Страница 136 из 191
Провал первой атаки вынудил противника начать осадные работы. 14 сентября турки взорвали подкоп под укреплениями Казы-Кермена, обрушили часть стены и пошли на новый приступ, который также был отбит[1815]. Штурм 14 сентября продолжался с утра до полудня[1816]. После этого турки продолжили осаду: «И после де того вели третей подкоп и о том подкопе уведав инженер, которой оставлен в Тованском, велел перекопать ров и сделать вал на опасения от того подкопа»[1817]. В документах, описывающих осаду, имя инженера не упомянуто, однако известно, что в 1697 г. подводы «для тованские посылки» получал инженер Иван Адлер[1818]. Он благополучно пережил осаду, хотя в декабре 1697 г. числился больным, а потом вообще оказался при смерти[1819].
Противники продолжали осаду Казы-Кермена до 28 сентября, обстреливая город из пушек и мортир, после чего турки, не предпринимая попыток штурма, отошли[1820]. К этому времени в занимаемом защитниками верхнем городе было разрушено до подошвы уже около половины крепостной стены[1821]. 29 сентября защитники Казы-Кермена вошли в турецкие шанцы и нашли там оставшегося во время отступления турецкого гранатчика, который сообщил, что осаждающие несут тяжелые потери[1822]. Надо полагать, что причиной отказа от штурма стали неудачные осадные работы.
Тавань была блокирована в середине сентября. Осаду пытались прорвать запорожцы. По одним сообщениям, кошевой Яковенко 22 сентября послал к Сечи на трех судах 90 человек с просьбой о помощи. Наказной кошевой Федоренко с 800 казаками и московскими людьми отправился на выручку. Однако из-за того, что наказной шел «явным способом», его заметили татары и дали знать туркам, которые выслали навстречу казакам суда. Запорожцы вступили с турками в бой, но увидев, что противник «не по их силе», вернулись в Сечь[1823]. В других документах, опирающихся на письмо наказного атамана Федоренко, история выглядит несколько иначе. Отличается как общее описание происходящего, так и хронология событий. По этой версии, связь с Казы-Керменом наладили из Сечи, послав на разведку одного из казаков. По возвращении он и привез письмо Яковенко с просьбой о помощи. 18 сентября наказной атаман с 1 тыс. запорожцев выступил в поход. Они шли на судах «морского каравана» Долгорукова и Мазепы, которые были оставлены в Сечи под охраной подполковника Курского стрелецкого полка Андрея Колпакова. Колпаков присоединился к запорожцам с пятьюдесятью подчиненными стрельцами. Казаки решили попытаться «збить» те турецкие суда, которые турки завели выше Таванского острова. Для этого запорожцы поставили 2 пушки на фуркате. Турки остановили их за 7 верст до Тавани. Не выдержав обстрела, запорожцы повернули обратно[1824]. Исход этого речного сражения был вполне закономерен, поскольку на стороне противника было подавляющее превосходство как по числу кораблей и орудий, так и по численности экипажей.
После этого командование долгое время не получало из Тавани никаких известий, кроме тех, что посланные на разведку в окрестности днепровских городков несколько дней не слышали стрельбы[1825]. Это заставляло предполагать самое печальное для российской стороны развитие событий.
Между тем турки усиливали натиск на Тавань. Они подвели апроши вплотную к стенам крепости, заняли ров и прорыли подкопы под три бастиона[1826]. Подкопы оказались неудачными: «на котором раскате стоял с Курским солдатским полком полковник Яков Мейн и он под тем раскатом подкоп, усмотря, перенял, и подкопщика в том подкопе закололи. А на дву раскатех от шингирейской стороны, на которых стояли с полками своими стольник и полковник Василей Елчанинов, да стольник же и подполковник Алексей Балобанов с стрельцами, да стольник ж и полковник Афонасей Нелидов с салдаты, перекопали до воды, чтоб от тех подкопов его нашим, великого государя, ратным людем утраты не было»[1827]. Осажденные также соорудили новые валы и рвы с внутренней стороны бастионов[1828].
23 и 24 сентября неприятель предпринял две неудачные попытки склонить защитников к сдаче[1829]. 25 сентября турки взорвали два уже известных оборонявшимися подкопа под бастионами Тавани, понеся при этом большие потери от собственных неудачно заложенных мин. При поддержке артиллерии с судов и береговых батарей враг трижды штурмовал Тавань, но успеха не достиг[1830]. О том, что нападающие были близки к взятию города, говорит тот факт, что вражеские солдаты на раскат «з знаменами взбегали трижды»[1831]. Два из поднятых на вал турецких знамен осажденные захватили в качестве трофея[1832].
Продолжавшиеся турецкими инженерами осадные работы оказались безуспешными. Один из подкопов обвалился 1 октября, а остальные «переняли» обороняющиеся[1833]. Параллельно турки продолжали отсыпать штурмовой вал. Вскоре он подошел вплотную к оборонительным сооружениям крепости, и стал возвышаться над ними. Это заставило осажденных перебраться вплотную к укреплениям. Оттуда в неприятеля метали гранаты, в чем особо отличились запорожцы[1834]. Внутренние каменные укрепления также были разбиты, а башни разрушились «по нижний бой»[1835].
Некоторые из эпизодов осады сложно привязать к конкретным датам. Так, в документах следующего года сообщалось, что туркам удалось подорвать один из пороховых погребов осажденных. Произошло это из-за того, что во время выдачи пороха пущенная из турецких шанцев бомба закатилась в открытые двери[1836]. Известно также, что за пределами укреплений со стороны Днепра были вырыты шанцы, в которых поставили пушки. Когда и зачем это было сделано — неизвестно[1837].
В ночь с 9 на 10 октября противник, узнав, что на выручку Тавани идут новые войска, начал отступление. Стоявшие выше Тавани суда спустились вниз по Днепру, а татары ушли с правого берега Днепра на крымскую сторону[1838]. 11 октября враг покинул окрестности днепровских городков[1839]. За все время осады, по известию перебежавшего от противника артиллериста, на город было сброшено 5 тыс. бомб[1840].
Подкрепление к городу действительно шло. Еще 3 августа, по вестям с днепровского театра военных действий, генерал П. Гордон под Азовом получил указ спешно идти с войсками к Валуйке[1841]. Далее он двигался в западном направлении на соединение с Долгоруковым и Мазепой. А. С. Шеин отправил с Гордоном 8363 человека с 23 пушками[1842]. Дополнительные силы были направлены в города, которые могли стать объектом нападения татар. Генерал-майору Карлусу (Карлу) Ригимону (с полком в 2098 человек[1843]) велели идти в Новый Оскол, полковник Иван Мевс должен был стоять на Коломаке, Афанасий Чубаров — в Змееве, Федор Козлов — в Изюме, Иван Черный — в Цареве-Борисове, Тихон Гундертмарк — в Маяцком[1844].
1815
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 251. Л. 764 об.
1816
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1644. Л. 537.
1817
Там же. Л. 600.
1818
РГ АДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1661. Л. 82.
1819
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1673. Л. 191, 211.
1820
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 251. Л. 764 об.
1821
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1661. Л. 48.
1822
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1644. Л. 727–730.
1823
Там же. Л. 683–684.
1824
Там же. Л. 586–593.
1825
Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 108.
1826
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 251. Л. 765.
1827
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1644. Л. 1126.
1828
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 251. Л. 765.
1829
Там же. Л. 765–765 об.
1830
Там же. Л. 770 об. — 771 об.
1831
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1644. Л. 1072.
1832
Там же. Л. 726.
1833
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 251. Л. 771 об.
1834
Там же. Л. 772.
1835
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1661. Л. 48.
1836
Там же. Л. 11.
1837
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1673. Л. 362.
1838
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 251. Л. 772 об.
1839
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1644. Л. 1129.
1840
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Кн. 251. Л. 773.
1841
Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 98.
1842
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1644. Л. 110–112, 218.
1843
Там же. Л. 546
1844
Там же. Л. 120–121.