Страница 7 из 40
— А где твои?
— В аренде, — ответила Колобочка коротко.
— А что же они не зажили весело, отработав аренду и тебя родив, а снова арендовались?
— Просрали все денежки, вот что, — сплюнула на чистый пол девушка.
— А ты не просрёшь?
— Нет! Я ж не дура.
— Знаешь, Дженадин, что-то у меня не сходится, — сказал я задумчиво. — Все ждут семнадцати, чтобы пораньше уйти в кибераренду, так?
— Раньше арендуешься — раньше перезагрузишься, — подтвердила она. — Сначала на десятку идут, это стандартный контракт. Отработал, тебе двадцать семь, ещё не старый, и, если контракт был не сильно говённый, то и здоровье в порядке. Киберов хорошо обслуживают. А ещё импланты — выносливость или сила, зрение, точность, ну или с чем там тебе повезёт. Даже мусорщики миоусилители получают, усиленный плечевой, ноги и таз. За свои токи их охренеешь купить, а так всё арендатор оплатит.
— То есть отпахал десятку, перезагрузился, а дальше живи да радуйся?
— Натурально так, — удивилась тому, что я не знаю элементарных вещей, Колбочка.
— Тогда где они?
— Кто?
— Ну, все эти тридцатилетние рантье?
— Тридцатилетние кто?
—Люди, которым не надо работать, и они живут в своё удовольствие? В нормальном распределении населения в возрасте от тридцати и выше должно быть процентов семьдесят навскидку. То есть заметное большинство. Огромная толпа счастливых бездельников. Где они все? Почему я их не вижу?
— Да я понятия не имею! — отмахнулась Колбочка.
— Слишком большой процент кадрового балласта для экономики любого типа, — продолжил я задумчиво. — А город и так не особо процветает. Вот ты лично знаешь людей, которые бы отработали аренду и теперь в потолок плюют?
— Нет, вроде не помню таких, — рассеянно ответила девушка, глядя мне через плечо.
— У ребят, которые с нами, родители в аренде, так?
— Конечно.
— То есть тоже не болтаются без дела, отработав десятку. Почему?
— Вот ты нудный, — сказала Колбочка, — прямо как интик. Вон, у Кери спроси, он такой же зануда. Эй, Кери, вали сюда, разговор есть!
***
По тому, как Кери посмотрел на Колбочку и на меня, я-взрослый сразу понял несколько вещей. Первое — он влюблён в Дженадин. Второе — у них было, но воспринимают они это по-разному. Колбочке просто по приколу потрахаться с интиком, а у Кери всё очень серьёзно. Третье — он сразу понял, что у нас с ней было тоже, люто ревнует, но будет терпеть, как терпел всегда, потому что у Колбочки много с кем было, а он неуверенный в себе слабак.
Я-подросток с удовлетворением отметил, что Кери меня очень боится. С разбитой рожей вид у меня самый что ни на есть криминальный, это факт. Похож на того, кто может вломить ботану просто за то, что тот слишком много о себе думает.
— Это наш новый прем, — радостно сообщила Колбочка. — Не смотри на его рожу, это фигня! Видел бы ты, как он размазал Пупера!
На лице паренька отразились сложные чувства — с одной стороны, он явно испытывает злорадство, что кто-то вломил Пуперу, от которого ему, возможно, не раз доставалось. С другой, это усилило его опасения по моему поводу — если я Пуперу вломил, то ему тем более не постесняюсь. С третьей, его шансы как парня Колбочки, против према выглядят совсем кисло. Но есть, кроме этого, что-то ещё, чего я пока уловить не могу. Какой-то скрытый фактор, заставляющий его бояться меня сильнее, чем просто главаря шайки уличных хулиганов.
Когда мы вышли из школы и свернули в подворотню, он огляделся с безнадёжным видом, вздохнул и спросил:
— Ты меня сейчас убьёшь, да?
Глава 3. Sex, drugs, rock-n-roll
— Эй, Кери, ты чо! — всплеснула руками Колбочка. — Совсем от учёбы башкой поехал? Это ж наш прем, нафига ему тебя мочить?
— Никакой он не прем, Дженадин, — упрямо ответил пацан. — Он чужак из того дома.
— Ну и что? — удивилась девушка. — Да, он из вершков, но его родня попала под раздачу, и теперь он как мы.
— Нифига он не как мы! — запальчиво сказал Кери. — И родня его не вершки, а внешники! Я за ними год следил! Камеру поставил!
— Откуда у тебя токи на камеру? — спросила подозрительно Колбочка. — Брешешь поди.
— Скрутил в переулке, она нерабочая была, а я починил. Её до сих пор не хватились.
— Воу, да ты настоящий крайм! — засмеялась Дженадин. — Крутой тырщик! Я тебя умоляю, Кери, что за фигню ты несёшь?
— А как ты её подключил? — спросил я. — В сетке тебя бы спалили махом.
— Кинул прямой шнурок к ноту.
— У тебя и нот есть? — удивилась Колбочка. — Ты что, тайный пром?
— Это совсем старый нот, — признался парень. — Я его у старьёвщика на дышку сменял. Он думал, что нот дохлый, отдал дёшево, но там только батарею надо было поменять и питалку починить.
— А откуда у тебя дышка на обмен? — продолжила его допрашивать девушка.
— Накопил. Я её не нюхаю, мозги киснут.
— И ничего не киснут, глупости всё это, — буркнула Колбочка. — Зато жить не так говённо.
— Дженадин права, — сказал я. — Никто тебя убивать не собирается. С чего ты взял, что я чужак?
— А кто ещё мог появиться в доме внешников?
— А почему ты решил, что они внешники? И что это вообще, по-твоему, значит?
— Это значит, что они из другого мира, — Кери почувствовал, что ни бить, ни тем более убивать его не станут, и теперь говорит зло и раздражённо, а не заискивающе. — Что к ним таскается проводник. Что у них в доме появляются и исчезают странные люди. Что они занимаются странными делами. Что у них полно всяких странных штук. Что они живут в низах, а сами одеты, как промы.
Парень ткнул пальцем в мои джинсовые шорты, торчащие из-под дешёвой майки.
— Кери! — Колбочка страдальчески закатила глаза. — Опять ты понёс этот тухлый скам про другие миры! Стыдно слушать!
— Погоди, Дженадин, — остановил я её. — Пусть говорит.
— Ещё ты, прем, скажи, что они существуют! Что не везде на свете такое говно, как тут! — сказала девушка с досадой и презрением. — Кажется, вы нашли друг друга! Я пойду к автомату, возьму дышки, у меня ещё две дозы в лимите, и всажу обе! Пусть у меня мозги лучше скиснут, чем завернутся от ваших фантазий! Мальчишки!
И она пошла к автомату в конце квартала.
Мы оба молча смотрели ей вслед, и оба — ниже пояса. Попа у неё действительно большая, и двигает она ей весьма качественно. Глаз не отвести от коротких обтягивающих шортов.
Кери перехватил мой взгляд и насупился, но ничего не сказал. А что тут скажешь? «Отстань от моей девушки?» Так она не считает себя его девушкой, а просто наехать на меня он яиц не отрастил. Мне-взрослому немножко неловко, ведь у него чувства, но я понимаю, что именно так работает внутривидовая конкуренция за самок, которая постарше не только нас, пацанов, но и человечества как вида. Мне-подростку вообще пофиг, я просто наблюдаю, как красиво движутся ягодицы. Смотрел бы и смотрел, но есть дела поважнее.
— Ты видел, что случилось? — спросил я. — Кто вломился в дом?
— Только самый конец, — признался он. — Когда двери опечатывали. Это была муниципальная кибер-полиция. Но они, скорее всего, прибыли последними, они всегда так делают.
— Толку от тебя, сталкер хулев… — расстроился я. — Наблюдал-наблюдал, и всё пронаблюдал.
— Должна быть запись с камеры на ноте. Там циклическая ячейка на сутки.
— Тогда надо поспешить, пока не затёрлось!
— А с чего я должен тебе помогать? — возмутился вдруг Кери.
— Потому, что я тебя прошу, — сказал я твёрдо.
Я-взрослый сказал это с утвердительной, обязывающей интонацией старшего по социальному статусу. Я-подросток добавил к ней тонкий намёк альфа-самца: «А то врежу».