Страница 26 из 69
Духовная сила, помноженная на мощь выстрела, давала невероятный эффект.
И да, Отражение рассчитало, что пуля летела Свете прямо в спину. В сердце.
Всю эту информацию Отражение передало мне в мозг. Тот, не дожидаясь решения сознания, на автомате дал добро — действуй, Отражение!
Какой бы занозой не было Светка, я не могу оставаться в стороне. Не могу позволить убить девушку, когда в стране проблемы с демографией!
Отражение щедро зачерпнуло моей духовной силы — её для следующего трюка требовалось много. Из моей руки выстрелило тонкое розовое щупальце из тумана. Когда пуля была уже совсем рядом со Светой, щупальце хлестнуло пулю, чуть отклонив её траекторию. Пуля со свистом пролетела у Светы между ног и вонзилась в землю рядом с моими кроссовками.
Уф-ф-ф… пронесло. Отражение всё рассчитало четко.
Интересно, ощутила ли Света это нежное расслабляющее дуновение ветерка в неожиданных местах?
Судя по звуку, пуля попала в мягкую почву. В зависимости от того, куда попадает пуля — в камень, металл, в землю или в человека — звук раздается разный. Хорошо, что я всё сделал правильно и случайно не отклонил её в кого-нибудь из кадетов.
Большинство кадетов-первокурсников застыли в шоке, их глаза расширились, пока они пытались осознать происходящее. Звук какой-то непонятный…
Из высотки, где засел снайпер, долетел приглушенный звук повторного выстрела и эхом отразился от стен кадетского корпуса. Но мне отбивать вторую пулю уже не потребовалось. Она угодила в защитный покров и застыла в нем, как в густом мега желе.
А покров этот создал никто иной, как Валентин Петрович. Он как раз успел подбежать к нам со Светой и активировал свой покров. Он расширил его так, что защита прикрыла сразу нас троих.
— Снайпер! — крикнул ветеран, — Покров и в укрытие!
А Валентин Петрович хорош. Владеет силой на довольно солидном уровне. Не зря я назвал его мысленно ветераном. Моя чуйка не подвела.
На мгновение на площадке воцарилась гробовая тишина. А затем грянул хаос.
Некоторые первокурсники закричали, их лица побледнели от страха. Другие упали на землю, укрываясь за всем, что попадалось под руку. Большинство догадались врубить защиту на максимум, их тела вспыхнули золотистым покровом. Валентин Петрович что-то кричал, пытаясь навести порядок, но его голос заглушали криками.
Свет вокруг Светы начал слабеть, и она глубоко вздохнула. Огонь в ее глазах угас, сменившись выражением изнеможения. Но даже когда она успокоилась, я всё ещё чувствовал, что в ней по прежнему горит яростная решимость.
Сияние вокруг Светы полностью не погасло, но сгустилось, образовав плотный защитный панцирь.
Я чувствовал, как мое сердце колотится в груди. Мой разум метался, пытаясь найти решение. Хорошо бы найти снайпера до того, как он повторит попытку. Но он скорей всего уже бросил свою винтовку и бежит к путям отхода. Сквозь высотку проходит множество прозрачных тоннелей воздушного метро — скорей всего уйдет на одном из поездов. И ищи его свищи.
Мы вместе с другими кадетами устремились под защиту здания. Вокруг нас царил хаос: многие первокурсники откровенно паниковали и кричали от страха. Мое внимание было сосредоточено исключительно на том, чтобы доставить Светлану в безопасное место. Правда, она смотрела на меня так, словно хотела стукнуть. Она, очевидно, не поняла, что это именно я спас её от пули.
Валентин Петрович пытался организовать молодежь и придать их действиям подобие порядка. Его многолетний опыт борьбы с Аномалиями был очевиден в плавных, отработанных движениях и сухих деловых командах.
Наконец, мы забежали в здание и остановились, задыхаясь от прилива адреналина. Я быстро бросил взгляд на Светлану, с облегчением обнаружив, что она в порядке.
— Что пялишься? — буркнула она,
— Люблю девушек с красивыми сиськами, — сказал я с ухмылкой. Хотя на самом деле я на её сиськи не смотрел. Ну конкретно в этот момент. Короче, не могу удержаться от желания подразнить эту занозу.
Светлана фыркнула и, задрав хорошенький носик, с гордым видом утопала по коридору. Я с задумчивым видом проводил её взглядом.
Валентин Петрович всё это время с кем-то разговаривал по телефону. Нажав отбой, он повернулся ко мне. Глядел он на меня, как всегда, хмуро.
— Что это была за розовая штука? — спросил он, — Твой Дар? А почему не упомянул о нем во вступительных документах?
Опачки… он заметил Отражение. Одаренные способны его видеть. Я надеялся, что из-за высокой скорости Отражения пронесет. Но увы, дядьку не провести.
— Он недавно пробудился, — я с виноватой улыбкой развел руками, — И я не вполне хорошо его освоил. Он проявляет себя лишь в минуту опасности. Плюс, я пока не смог его правильно классифицировать. Без понятия, что в документах писать.
— Угу, вот значит как… Иди за мной, — он развернулся и, прихрамывая, пошел по коридору. Я двинулся следом.
— Главное, чтобы подобная ситуация не повторилась, — задумчиво произнес я, — В училище грызет гранит большое количество благородных студентов. На кого-то из них наверняка точат зубы всяческие интриганы. Поэтому училищу нужна надежная защита.
— Училище окружено искусственным защитным покровом, — последовал ответ, — Он обычно надежно защищает от подобных случаев.
— Хм… ну тем не менее снайпер смог его пробить, — задумчиво произнес я, — Интересно, в чем причина?
— Возможно, у него есть особый редкий Дар, который может пробивать защиту, — коротко бросил Валентин Петрович, — В любом случае это не твоего ума дело. Служба безопасности уже работает.
— Хм… ну тогда таких людей, с подобным редким Даром должно быть очень мало, и все они должны быть известны, — добавил я, — Они должны иметь военный опыт, а про таких людей как правило у государства информация имеется исчерпывающая. Это значительно сужает круг подозреваемых. Каждого можно проверить на наличие алиби.
Ветеран ничего не ответил. Его лысина блестела в тусклом свете светильников. И как мне почему-то показалось — блестела недовольно и даже сердито.
— А если вдруг выяснится, что у снайпера не было Дара? — продолжал я, — Получается, что защитное поле работало не так, как от него ожидали? Не знаю, может быть оно сегодня на внеплановом техобслуживании находилось. По идее, такая информация должна быть тщательно засекречена — о том, что защита в определенное время слабее, чем должна быть. Какая-нибудь крыса может сливать сведения.
Лысина Петровича заблестела ещё недовольнее.
— Полагаю, руководство школы не хотело бы, чтобы подобная информация просочилась наружу? — поинтересовался я, — Это сильно бы ударило по репутации корпуса. Кто захочет отдавать детей в училище, которое не способно защитить их? Скорей всего служба безопасности проведет расследование таким образом, чтобы максимально обезопасить имидж организации.
— За. Мол. Чи, — по слогам произнес Валентин Петрович. Кажется, он был уже на грани. А может быть просто какого-то знакомого корейца вспоминал? Я не стал продолжать свои рассуждения. И без того я что-то передушнил. Петрович на нервах, не стоит усугублять.
Я вовсе не хотел давить на него или запугивать. Мне, блин, реально хотелось интересно разобраться в происходящем.
Наконец, мы добрались до его кабинета. Здесь ничего не изменилось с того момента, как мы были здесь в последний раз.
Валентин Петрович сел за свой стол. Его лицо выглядело спокойно, но я отчетливо видел огоньки беспокойства на дне его зрачков.
Какое-то время Петрович ничего не говорил, просто молча глядел на меня, как будто хотел пронзить взглядом насквозь. Затем он заговорил, его голос звучал тихо и серьезно.