Страница 114 из 131
Сейчас углы атаки лопастей были равны нулю, они бестолково молотили воздух, ускоряясь с каждой секундой, но теперь в случае надобности я мог одним движением изменить этот угол, получив мгновенную тягу в любую сторону.
— Пять тонн, в норме, — я откинул предохранительную скобу с рычага сброса аварийного балласта, который в случае чего позволил бы нам стартовать в небо как из рогатки. У Арчи сегодня получалось с раскладкой особенно лихо, показания динамометра резко убывали, и я выдохнул, выкидывая из головы все сторонние мысли.
— Три тонны, в норме, — я отпустил стояночные тормоза и чуть добавил тяги на двигателях, потому что «Ласточку» начало тащить ветром со стартового пятачка, одновременно ощутимо наклоняя на корму. Арчи тут же озаботился парированием дифферента, включив насосы перекачки балластной жидкости из кормовых цистерн в носовые, это сейчас была его обязанность.
— Полтонны, взлетаем, — доложился я, когда силовой каркас разложился полностью и приняв решение о взлёте. Приборы показывали норму по всем циферблатам, альтиметр, он же высотомер, принялся резво крутить стрелками, пассажиры напряглись на пару мгновений, когда не в шутку давануло ускорением, но потом всё тут же пришло в норму, и вариометр застыл на десяти метрах в секунду вертикальной скорости.
— Ноль, взлёт штатно, — обрадовал я всех, позволив кораблю подниматься вертикально, ходовые качества проверим чуть позже. «Ласточка» рвалась в небеса как детский шарик, быстро и без раскачки, уверенно и ускоряясь с каждой секундой, потому что я понемногу подкручивал верньер рычага управления силовым щитом, добавляя скороподъёмности так, чтобы это не очень ощущалось некоторыми престарелыми товарищами на борту, рассчитывая получить метров пятнадцать-двадцать в секунду. Первая остановка по высоте у нас будет на четырёх километрах, минуты через три-четыре, там мы зависнем, осмотримся в отсеках, проверим узлы и агрегаты, а там уже будем плясать от полученных результатов.
— Ура! — вдруг шёпотом поздравил непонятно кого Арчи, повернув ко мне довольное лицо, — понял, да?
Трудно было не понять, цвет его физии был сейчас нормальным, а не красным, как и всегда до этого на взлёте. Наш корабль стал по-настоящему герметичным, и это радовало его больше всего. Я посмотрел на внутренний барометр, давление на борту было равно земному и уменьшаться не собиралось.
— Во-от! — так же неожиданно наставительно поднял палец стоявший слева от меня гном, тот самый дед, что отказался присаживаться на взлёте. — Вы, маги, конечно, просто закупорить корпус можете, но это же не то! Это же как в бочке будет! А компрессорный наддув воздуха, а датчики, а фильтры, а обогрев с увлажнением, это ведь всё моя работа! Вы теперь сможете на двенадцати тысячах сутками ходить, ясно вам? Без вреда для здоровья! И без всякой магии!
— От души! — тут же поблагодарил его Арчи, — и я ваш должник навеки! Вы не улыбайтесь, я серьёзно! Если бы кто только знал, как мне надоело самого себя лечить на каждом взлёте, а теперь всё, конец! Это же просто праздник какой-то!
— Ну конечно, — дед затеял переход на его сторону, чтобы всласть поговорить о своей работе. — Не каждый, это, враз минус сто-двести миллиметров ртутного столба выдюжит! А то и все триста! Да и на двенадцати тысячах теперь всё что хотите можете делать — еду готовить, пердеть, покуривать втихомолку — пожалуйста! Фильтр, вытяжка, наддув!
— Ну, триста враз у нас ещё не бывало, — невольно поёжился Арчи, — на трёхста враз у меня бы башка лопнула, наверное. Или мозги через уши полезли, хоть с магией, хоть без. Минус триста — это сколько по высоте?
— Примерно четыре, четыре с половиной, — ответил я, прикинув цифры. Обычно на такую высоту мы лезли потихоньку, давая себе время на привыкание, и хуже всего всегда приходилось именно Арчи. Не был бы он магом, хрен бы ему, а не небо. — Вот, как сейчас. Стоп подъём, высота четыре тысячи двести, осмотреться в отсеках!
— Есть! — тут же ответил Арчи, а за ним все остальные товарищи. У них у каждого, кстати, был свой план испытаний, всем им сейчас было нужно проверить свою работу. В штурманской рубке остались лишь донельзя озабоченный приборист, Гимли, Лара и мы.
— Как ощущения? — спросил маг, а я недоумённо посмотрел на гнома-прибориста, которому срочно приспичило согнать с места Лару. Но, не найдя слов, он принялся лишь шумно вздыхать, привлекая её внимание, да показывать нам всем свой открытый блокнот.
— Пока сугубо положительные, — что-либо говорить было пока ещё рано, но на уровне ощущений «Ласточка» плыла в небе намного более увереннее и солиднее. Её возросшая масса позволяла не обращать внимание на мелкие порывы ветра, на слабые нисходящие и восходящие потоки воздуха, именно это качество на рейсовых, пассажирских дирижаблях называют комфортабельностью хода. Посмотрим, правда, как это скажется на манёвренности и скорости, но что-то мне говорит, что и здесь кораблю будет чем нас удивить.
— Да вы присаживайтесь на моё место, — пришла пора срочно обжиться в штурманской, обзорной кабине, вход в которую находился между нашими креслами на уровне ног, а прибористу нужно было помочь. — Так лучше будет. Арчи, держи управление.
— Управление принял, — ответил тот, и я проскользнул вниз, как по тревоге. Получилось быстро и ловко, мне ничего не мешало, и вот уже я сидел на маленьком откидном кресле, отстранившись от того, что происходило наверху. Здесь было моё и только моё царство. К обновлённому оборудованию я успел привыкнуть на земле, ведь провёл я тут уже часов шесть, не меньше. Но одно дело в ангаре и совсем другое дело здесь, в воздухе.
Аккуратно поставив ноги на специальные площадки для ступней, оборудованные прямо на раме переплёта кабины, я посмотрел вниз через чистое бронестекло, заменившее в этом месте собой пол и стены. Обзор во все три стороны и под ноги был просто прекрасным, мне не приходилось пригибаться, потому что россыпь циферблатов и указателей, висевшие по бокам-сверху и спереди-сверху, ему нисколько не мешали. Многие приборы дублировали то, что имелось наверху, но кое-что было тут в единственном экземпляре. Мощный дальномер соседствовал с настолько навороченным бомбовым прицелом, что я мог справиться с ними и заставить работать лишь тщательно освежив в памяти все те знания, что в меня вдолбили в штурманском училище.