Страница 9 из 40
— Кери, а почему не видно отработавших арендников? Я вообще ни одного не встречал.
— Почти все арендуются повторно, — ответил он.
— А почему?
— Я не знаю. Токов, наверное, не хватает. Побалдеют, спустят всё, а на соцаванс падать уже не хочется, привыкли к платным фишкам. Повторная аренда ещё и выгоднее — имплы-то уже есть, платить за них не надо. Заарендился лет на пяток — и снова веселись. У меня мамка из таких. Я её видел за всю жизнь три раза по три месяца. Но эти месяцы мы с ней отрывались по полной! — Кери вздохнул. — Ну что, увидел, что хотел? Могу удалять? А то на ноте памяти мало.
— Нет, — покачал головой я. — Нот я у тебя заберу. Не бойся, не насовсем. Хочу посмотреть тщательно, а не в быстрой перемотке. Что-то есть там неправильное, цепляет глаз, а понять не могу.
— Эй, нот мне нужен!
— Я же говорю, отдам.
— Все так говорят, — буркнул Кери. — И никто ничего не отдаёт.
— Я не все, — ответил я внушительно. — Давай, показывай управление и пароль дать не забудь.
— Э… Ладно, сейчас я лишнее поудаляю… — он потянулся к клавиатуре, но я шлёпнул его по худой руке.
— Я сам решу, что тут лишнее. Ну-ка, что ты там удалять собрался?
В директории россыпь небольших видеофайлов. Я открыл один из них просто чтобы освоиться с интерфейсом плеера, и только присвистнул.
— Ну, ты даёшь!
Снято через окно, с большим увеличением, качество посредственное, но голая Алиана, выходящая из душа, вполне узнаваема.
— Интересно, как это понравится Дженадин? — спросил я нейтральным тоном.
— Не смей! — вцепился в мой локоть Кери. — Дай удалить!
— Чёрта с два, — я стряхнул его руку и закрыл нот. — Мало ли что там ещё интересного найдётся?
— Ну почему вы все такие сволочи? — парень весь сжался, губы задрожали. — Всё отбираете, издеваетесь… Одна Джен нормальная, но она меня не уважает, жалеет только…
— Мы-то, конечно, сволочи, — согласился я. — А ты, значит, Дартаньян?
— Кто?
— А, чёрт, забыл… Неважно кто. Тот, кто снимает через окно голых девушек. Прости, я чужак, не знаю, как тут у вас таких называют. Но догадываюсь, как с такими поступают. Думаю, как везде — пинают по яйцам, пока желаниу смотреть на баб не пропадает навсегда.
— Я не хотел! Я наблюдал, потому что вы внешники! Думал, однажды покажу отцу, он сумеет с вами договориться, и мы свалим отсюда в другой мир!
— А чего не показал?
— Ждал каких-нибудь доказательств. Мало ли, что вы странные. Может, и не внешники, а просто вершки, которые от гвардии прячутся.
— На сиськах девушки моего брата искал доказательства?
— Ну, это так… Попутно…
— Ишь, попутчик какой выискался!
— Только не показывай Дженадин! — взмолился Кери. — Хочешь, ну, пни по яйцам! Я выдержу! Я заслужил!
— Так, ладно, — сказал я, забирая нот. — Я Колбочке ничего не покажу. Она девушка добрая, не хочу её расстраивать. Просмотрю, если ничего важного нет, удалю. Но ты мне будешь должен!
— Спасибо, — сказал он тихо. — Что угодно.
— Давай питалово к ноту и пошли отсюда.
На площадке возле той двери, что показал нам Кери, стоит неопрятный мужчина в одних трусах. Лицо его носит следы злоупотребления алкоголем, но всё ещё выглядит относительно прилично. Видно, что человек неглупый, просто опустившийся, переставший следить за собой и на что-то надеяться. Живущий по инерции.
— Кери, ты где шляешься? — спросил он укоризненно. — А готовиться к завтрашним занятиям кто будет?
Дверь за его спиной сдвинута и открывает типичный жилой модуль-«минималку» с крошечным санузлом, кроватью в маленькой выгородке, видеопанелью и дверцей доставщика. Размером всё это жильё с два купейных отсека в поезде примерно. Пол и стол усыпаны смятыми упаковками от бесплатной еды и платных напитков. Неудивительно, что Кери завёл себе берлогу на крыше.
— Па, отстань, — парень густо краснеет и не знает, куда себя деть.
Похоже этот домашний вариант отца он вовсе не стремится показать знакомым. Наверное, в ипостаси школьного учителя тот выглядит презентабельнее. Как минимум одет не только в несвежие трусы под свисающим бледным животиком. Сам мужчина ничуть своим видом не смущён. Глаза его блестят, запах алкоголя перебивает даже вонь мусора на лестнице. Алкоголь в соцавансовый минимум не входит, только дышка — будущие киберы должны беречь печень, ей ещё метаболиты имплантов перерабатывать. Так что, думаю, немалая часть учительского заработка валяется сейчас на полу в виде смятых бутылок из яркого пластика, содержавших отнюдь не воду.
— Это твои друзья? — радушно улыбается учитель. Затем, приглядевшись к моей набитой роже, добавляет. — Ты же не связался с плохой компанией, сынок?
— Нет, пап, всё нормально, — морщится тот.
— Не хотите зайти в гости? — мужчина делает жест в сторону открытой двери.
— Нет, пап, они уже уходят! — торопливо отвечает Кери.
— Да-да, мы лучше пойдём, — отводя глаза, говорит Колбочка. — Приятно было познакомиться.
— Но мы же не знакомились, — удивляется отец Кери. — Как тебя зовут, девочка?
Но мы с Колбочкой уже пробежали два пролёта вниз, и отвечать ему никто не собирается.
— Фу, какая срань, — сказала девушка, когда мы вышли на улицу. — Нет уж, не уговаривайте меня в интики! Лучше уж в бордель арендоваться, чем такие родители.
— Зато он своего отца хотя бы видит. А ты?
— И я вижу. Ну, мать, то есть.
— И где?
— Хочешь, покажу, тут не сильно далеко?
Колбочка спросила это так, что я-взрослый понял — для неё это почему-то важно. А для меня-подростка достаточно анатомической обтянутости эластичных шорт.
— Покажи, — согласился я.
***
В прошлый визит в город — времени прошло всего ничего, а кажется, что это было миллион лет назад и не со мной — я пользовался такси, но это развлечение для отработавших аренду и весело прогуливающих денежки. Соцавансники пользуются «воздушкой» — транспортными линиями, проложенными на среднем уровне — выше крыш низов, но ниже башен «верхов». Тогда же мне объяснили, что некогда это был верхний уровень смога, разделявший город на «низ» и «верх». С тех пор экология улучшилась, смог пропал, и теперь линией раздела стали сами «воздушки». Что выше них — «верхи», что ниже — «низы», а сам средний ярус — нечто вроде линии прибоя, где происходит временное смешение сред. Тут размещается большая часть сферы услуг: недорогих ресторанов, демократичных баров, досуговых заведений разного рода (включая бордели), игровых салонов, магазинов того, что не входит в предметы первой необходимости и так далее. Ниже, в «низах», — фастфуд класса «рыгаловка» и вендинговые автоматы, выше, в «верхах» — рестораны высокой кухни, а здесь самая что ни на есть середина, куда и низовому прийти не перебор, и «вершку» спуститься не зазорно. Средний ярус — средоточие неона и центр ночной жизни, начинающейся как раз сейчас, когда стемнело, поднялся туман и стало красиво.
Колбочка прошла в вагон «воздушки» по своему айди «соцавансника» — по нему есть лимит бесплатных поездок, но его мало кто выбирает, потому что ехать таким, как она, некуда. «Авансники» не работают, значит, на работу им добираться не надо, а за развлечения нечем платить. На среднем ярусе нет ничего бесплатного.
Я просто перепрыгнул турникет. «Это незаконно, но всем плевать» — норма жизни низов.
«Средка» — огромный, широкий, висящий в воздухе променад среднего яруса. Впечатляет. Море рекламного неона, проекционные голограммы над заведениями, сияющие рекламные стены на окружающих башнях, светящиеся, как самоходные ёлки, машины — такси для нижников и собственные «вершков». Множество мотоциклов и скутеров — ярких, как новогодние игрушки, и бесшумных, как привидения, — и повальная мода на подсвеченную одежду. Светятся швы на куртках, моргают в такт шагам подошвы кроссовок, светятся изнутри, демонстрируя формы ног, юбки на девушках, мигают и переливаются огоньками головные уборы и лицевые маски, призрачным светом подсвечены очки-экраны. Всё это размыто в единый переливчатый фон туманом.