Страница 89 из 131
— Всё, да не всё, — Арчи поселил на каждом кольце по маленькому, сияющему слабым синим светом силуэту ласточки, чисто для красоты, и протянул их Елене. — Ты у нас один без обсуждения остался, да дела твои скорбные. — Гном попытался запротестовать, но мой друг заткнул его магией, не постеснялся же применить, и посмотрел на хозяйку, — давайте вы, наверное, так лучше будет.
— А давайте, — легко согласилась она. — А дела его, по его же беспросветной непонятливости и нерешительности, и правда не очень…
И тут мы узнали такую историю. Жила-была в селе этом одна очень хорошая семья, хотя почему была, и сейчас живёт, просто уже не вся, случилось у них большое горе. Был там отец, крепкий мужик, держал он постоялый двор да торговлишкой прибыльно занимался. Была мать, было два сына и дочь. Дочь младшая, любимая, и от того замуж выдали её тоже по любви, за небогатого, могли себе это позволить. Отец в ней души не чаял, вот и согласился принять зятя в примаки, ради счастья дочери, и не пожалел, хороший человек попался. И всё у них было замечательно, дочь им сразу двух мальчиков родила, всем на радость, пока в один чёрный день не пришло к ним горе.
Отец их, то есть дед уже, в поездку затеялся, по делам торговым, как всегда и делал, но в тот раз мать их с ним напросилась, родню повидать хотела. И мужа дочери с собой взяли, чтобы к делам привыкал, а сыновей да её саму с детьми на хозяйстве оставили. Поехали не сами, а с караваном торговым, да так все вместе и сгинули, сожрала их ночью на перевалочном пункте нежить с нечистью.
Был большой шум, прилетали маги на дирижаблях, привозили с собой боевых церковников, выследили и уничтожили они не только эту нечисть под корень, но и того, кто её к жизни вызвал, да ведь людей уже не вернёшь.
Вот и остались на хозяйстве два сына и дочь с детьми, да и самого хозяйства осталось у них только что постоялый двор да долги небольшие. Всё же в товар было вложено, а товара-то и нет. Впряглись братья в работу тогда, чтобы не потерять то, что им от отца досталось, но переусердствовали они немного, сестру свою в вечные вдовы определили, чтобы, значит, на приданом не потерять. Да и то, к слову сказать, понять их можно, у них уже свои семьи появились, дети пошли, и всех их надо было кормить.
Сестра же их, Ирина, вначале убивалась без меры, но двое детей и необходимость работать сильно помогли ей перейти через это горе. Кухарила она на постоялом дворе сама, работникам-то платить надо, шустрила с уборкой в комнатах, а в перерывах детьми занималась. Да и братья эти самые, младшие ведь они! Им бы ещё лет пять в приказчиках походить, опыта набраться, а тут такое. Да и случилось как будто с ними что-то, жёсткими стали, волками друг на друга глядеть начали, и пропала любовь в их семье.
Ровно год разбирались они с долгами да с наследством, и разобрались, выплыли. Да и как тут не выплыть, место-то намоленное, проезжее, но сестру свою тогда они чуть-чуть подвинули, а она и рада. За них рада, что на ноги встали, но не обратила она внимания тогда, что не с той ноги они это сделали, а надо было. Потому что двигать её начали всё дальше и дальше, чуть ли не в служанки.
Ну и года три назад начал к ним Оин захаживать, каждый раз туда шёл, как в селе оказывался, надо ему или не надо. Заметила его Ирина, и стала с ним разговаривать, но ничего в их разговорах не было, ведь каждый из них давно рукой на себя махнул: гном-отщепенец да вдова-перестарок с двойным прицепом, ну что тут может быть? Год такое тянулось, два, а потом сообразили братья, что…
— Диагноз ясен! — решительно стукнул рукой по столу Арчи и встал на ноги. — Тут надо действовать решительно, кавалерийским наскоком! Выкрасть её надо, похитить, причём сегодня же, сейчас!
— Как похитить, — справился от удивления с магическим кляпом Оин, — ты чего говоришь такое? А вдруг она…
— А ты вообще молчи, морда, — подновил на нём заклинание Арчи, — тебя никто ни о чём не спрашивает! Ты нам вообще будешь нужен только в финале, девицу из окна вынимать! Ну и за рулём потом, потому что будет погоня, ветер в ушах, романтика и приключения! Это я вам обещаю!
— Может, без погони обойдёмся? — спросил у него я и поглядел на хозяев. Увиденное мне неожиданно понравилось, потому что Иван Фёдорович, к примеру, даже помолодел от предвкушения дела, а Елена так вообще загорелась этой идеей, вот, мол, то самое приключение и в её дом пришло. — И не сейчас, а часа в четыре утра? Ну, чтобы ему, — я кивнул на Оина, — домой в одну сторону рвануть, а нам тут же в другую? Вы как, Иван Фёдорович, сможете нас отправить?
— Да, — сразу же ответил мне он, — легко. Как раз с приказчиками и поедете, место есть.
— Тогда, — повернулся к ним Арчи, — мне нужны ответы всего на два вопроса. Вопрос первый — а точно ли нам стоит это делать? И второй — не будет ли вам самим от этого проблем?
— Да, — тут же отозвалась Елена на первый, — то есть настолько да, что я даже не знаю, как вам сказать. Давно надо было!
— А проблемы, — презрительно махнул рукой в сторону спокойно спящих где-то братьев Иван Фёдорович, — у них у самих будут, пусть только посмотрят в мою сторону косо. Слабы они против меня в коленках, и в носе у них не кругло! Да и потом, Оин, если ты пообещаешь им приданого не требовать, то есть долю Ирины законную от родителей в постоялом дворе, так они только рады будут, вот увидишь!
— А раз все согласны, — довольно хлопнул в ладони Арчи, — предлагаю собраться во дворе в четыре утра, на дело пойдём! У тебя, Оин, чтобы всё было готово, да и вы, Иван Фёдорович, транспортом нас обеспечьте! И постарайтесь хоть немного поспать, я вас потом, конечно, взбодрю магически, но основа должна быть, да и хмель должен чуть-чуть выветриться. И не беспокойтесь, дорогой хозяин, за Елену, ей интересно будет, а мы всё сделаем чисто, силы для этого есть.
На том, как говорится, и порешили.
И вот в половине пятого утра мы стояли на площади этого села перед одним постоялым двором, и ждали ответа на письмо, что я через домовых закинул той самой Ирине. Все лишние в радиусе полукилометра от нас крепко спали, и люди и собаки и кошки, тут я разбираться не стал, чтобы не дай бог не случилось ничего такого. Потом окно на втором этаже растворилось, оттуда выглянула симпатичная девица лет двадцати пяти и неверяще посмотрела на нас на всех. Улыбнулась Оину, с робкой надеждой покосилась на Ивана с Еленой, а потом решительно и резко тряхнула головой в утвердительном жесте, соглашаясь на всё.