Страница 14 из 15
А впрочем… Может быть, именно этого и хотела Великая Мать? Без её воли дар не мог попасть в чужие руки, скорее, он бы просто угас. Сейчас же я здесь, среди оборотней, и даже ожидание, на которое вынудил их мой отец, очень кстати – если считать, что это воля Фа Эль.
И если подумать… Разве что-то изменится в моей жизни всерьёз, если оборотни узнают, что оказалось в их руках? Не думаю. Просто немного другое окружение. Да, они грубы и бесцеремонны, но даже я уже понимаю, что это не со зла и не из желания обидеть, это просто иная культура. Может быть, не всегда, и мне сложно поверить, что великий князь не собирался меня задеть, предлагая Подпалому женитьбу. Но в основном… их можно терпеть.
Да и не придётся терпеть столь уж многих. Когда Жемчужина расцветёт, а это случится очень быстро, волчий князь найдёт, куда отправить нежданный подарок судьбы, чтобы тот приносил наибольшую пользу. И будет какой-то другой мир, и небольшая группа тех, кого отправят заботиться обо мне. Наверное, даже получится договориться о праве выбора: чтобы отослали не первых попавшихся, а кого-то, чьё общество не станет меня тяготить.
И я смогу, например, выучить язык оборотней, прочитать их книги. Узнать историю, сравнить предания с нашими, понять, как именно они живут. Как без магии летают их корабли, что это за крылатое существо сидело на столе у здешнего правителя, что их сказки говорят о нас. Может, тогда я их пойму и окончательно перестану обращать внимание на грубость.
Впрочем, о быте и магии я наверняка сумею узнать здесь, пока живу на Жемчужине, и очень скоро. Вряд ли оборотни станут таиться в таких мелочах в своём собственном доме.
Вскоре «наш» коридор вильнул влился в более широкий, который мы услышали издалека. Отделанный светлым камнем, чистый и гулкий, он больше всего походил на оживлённую улицу, и здесь даже получалось забыть, что находишься под землёй: светильники горели ярко и свет давали очень естественный, живой.
Но это всё я отметила мельком, куда больше увлечённая встречными оборотнями. Почти сразу подобрала подходящие слова, чтобы описать отличие здешних обитателей от тех, кого мы встречали возле великого князя: они держались свободнее.
К счастью, ничего особенно впечатляющего звери себе не позволяли, но разница всё равно ощущались. Прохожие болтали, часто оживлённо жестикулировали. Кипела жизнь. Миродара постоянно окликали, приветствовали. Женщины обычно махали руками, мужчины – подходили хлопнуть по плечу и перекинуться парой слов. Но нас он больше никому не представлял; или это были не такие уж близкие знакомые, или не хотел тратить время.
Наконец моё внимание привлёк огромный лохматый волк, который промчался мимо, старательно огибая прохожих, но затормозил возле небольшой стайки увлечённых болтовнёй девушек и игриво толкнул одну из них в бедро – так, что бедняжка не удержала равновесия и полетела на хохочущих подруг. С негодованием она обернулась к волку и начала что-то выговаривать, но тот легко подпрыгнул передними лапами, прицельно лизнул девушку в нос и, оставив ту полностью деморализованной, умчался дальше. Хихикающие подружки утащили «пострадавшую» дальше по коридору.
Интересно, у них такое «проявление симпатии» – нормально к любой женщине? Или эти двое просто очень хорошо знакомы?
А главное, в отличие от княжеское резиденции, здесь попадались дети, чаще всего в обороте. Забавные толстолапые волчата или даже жутковатые полузвери – взрослые-то в таком виде пугали, а дети вовсе казались порождением чьей-то болезненной фантазии! Кажется, на двух ногах бегали только ребята постарше, вроде сына Чеславы.
– Как ты думаешь, у них дети рождаются вот в таком зверином облике? – не выдержала я через пару минут. – По-моему, я ещё ни одного нормального маленького ребёнка не видела…
– А это мы сейчас узнаем, – оживилась Вита и обернулась, чтобы задать вопрос замыкающему нашу процессию гиганту.
Всё же она потрясающе решительная и умеет найти подход к кому угодно: я на Горислава и смотреть без дрожи не могла, не то что разговаривать! К Миродару, может, ещё обратилась бы, но тот был увлечён разговором с родственницей, не прерывать же чужую беседу.
– Горислав, а скажите, пожалуйста, у вас дети рождаются в волчьем обличье?
– Нет, с чего ты взяла? – удивился мужчина, поравнявшийся с Витой. К счастью, с противоположной от меня стороны.
– Ну вот нам попадаются дети, и младшие – исключительно в зверином облике. Почему?
Здоровяк пару мгновений смотрел на неё растерянно, а потом широко улыбнулся.
Великая Мать! По-моему, он не выглядел таким страшным, даже когда убивал наёмника на корабле…
– Учатся, – весело ответил мужчина. – Дети как ползать начинают, тогда же полному обороту учатся – оно легко, само собой выходит. А частичный сложнее, тренироваться надо. Вот они друг перед другом хвостами вертят. Меряются, у кого лучше выходит.
– А-а, – понимающе протянула Веритэль. – Мы так магию осваиваем, вот в этом возрасте. Ни на что серьёзное резерва не хватает, но первые простые плетения – как раз лет в десять, когда уверенно говорить начинают.
– В десять? – озадачился Гор, что-то подсчитывая в уме. – Поздно что-то…
– Мы долго живём и, наверное, взрослеем медленнее, – невозмутимо улыбнулась Вита. – А вы, наверное, в этом как люди?
– Да даже пошустрее, кажется, – оборотень рассеянно поскрёб затылок. – Но я в детях как-то не очень понимаю, я больше по брыкам, – оскалился он. То есть, наверное, снова улыбнулся.
– По чему?
– А это звери такие полезные, мы их разводим.
– Это из них? – Вита выразительно огладила полу шубы.
– Не, это камаки. У брыков ость грубая, толстая, из неё набивку делают для мебели. А вот пух когда вычёсывают – он да, тонкий и мягкий. Из него нитки сучат, потом одежду шьют.
Миновав часть коридора, мы свернули в одно из ответвлений – их здесь было много, и каждое отмечалось затейливой вязью на стене, наверное содержащей указание, куда именно ведёт ход.
А за очередной дверью неожиданно обнаружилась пещера с небольшим и исключительно живописным подземным озером. Вода слабо светилась сине-зелёным, явно собственным светом, скорее всего – благодаря каким-то водорослям. Берег можно было бы назвать заросшим, пусть и довольно странными, непривычными растениями.
Вокруг громоздились разновеликие мохнатые шары пастельных оттенков бирюзового, голубого, зелёного и жёлтого – от совсем небольших, с кулак ребёнка, до нескольких огромных, выше моего роста. По камням стелился пёстрый, местами довольно толстый бледно-сиреневый ковёр не то мха, не то травы. По свисающим с потолка естественным каменным выростам плелись густые вьюны ослепительно чистого белого цвета с ярко-алыми вкраплениями – то ли засохшими листьями, то ли цветами. Хотя, казалось бы, зачем подземному растению цвести?.. Пахло тут свежо и сладко, и аромат слегка кружил голову.
Удивительно живой, богатый красками и потому – неожиданный пейзаж. Если бы я была одна, непременно задержалась на пороге, поглощённая новыми впечатлениями, но Миродар шага не сбавлял.
На удивление в этом уютном месте, располагающем к отдыху, никого не было.
– А почему тут так пусто? У вас не принято отдыхать в подобных местах? – Мысли Виты явно повернули в ту же сторону, что и мои. – Или оно какое-то особенное?
– Так середина дня, – пожал могучими плечами Гор. – Все или работают, или учатся, или обедают. Вот вечером Миродарова родня сюда и сползётся, она для этого как раз и есть, для общих посиделок.
– Только Миродарова?
– Так это семейные пещеры. То всё земли рода, а здесь – семья. Ну и гости, конечно, придут, особенно как узнают, что Мир вернулся.
– А род и семья – не одно и то же? – всё-таки спросила я.
– Это мне Горислав уже объяснял, – оживилась Вита. – У них есть великий князь, который правит всеми и принимает общие решения. Но не единолично, а с поддержкой из местных князей, каждый из которых управляет своими землями. На этих землях живёт княжеский род, то есть куча семей, условно связанных общим происхождением, и ещё несколько десятков или даже сотен родов поменьше. Каждый род или иногда несколько родов живут вместе, так у них выглядят города. Город княжеского рода – столица княжества. А семья – это семья. Отец, сыновья, внуки и правнуки со своими жёнами, а девочки обычно переходят в семью мужа. Ну то есть семья почти такая же, как у нас, только живут все вместе.