Страница 87 из 100
Глава 16 В которой всё у нас — хорошо! Но не сразу
Подперев голову рукой, бездумно гляжу на крохотного паучка в углу окна, спускающегося на тоненькой паутинке. Паучок деловит, деятелен, и, не догадываясь о скором приходе служанки с апокалипсической тряпкой, пытается выстроить свои сети для ловли мошек в месте, для этого не предназначенном.
Паучок устраивается раз и навсегда, на всю свою короткую жизнь, не думая, не догадываясь даже о силах, высших по отношению к такому крохе. Он просто живёт, следуя своим инстинктам.
В дверь спальни тихо, но настойчиво постучали, и созерцательное настроение рассыпалось на тысячи сверкающих, колючих осколков. Всё вдруг стало серым, обыденным и неопрятным, будто припорошенным пылью обыденности.
— Да, — нехотя размыкаю губы.
— Месье… — вошедшая служанка, без особого почтения изобразив подобие книксена, окончательно разрушила тот тихий, покойный, созерцательный и бездумный мирок, в котором я пребывал последние несколько часов.
Разом навалился груз проблем и ответственности, от которого подгибаются ноги и заходится сердце. Мир окончательно выцвел, посерел, и кажется, даже физические законы стали хоть чуть, но иными. Сила тяжести, по крайней мере, ощутимо прибавилась…
Дёрнув щекой, я вышел в гостиную, не мешая служанке убираться.
На журнальном столике высится чуть покосившаяся пачка газет и журналов, ждущая меня, и от этого настроение, и без того отвратительное, дало опасный крен. Захотелось чего-нибудь этакого, деструктивного…
Благо, девушек нет сейчас дома, а то, опасаюсь, настроение оказалось бы испорченным не только у меня.
Ещё раз покосившись на прессу, потом на дверь спальни, я, вздохнув, поплёлся на кухню делать кофе. Не то чтобы мне его так сильно хочется. Так… хоть чем-то себя занять, лишь бы не читать. Не прямо сейчас.
Пишут… разное, и, как правило — нелестное. Утечка информации не то от Керенского, не то от самого Извольского, случилась четыре дня назад.
Полыхнуло так, что ей Богу, в политическом эквиваленте это показалось мне чуть ли не Хиросимой. Не знаю... но мне это сравнение кажется вполне корректным, притом без всякой натяжки.
Прозвучало… громко. А последствия и их поражающий эффект, боюсь, будут ничуть не меньше, чем от радиации в Хиросиме и Нагасаки. Даже, пожалуй, больше…
Писать, кажется, бросились решительно все! Наверное, сложно будет найти в России человека, хоть как-то причастного к общественной деятельности, политике и управлению государством, и не высказавшего бы в эти дни свою позицию.
Статьи в газеты… Да чёрт подери! Я из первых рук знаю, что в редакциях происходит чёрт те что, и они просто не знают, кого из написавших публиковать!
Не могу себе даже представить муки выбора редактора, у которого номер уже свёрстан, притом первоклассным материалом, и выкинуть ничего нельзя! А почтальон приносит очередной мешок писем, и газетчики, разбирающие их, копаются в них с восторженными воплями.
« — От Великого Князя Михаила!» — вопит один из кладоискателей, потрясая конвертом и выдавая подобие дикарского танца.
« — Савинков!» — восторженно орёт коллега, сидящий напротив, держа над головой письмо от террориста номер один.
Звучат имена прославленных генералов и террористов, членов Государственной Думы и революционеров, бывших министров и писателей, поэтов…
… и я, чёрт подери, нисколько не преувеличиваю!
Даже какая-нибудь мелкая провинциальная газетёнка, для которой интервью с вице-губернатором — большая удача, бывающая не каждый год, ныне, заходясь от восторга, перебирает такими именами, что дух захватывает!
Революция и Гражданская, чёрт бы её побрал, пусть даже нынешняя, вялотекущая, разбросала по городам и весям всю ту столичную пену, ранее не видевшую жизнь за пределами Петербурга и Москвы. И все, решительно все спешат высказаться!
Кто помоложе и побоевитей, добирают своё митингами, собраниями, выступлениями во всевозможных кружках и сообществах. В России, во Франции…
… везде, где есть выходцы и Российской Империи! А они, то бишь мы, кажется, есть теперь решительно везде!
За…
Против…
Общество раскололось на части, и эти части — на фракции, партии, движения, группы и группки.
Есть те, кто видит в Российской Империи пресловутую «Тюрьму народов», а вот дальше…
… начинаются различия!
Одни вполне логично предполагают, что если Российская Империя и была «Тюрьмой народов», то у русских в ней была роль не тюремщиков, а таких же заключённых. Опираясь на статистику, сторонники этой версии легко доказывают, что именно положение великороссов можно назвать едва ли не самым ужасающим в этой огромной тюрьме!
Другие, опираясь на великорусский шовинизм не всегда русских чиновников, на православие как государственную религию, слепые в своей ненависти, выводят главными мучителями не монархию, чиновничество и Церковь, структуры вполне наднациональные, и даже, пожалуй, интернациональные, а непосредственно русский народ. Виновен! Весь! Целиком!
Есть монархисты, и их, чёрт возьми, не так уж и мало! Но там раскол, и притом раскол едва ли не самый глубокий. Сторонники Николая, самые немногочисленные, и притом самые фанатичные, никогда не смирятся со сторонниками Великого Князя Михаила, а ведь этими именами Дом Романовых не ограничивается!
Самодержавная монархия или конституционная? А может быть, позвать на трон представителя одного из европейских Домов?
« — Земля наша велика и обильна…[i]»
Спорят жарко… до хрипоты, до ссор на всю жизнь, до дуэлей с десяти шагов!
Представители демократических течений тоже не однородны. Есть радикалы, предлагающие расколоть страну на много частей и отправить в свободное плаванье, а есть — государственники, полагающие необходимым республиканскую форму правления и некоторое смягчение нравов, но непременно — в рамках существующей Империи!
Страшный, дикий, невообразимый раздрай, где из общего, пожалуй, только то, что все они уверены, что знают — как надо! Они это знают точно, а вот другие…
… и никаких компромиссов!
Впрочем, всё это сообщество в целом не слишком радикально, но вот запевалы, лидеры, почувствовав возможность ухватить толику власти, пытаются хапать её ртом и жопой, не думая о последствиях. А они-то и задают тон!
… во всяком случае — пока.
Это частая проблема для любой молодой демократии. Нет ещё устоявшихся институтов власти, системы сдерживания, достаточно многочисленного среднего класса, понимающего свои интересы и отождествляющего интересы страны — со своими.
Всё шатко и неопределённо…
… а амбиций у лидеров — море, ведь на то они и лидеры! Готов поспорить, что у многих из них бьётся в голове мысль о том, что лучше быть первым в провинции, чем вторым — в Риме[ii]!
А тут — переговоры, да какие! Намечающийся парад суверенитетов, казалось бы, не новость…
… но одно дело, когда это на уровне едва ли не кухонных разговоров, и совсем другое, когда отделение оформляется официально, на уровне глав ведущих государств.
А деньги?!
А Керенский, вынырнувший едва ли не из небытия и заявивший о себе весьма громко?
А аппаратные игры чиновников МИДа, считающих себя вправе распродавать страну крупным оптом, не учитывая интересов большинства?
Сделав наконец кофе, поставил чашку и кофейник на поднос и отнёс в гостиную, тотчас начавшуюся напитываться запахами изысканного напитка. Вдохнув ароматы полной грудью, с трудом удержался от того, чтобы налить себе чашечку, но…… нельзя.
Кофе я отныне пью вот так, вприглядку, ибо сердце. Чёрт его знает… да собственно, никто и не знает!