Страница 86 из 99
Все шло по плану. Новая эмоция Маруси изменила ее поведения. Несвойственное ифриту спокойствие, скоро выветрится из ее сущности. Страх смерти и желание спастись возьмут верх. А пока, я сменил полярность. Теперь раздражители, все эти звуки, что резонировали с ее природой, стали ей противны. Ифрит направился выламывать колонки.
И тут дело было за мной. Я должен был “подстелить соломку” Марусе. Я разбежался, прыгнул. Тут же подключил ифрит скорости. Рывок вверх оказался непривычно низким. Я оттолкнулся еще и от стены, прыгнул вправо. Зацепившись за ограждение трибуны, забрался наверх.
Никто не обращал внимания на то, что я оказался сверху. Все уставились на ифрита. Маруся же, вцепилась в трибуну, погнула ограждение. Со скрипом и лязгом металла, она, как огроманя улитка, перевалилась вперед. С железным грохотом опустила корпус на зрительские ряды. Погнула, разметала кресла.
— ПРОКЛЯТЬЕ! — орал представитель Армы, — ДА ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ, ИДИОТЫ?!
— Уничтожить одержимость! — скомандовал Добронравов.
Маги-гвардейцы разделились. Было их тут десятка полтора. Большинство остались держать щиты. Шестеро выступили вперед. Стали метать в ифрит магические снаряды. Я знал, что они не смогут использовать свою силу на максимум. Если в глубине арены можно было разгуляться, то сверху очень легко начать пожар. Тогда погибнут все.
Огненные шары и молнии, ледяные осколки, забарабанили по броне Маруси. Кое-где проделали новые дыры. До конца раздробили правую гусеницу.
Ифрит не обращала на них внимания, только прополз к ближайшей стене. Маруся потянулась, полезла по стене выше, стала почти вертикально. Дотянувшись до колонки, с хрустом вырвала ее. Размяла в руках. Проводка вспыхнула искрами. Звук двигателей самолета и шум бомб исчезли.
— Спасаемся! Все на выход! — заорал Ланской.
Тут же, немедленно, все помчались к широкой двери парадного входа. Рядом с ней и разрывала колонку Маруся. Я видел, как несколько гвардейцев юркнули вниз. Они помчались к неприметным ходам, которыми пользовалась прислуга. Мне даже стало смешно, что бояре не подумали о них. Не привыкли ходить такими путями.
— Ну что, — я смотрел, как Ланской и Добронравов приближаются к входу. Тучный Зосимов плелся следом. Все были в окружении гвардии — проверю, как Аврора поработала над вытяжателем. Но сначала…
Я достал пистолет исполнения желаний. Извлек магазин с единственным патроном.
— Спасайтесь, Селихов! — Крикнул мне Литвинин. Он остался на месте. Видимо, ждал меня, — эта тварь убьет нас всех!
Я не ответил. Посмотрел на пистолет. Он посмотрел в ответ, каким-то милым, добродушным взглядом. В следующее мгновение я взвел курок, направил ствол на Литвинина.
— Что вы делаете?! — крикнул он.
— Спасаю вас. Окажись снаружи арены, — проговорил я и нажал на спуск. Ствол холосто щелкнул.
Все случилось, как я и думал. Представитель РосАрмы просто исчез. Испарился, как его и не было. Теперь он в безопасности.
— Боже! Пропустите, пропустите! Дайте пройти!
— Дорогу!
— А проклятье!
Я посмотрел на бояр. Они были уже близко к входу. Бежали наперегонки, расталкивали своих людей.
Я принял позу вытягивания магии. Броня на руках расплылась, обнажила ладони. Вытягивать через нее было невозможно. Броня бы просто все впитала. Это можно использовать, но не сейчас.
Завихрения телекинетической силы потянулись к пальцам. Довольно быстро магия пристала к ладоням.
— Третий потенциал, — проговорил я себе под нос, — молодец, Аврора.
Медицинский дух-хранитель отозвалась в голове привычным сигналом.
Я выбросил руки вперед. Телекинетическая хватка устремилась к Марусе, зацепилась за правую руку. Я напрягся, потянул изо всех сил. Ифрит накренился вбок. Безвольные траки заскользили по стене. Маруся рухнула на пузо, перекрыла дворянам главный выход.
Они завопили, бросились назад. Остатки гвардии же сконцентрировались вокруг них, принялась защищать. В это самое мгновение, я увидел, как ифрит очистился от моих эмоций.
Ядро-дух внутри машины вновь запульсировало. Нервно задрожало. Сейчас я стал ее главным раздражителем. Тот, кто нарушил поток ее эмоций. Влил спокойствие, которого ифрит не хотел чувствовать в себе.
Разъяренная машина возжелала убить меня. Вот только на пути у нее были бояре и группа родовой гвардии. Мой план пришел в действие. Все выглядело так, будто Добронравов сам натравил на них эту одержимость.
Маруся напряглась, развернулась. Она встала на четыре конечности, с трудом подняла железное брюхо.
— Она бросится! Бросится на нас! — заорал Добронравов
— Уничтожьте ее! — Крикнул Зосимов, — всем!.. — не смог договорить он.
Они и дернуться не успели. Маруся понеслась вперед. Стукнула перед собой согнутыми в локтях руками. Катки завертелись. Она поехала на них, помогая остальными конечностями. Неожиданно быстро метнулась ко мне.
Бояре и пикнуть не успели. Их, и их гвардию Маруся просто перемолола. Я словно в замедленной съемке видел, как цепь рассекла Добронравова вдоль, спустя мгновение его затянуло под каток. Зосимов лопнул под гнетом раскрученный цепей, как шарик. Ланской, было, пытался спастись. Отпрыгнул, но недалеко. Его все равно задели цепи, перебили, затянули под Марусю. Ифрит вдобавок потоптался по его трупу.
Вся арена громыхала от того, как одержимость бежала ко мне. Я посмотрел в глаза обезумевшей Марусе. Сунул магазин в пистолет желаний, передернул ствольную коробку. Последний патрон встал в казенник.
— Развалилась на части, — проговорил я и прицелился.
Когда спустил курок, прогремел выстрел. Пуля щелкнула о броню одержимости, высекла искру.
Маруся тут же изменилась в лице. Напуганное, обезумевшее выражение сменилось удивленным. Правая рука отвалилась. Каток зажужжал, метнулся под днище, ударил по ее собственным ногам. Ифрит упала. Вторая рука с грохотом отлетела, ударилась в стену. Лопнули сварные швы. Ифритные конечности отделились от тела, остались лежать позади.
Двигаясь по инерции, огромный бронированный саркофаг ифрита заскользил по полу. Проделал в нем широкую борозду. Разлезся по швам на ходу. Огромная куча металла и брони застыла буквально за полметра до меня. Я ухмыльнулся, победно поставил ногу на покатый нос машины, прямо на надпись “Маруся”.
Лицо Маруси застыло без движения. Глаза словно бы погасли. Остались недвижимыми. Ифритным зрением я наблюдал, как дух покидал разрушенную оболочку.
— Ну привет, мой новый дружок, — проговорил я и достал из пространственного портала часов, бутылку из-под сока, — добро пожаловать в коллекцию.