила. Вслед Блейду неслись проклятия и летели всевозможные метательные снаряды — от гнилых фруктов до булыжников, вывороченных из мостовой. Те, что бежали первыми, обнажили мечи, воздели над головами копья или просто трясли кулаками. Странник решил, что с него, пожалуй, хватит столь увлекательного зрелища, и, повернувшись, помчался к храму.
Если бы он собирался убежать от преследователей, они давно уже потеряли бы его из виду, но подобный исход его не устраивал. Он хотел, чтобы толпа хлынула вслед за ним к храму, дыша ему в затылок, — таким образом его мольбы о помощи, обращенные к жрецам, получили бы необходимое практическое обоснование.
Разведчик сдерживал бег, стараясь, чтобы толпа не слишком отставала. Постепенно женщины и старики естественным образом отсеялись, и погоню продолжили мужчины. Двое метнули в него на бегу свои копья, одно из них оцарапало Блейду щеку. Он принялся петлять из стороны в сторону — его широкая спина представляла из себя слишком хорошую мишень.
Толпа из нескольких сотен человек, несущаяся по главной улице столицы средь бела дня, непременно должна была привлечь внимание. Из домов выглядывали люди, в беглеца летели горшки и всякая хозяйственная утварь, а кое-кто из самых шустрых присоединялся к погоне. Блейд пронесся мимо телеги, запряженной четверкой волов. Увидев несущуюся толпу, возница ахнул и принялся настегивать меланхолично жующих животных. Он едва успел отъехать в какой-то переулок, иначе его бы просто смяли вместе с волами.
До храма оставалось несколько сотен ярдов. Блейд уже мог разглядеть жрецов, поднимавшихся и спускавшихся по склону, входящих и выходящих из небольшой белой хижины наверху. У подножия холма стояли воины-гонсарцы в широких белых штанах. Неожиданное осложнение, подумал Блейд. А если они его схватят и не пустят к храму?
Увидев бегущего и погоню за ним, охранники поднялись и выстроились в шеренгу, явно собираясь преградить ему дорогу. Хотя, возможно, они имели в виду что-то другое — Блейд не знал точно, и у него был один-единственный способ это выяснить.
Он не замедлил шага и даже не взглянул на поджидавших его воинов, нацелившись в проем между двумя из них, старательно игнорируя солдат, словно они вдруг стали невидимыми. Выхватив из ножен меч, ближний воин сделал шаг навстречу Блейду, но не успел даже замахнуться: проскочив мимо, разведчик стал взбираться по склону. Карабкаясь вверх, он изо всех сил завопил:
— Помогите мне! Помогите! Я пытался возвестить истину о великом боге Айокане людям Дафара, а они хотят лишить меня жизни. Я хотел служить богу, а мне приходится бежать! Помогите мне, дайте мне убежище, пожалейте меня!
Жрецы заметили его, и несколько фигур в оранжевых хламидах стали спускаться навстречу беглецу. В этот момент снизу послышался дикий рев. Блейд оглянулся.
Толпа бушевала у подножия холма. Люди не желали останавливаться и с криками напирали на охранников, заставляя тех пятиться шаг за шагом. Хотя солдаты обнажили мечи, они явно не собирались проливать кровь своих соотечественников во имя культа Айокана. Блейд подумал, не присоединятся ли они к толпе, забыв приказы повелителя Тамбрала. А тогда, объединив усилия, они могут ворваться в храм, вытащить его оттуда и повесить, что в результате приведет к окончательному разрыву между Тамбралом и жрецами Айокана.