Страница 37 из 73
— Семенов, можешь раздеваться, — объявил Асташев, когда вся команда вернулась в раздевалку во время второго перерыва, — на сегодня ты закончил.
Вот это поворот! Не ожидал, что наш главный тренер окажется таким перестраховщиком. И самое главное, с чего? Меня зашили, медицина одобрила мое возвращение в игру, в чём проблема?
Именно это я и озвучил Асташеву. Я был готов вернуться в игру. Попадание шайбы мне в лицо — это просто попадание шайбы в лицо! Я же не футбольная балерина, падающая от любого толчка! Я хоккеист! Мы из другого теста!
На моё счастье Нестеренко был того же мнения, что и я. Доктор отозвал Асташева в сторонку и тихо, но при этом эмоционально начал что-то говорить главному тренеру.
— Хрен с тобой, золотая рыбка, — сдался в результате Асташев, — пусть играет. Но под твою ответственность!
Вот от всей души спасибо медицине, Нестеренко всё правильно сделал, я был готов играть…
На самом деле я не злопамятный, но память у меня хорошая.
Так что я запомнил, кто меня чуть не вырубил в середине второго периода. И когда моё звено оказалось на льду одновременно с третьей тройкой Динамо, в которой играл Знарок, я осуществил свою маленькую месть.
И всё было в пределах правил, я же не безбашенный тафгай, в конце концов!
Всего-то нужно было дождаться, когда мой обидчик примет шайбу возле борта и неосторожно опустит голову…
На! От всей души получай! Вот вся нижнетагильская молодежь в моём лице передаёт свой пламенный привет латышской ССР!
Знарок был в этот момент в своей зоне, и мой силовой приём буквально размазал его по борту. При этом я выполнил силовой настолько чисто, что у москвича Козина, главного судьи матча, не возникло никаких сомнений. Всё в пределах правил, чтоб вас!
Олег Валерьевич распластался на льду, а я оказался с шайбой в левом круге вбрасывания в чужой зоне. В офисе Овечкина! Я не Великая Восьмерка, побившая вечный рекорд Гретцки. Но я тоже кое-что могу!
Клюшка выгибается как туго натянутая струна! Щелчок!
И шайба попадает в крестовину и отскакивает в сетку! 2-2!
Эхх, жаль, что вокруг меня чопорный и сдержанный Советский Союз! Внутри меня всё буквально клокотало, и я бы с огромным удовольствием показал бы кузнецовскую птичку.
Или что-то подобное, благо, что в мой время хоккеисты не сдерживали себя в проявлении эмоций…
До конца третьего периода пять минут. “Автомобилист” играет в большинстве, я только что сменился и сейчас от волнения грызя капу, и смотрю со скамейки, как мы осаждаем ворота Ирбе.
Бросок Бякина! Подставление Кутергина, и Ирбе каким-то чудом отбивает! Вот же козлина! Да еще и отскок лёг на клюшку рижанина!
Грундманис пытается выбросить шайбу из своей зоны, но у него это не получается!
Бякин перехватывает и отдаёт под бросок Ерёмину.
Наш молодожен вкладывает всего себя в этот бросок. И да! Ирбе оказался бессилен против броска Володи! 3-2!
Мы ведем в счете!
Последние минуты матча слились в одну сплошную атаку Динамо. Они как с цепи сорвались, пытаясь спасти эту игру.
Но всё было тщетно. Последние полторы минуты я провел на льду и выиграл четыре вбрасывания подряд.
Правда, Динамо все равно это время провели в атаке, не получилось у нас их напрячь по настоящему.
Так что последние тридцать секунд игры мы провели в нашей зоне…
Бросок Скосырева! Шайба попадает в конек Каменского и отлетает к Витолиньшу!
Харийс на замахе убирает Игоря Лукиянова и бросает!
Но я ложусь под шайбу и, попав в мой шлем, снаряд улетает на трибуны!
Я снова в руках медиков, Нестеренко суёт мне под нос нашатырь, и я, вдыхая эту гадость, вижу, что Толя Татаринов выиграл вбрасывание, а Каменский, получив шайбу, уехал за ворота. Всё! ВСЁ!!!
3-2, мы победили!