Функции памяти

Не стал обострять и ругаться, предпочёл просто закрыть тему, и за это я была ему очень благодарна. Всё-таки хорошего мне проводника Бетро сосватал!

– Нормально, – поморщилась в ответ и всё-таки подняла взгляд на харра. – Ты как? Это не опасно? – показала на широкую ссадину на его плече.

– Нормально, – улыбнулся рыжий. – Он не настолько ядовитый. Пойдём.

– Я сильно увеличила наш путь? – спросила мрачно.

– Не особенно, – ответил Нидар спокойно, уверенно двинувшись в выбранном направлении. – Может, пару часов. Сейчас дойдём до ручья, попьём и немного отдохнём.

– Расскажи мне про этого крумикара. Что это?

Тварь оказалась из той экзотики, подобную которой на Земле точно не встретить, да и в местных джунглях это был редкий зверь. Аборигены считали её растением, а куда отнесли бы наши биологи – я не представляла, потому что упоминаний о ней не встречала. Не удивлюсь, если окажется, что наши с этим существом ещё не сталкивались.

Тело – или корневище – крумикара обычно пряталось под землёй, но могло при необходимости перемещаться, правда, медленно и на небольшие расстояния. Из него росло множество лиан-щупалец, которые тянулись вокруг «гнезда» на многие десятки метров и просеивали окружающее пространство, поджидая подходящую жертву. Зазевавшегося бедолагу щупальца хватали, спелёнывали и подтаскивали к туловищу, где в него впрыскивался яд, он же пищеварительный сок.

Реагировал крумикар на громкие звуки и быстрое движение, тогда как радиосигналы игнорировал вовсе, так что я своими воплями сделала только хуже.

– Выходит, я ещё и тебя подставила?

– Подставила… Наверное. Ты повела себя неправильно, но я ждал чего-то подобного.

– Извини, – вздохнула тяжело. – Я понимаю, что я тут скорее обуза, но…

– Никто не заставлял меня соглашаться, – спокойно пожал плечами мужчина. – Я прекрасно знал, за что берусь. Но, надеюсь, впредь ты будешь осторожнее.

– Я сделала выводы, – вздохнула нервно. – Спасибо, что не ругаешься. Только этого… крумикара тоже жалко, из-за меня пришлось убить редкого зверя…

– Убить его не так-то просто, – возразил Нидар. – Когда я порезал несколько лиан, он понял, что добыча не по зубам, и предпочёл отступить.

– Вот оно что, – задумчиво заметила я. – Говорят, звери не дерутся до последнего, это черта разумных.

– Спорно, – не согласился он. – Но для крумикара верно.

– А почему же они такие редкие, если такие осторожные? Мне казалось, вы бережно относитесь к собственной природе и не убиваете зверей массово, какими бы ценными они ни казались, а само оно как будто достаточно живучее. Неужели есть ещё более страшный естественный враг?

– Насколько знаю, таких врагов у него нет, только паразиты, – легко признался Нидар. – Но я не знаю, как оно размножается. Может, сложность в этом?

– Логично. Да, и шимку я включила, и отключать не буду, можешь ратить, если что.

– Полезное устройство, – похвалил харр, оглянувшись через плечо. – И красивое.

– Да уж, что нам ещё остаётся, с такой-то несовершенной конструкцией организма! Только компенсировать устройствами, – усмехнулась в ответ и рассеянно потёрла лоб. От пережитого волнения, не иначе, опять разболелась голова. Только на этот раз уже вяло, тупо и назойливо – можно терпеть, но настроения не улучшает.

Перед привалом мы сделали ещё одну короткую незапланированную остановку: Нидар достал из рюкзака небольшой полотняный мешок и сложил в него несколько крупных ярко-фиолетовых овальных плодов, сорванных с травянистого растения вроде банана. На моё любопытство предсказуемо ответил, что это наш обед, отличный и питательный фрукт с длинным названием «тамрикартук», вполне пригодный и для людей: подобные харры выращивали целенаправленно и уже испытали на инопланетных гостях. А на ужин проводник пообещал поймать что-нибудь мясное.

До привала я шла, надеясь перетерпеть боль, и эта мысль отвлекала от всех прочих, в том числе – от анализа недавних событий и взглядов по сторонам. Шла, смотрела под ноги и на спину Нидара, боясь снова потерять его из виду, и на ходу массировала то лоб, то виски, то мочки ушей, смутно припоминая, что что-то из этого должно облегчать неприятные ощущения.

Но то ли помнила неправильно, то ли это был не мой случай, но на привале пришлось лезть за аптечкой, устроившись по указанию проводника в паре метров от мелкого ручья прямо на земле. Воду, заверив в её безопасности, рыжий набрал сам в небольшой кожаный мешок и положил рядом.

– Что-то случилось? Поранилась? – насторожился Нидар. Похоже, старинный символ – красный крест на белом поле, который украшал небольшую сумочку, – мужчина знал.

– Голова болит, – пояснила спокойно. – С момента прибытия. Наверное, к новому миру привыкаю. Сегодня уже совсем слегка.

– Странно, – задумчиво качнул головой рыжий. Но продолжать расспросы не стал, рассёк первый фрукт троком на две половины, обнажив нежно-розовую мякоть с крупными жёлтыми косточками. – На, попробуй. Шкурку не ешь, она противная и жёсткая, а вот семечки тоже можно погрызть, вкусно.

С сомнением оглядев липкую мякоть, которую харр умудрялся ловко выгрызать прямо так, я достала из рюкзака ложку. Мужчина понимающе усмехнулся.

Плод действительно оказался вкусным, нечто среднее между персиками и бананами, я даже узнала этот вкус, что-то такое на Индре уже пробовала. И сытным: к концу первого я почувствовала, что наелась.

Головная боль отступила ещё раньше, оставив после себя лёгкую слабость, апатию и – тоскливое уныние. В голову сразу полезли все те мысли, которые я с момента столкновения старательно от себя гнала. Я нахохлилась, зябко обняла себя за плечи; конечно, харр не мог этого не заметить. Он поднялся, чтобы снова набрать воды, а потом опустился на корточки рядом со мной.

– Ты точно в порядке? – хмурясь, спросил он. – Точно только голова?

– Голова уже прошла, – отмахнулась с недовольной гримасой. – Просто до сих пор я сначала бежала, потом на дерево лезла, потом мы шли и она болела, и как-то не до того. А сейчас…

– Что – сейчас? – окончательно растерялся мужчина.

– Нас чуть не сожрали! – вздохнула мрачно. – А я повела себя как полная дура, сразу же нарушила твоё распоряжение и только чудом не попала ещё кому-нибудь на зуб. Мерзкое ощущение. И я теперь не представляю, как дальше идти. И страшно, и тебя я, выходит, подвела…

– Не бойся, маленькая урши, – улыбнулся Нидар, как показалось, с облегчением и отечески-покровительственным жестом потрепал меня ладонью по макушке. – Не так всё плохо. И повела ты себя толково. На дерево осмотреться полезла? Или прятаться?

– Осмотреться. Я же понимала, что мы недалеко от реки.

– Хорошо. Ещё можно вдоль ручья идти, если такой попадётся, – сообщил мужчина. – Они тут все более-менее в подходящую сторону ведут, к реке выйдешь, а там понятно уже.

– Не нравится мне такой настрой, – вздохнула я и вымучила улыбку.

– Всякое может случиться, – философски возразил харр. – Но штуку эту свою не отключай, – он выразительно постучал себя пальцем по щеке. – К шуму быстро привыкнешь. Пойдём?

– Пойдём, – кивнула решительно и поднялась на слегка гудящие ноги. – Спасибо. Не знаю, правда, почему ты переменил мнение и не воспользовался поводом вернуться. Я же нарушила условия договора…

– А мне тоже уже захотелось туда дойти, давно не был, – улыбнулся проводник.

Остаток дня прошёл сравнительно спокойно. Во всяком случае, обошлось без серьёзных потрясений и, что радовало ещё больше, без ошибок с моей стороны. Харр нередко застывал, пропуская мимо каких-то животных. Пару раз я даже слышала, как что-то большое ломится сквозь заросли, и искренне радовалась, что ломится оно мимо.

Один раз получилось не мимо. О приближении чего-то большого возвестила нарастающая дрожь земли, ткнувшаяся под колени. Нидар замер, как делал это обычно, насторожённо вытянувшись и приподняв уши, потом резко скомандовал: «Ко мне!» – и сам кинулся к ближайшему толстому дереву.