Повелитель Ифритов

Глава 25. Перед турниром

Остаток утра я провел у Саши. Нина несколько раз звонила, чтобы узнать, все ли со мной в порядке, и где я нахожусь.

— Мы переживаем, — проговорила блондинка по телефону, — ты уехал вчера ночью и не вернулся. Я звонила до самого утра, а трубку ты не брал!

— Был занят, — я холодом ответил на ее требовательный тон.

— Рома, — Нина смягчилась, — мы же правда переживаем.

— Сейчас, все, что я делаю, Нина, я делаю ради вашей и своей безопасности. Пока что придется попереживать. Сегодня вечером я должен отправиться на турнир клуба фехтовальщиков.

— Тебе ответили? — озабоченно проговорила Нина, — заявку рассмотрели?

Я перевел взгляд на обнаженную Сашу, лежавшую на кровати рядом со мной. В руках девушка держала планшет, пролистывала сообщения на электронной почте Романа Селихова.

— Ответили? — я перевел глаза на Сашу.

— Угу. Письмо пришло вчера ночью, — она ткнула красивым длинным пальчиком в экран, — все начинается сегодня в девять вечера, — ее взгляд пробежал по строчкам текста, — турнир будет закрытым и состоять из двух частей. Первая — общая, где пройдут дуэли до первой крови среди детей боярских. Вторая, — с ограниченным посещением, — девушка взглянула на меня, — для ценителей. Это будут традиционные гладиаторские бои. Ты в списке приглашенных участников-гладиаторов.

По-другому и быть не могло. Я знал, что мои враги не упустят шанса прикончить меня на арене. А может даже до того, как я доберусь к ней. Впрочем, это соответствовало моим планам.

— Да, — сказал я в трубку, — ответили.

— Мне не нравится эта идея, Рома, — в трубке прозвучал тихий голос Нины, — тебя же могут убить там.

— Ну пусть попробуют, — засмеялся я, — участие нужно, чтобы обеспечить безопасность всем нам.

— О, — Саша обняла ведерко, полное холодных фастфуд крыльев, сунула одно в рот, — тут еще адрес прислали, и QR код для секьюрити на входе, — смешно и нарочито громко, проговорила она с набитым ртом.

— Кстати, — напряглась Нина, — а где ты сейчас?

— У Саши.

— У подружки Лунара?

— Да, у нее.

— Я не подружка Лунара, — Саша оживилась, с интересом посмотрела на меня. Она явно слышала весь телефонный разговор в тихой комнате. Девушка ехидно усмехнулась, искривила пухленькие губки.

— Понятно, Рома. Я просто… — погрустнела Нина, — хотела попросить тебя привезти что-то из еды. У нас с собой не так много. А Кате нужны свежие фрукты и овощи. Ну ладно, я схожу сама.

— Нет, — мотнул головой я, — это не лучшая идея. Оставайся в номере. Саша купит и привезет вам продукты.

Услышав это, Рыжая аж поперхнулась, закашлялась, стала бить себя кулачком между остреньких грудок.

— Что?! Я?! — она удивленно посмотрела на меня.

Я перевел взгляд на девушку, кивнул.

— Мля… — выдохнула она, громко поставила ведерко на прикроватную тумбу, встала.

— А вот этого не стоит, — неприязненно проговорила Нина, — я сама справлюсь. Не хочу видеть тут эту стерву!

— Так надо, Нина, — холодно проговорил я, — для твоей безопасности.

— Привези ты!

— Нет. Мне нужно поспать перед турниром фехтовальщиков. Вечер будет непростым.

— Рома, — выдохнула Нина, — зачем ты так со мной? Я знаю, что ты спишь с ней. И даже смирилась. Решила, что смогу отбить тебя только своей лаской и послушностью. Но прошу, не заставляй меня видеться с ней.

— Нина, — я сжал губы, — Саша помогает мне с делами. Так или иначе, тебе придется с ней взаимодействовать. Тебе самой, чисто морально, будет лучше, если ты смиришься с этим. Нет смысла переживать. Тут ты ничего не изменишь. Сконцентрируйся на том, где ты можешь что-то изменить. На что-то повлиять. И я буду благодарен тебе.

— Хорошо, Рома, — проговорила она после небольшой паузы, — я постараюсь.

— Отец, — Павел Добронравов, сменивший сегодня любимые кожаные куртки (а их было немало), на легкий спортивный фехтовальный костюм, взглянул на отца, — мне доложили, что ее доставили с испытательного полигона. Она внизу, под ареной.

Широкий родовой тренировочный зал ярко освещали кварцевые лампы. За большими окнами из бронестекла плыли свинцовые тучи. Полуденное солнце плоским блюдцем закуталась в них. Сейчас, на него можно было смотреть невооруженным глазом.

Тренировочные манекены стояли у стен. Многочисленные деревянные держатели с холодным оружием протянулись у дальнего края зала.

— Ты уже осмотрел ее? — Добронравов старший, его отец, даже в свои шестьдесят три выглядел крепким и поджарым. Он явился в тренировочную в простом повседневном костюме: черные лакированные туфли, серые брюки со стрелкой, поверх белой рубашки и смелого, кремового цвета жилета, приталенный пиджак. Дворянский орден горел золото в петлице.

— Осмотрел, — кивнул Павел, — да и отчеты пробежал. Вроде система работает.

— Вроде? — широкие ноздри тонкого отцовского носа раздулись. Седая бородка стала казаться жесткой, когда он набросил на лицо маску неприязненности, — ты понимаешь, кто будет присутствовать на гладиаторских боях? Представитель РосАрма.

— Я помню, пап, чего ты переживаешь-то? Я попробовал, посвистел этой фигней. Она подчинялась. Что еще нужно?

— Нужно, — отец вскинул подбородок, его седые длинные волосы, стянутые в хвост на затылке, переливались серебром в свете ламп, — впечатлить человека из РосАрмы. Он должен купить наш патент. Если все пройдет хорошо, наш род наладит крепкие деловые отношения с компанией самого императора.

— Ланской, — Павел нахально заглянул в глаза отцу, — обещал все устроить. Мы и так начнем с ними сотрудничать.

— Ну и дурак же ты, — Добронравов старший тронул веки тонкими пальцами, — чтобы все вышло, представителя нужно впечатлить. Он должен увидеть, успех нашего проекта. Арма очень заинтересована в том, чтобы вести разработки в этом направлении. Мы должны оказаться теми, кто станет их проводником в мир новых типов вооружения. Ладно, проверю все сам.

— Я делаю все, что ты просишь, пап, — пожал плечами Павел.

— Делаешь через задницу, — мужчина завел руки за спину, посмотрел на Павла, — что я просил тебя сделать? Правильно. Организовать перевозку и выгрузку одержимости у Павлина, у этой рыгаловки. Пьер сам меня попросил об этом. А что ты сделал?

— Я не виноват, что эта сумасшедшая пила перепилила цепь и сбежала в метро, — Павел взмахнул складным мечом, прожужжал им легкую мельницу в воздухе.

— А кто распорядился сковать ее цепью, а?

— Ну… — замялся Павел, — ну я.

— Дурак, ты сынок, — выдохнул Добронравов, — сколько бы я ни пытался занять тебя делами рода, ты все портишь. Потому что подходишь безответственно, спустя рукава.