Заведите себе дракона

По-хорошему, следовало бы учить девочек делать вещи, а не всему вот этому. Готовить еду. Ухаживать за одеждой. Следить за порядком. Уже скоро они покинут Ледяной Предел, где наши возможности почти безграничны, и будут вынуждены привыкать к другой жизни с очень ограниченной магией. Но с этим всё как-то не складывалось: слишком мало времени, им нужно было в первую очередь освоить контроль над силой, а бытовые мелочи с материализацией предметов заметно облегчали обучение.

Да я не очень-то и стремилась выделять время на такую подготовку: я не собиралась отдавать девочек абы кому, в том числе тем, кто не способен обеспечить им уют и спокойствие. Да, после войны большинство из нас должны были покинуть Ледяной Предел и жить в Мире, среди смертных. Но право выбора, которым мы обладали всегда, удалось отстоять и сейчас.

А главное, я, если честно, и сама не имела нужных навыков. За всю жизнь я ни разу не покидала Ледяной Предел, представляла себе Мир только в теории и могла лишь догадываться, как на самом деле живут его обитатели. Несмотря на то, что многие части нашего быта были скопированы именно с них.

Сложно сказать, когда эслады, да и остальные дети стихии, стали такими, как теперь, когда стихия обрела потребность прикинуться смертным существом. Никто из ныне живых не помнит, все свидетели давно растворились во льдах и явились вновь, неоднократно повторив круг перерождения. Скорее всего, это случилось во времена Древних, когда по их воле на пересечении Пределов родился Мир.

Сейчас большую часть времени мы проводим вот в этой, бытовой форме, а она имеет те же потребности, что и тела смертных. Даже зачатие у нас происходит так же, как у жителей Мира. Вот только рождаемся мы с стихийном облике, а потом взрослеем и учимся походить на смертных: энергетическая структура стабилизируется и стремится к воплощению в материальной форме.

Правда, происходит так не всегда, а только если оба родителя – дети одного Предела. От союза же стихии и смертного рождается стихия, но – в смертном обличье, и такие дети почти с рождения могут свободно менять форму. Единственное отличие состоит в том, что изменить наружность своего бытового воплощения они не способны, а у рождённых в Пределе есть время определиться, как они хотят выглядеть.

– Вечером побалую вас чем-нибудь вкусненьким, – пообещала я.

– А меня побалуешь? Только не вечером, сейчас, – раздался над головой насмешливый голос дракона, а его ладони легли мне на талию. Уверенно, по-хозяйски, с несокрушимой убеждённостью в собственном праве находиться на этом месте. Я тут же попыталась вывернуться и обернуться, но Шерху удержал, крепко прижав к себе, и негромко проговорил, склонившись к самому моему уху: – Не вертись. В отличие от тебя, я в Ледяном Пределе на материализацию не способен.

Я на мгновение замерла, а потом осознала сказанное – и задохнулась от негодования, вновь ощущая настойчивое желание стукнуть чешуйчатого гада.

– А зачем вышел? – спросила мрачно.

– Любопытно, – бесхитростно сознался он. Голос звучал спокойно и ровно, но я готова была поклясться, что дракон довольно скалится.

Я глубоко вздохнула, силясь взять себя в руки, и сосредоточилась на девочках. Те молча стояли напротив, таращась на найдёныша в искреннем изумлении, едва ли не открыв рот.

– Девочки, всё в порядке. Занятия начнутся как обычно, через час. Будьте, пожалуйста, все в общей комнате.

– А? Ага, – невнятно пробормотали обе, не сводя с нас взгляда. Потом более серьёзная Индис справилась с эмоциями и двинулась прочь, утягивая за собой подругу. И хорошо, потому что с Литис сталось бы прямо сейчас начать удовлетворять любопытство, а она среди девочек лидирует по неудобству задаваемых вопросов.

Как только дверь закрылась за спинами воспитанниц, я резко развернулась на месте и с силой впечатала в грудь мужчины ком созданной одежды.

– На. И не смей больше позорить меня перед воспитанницами! – почти прошипела ему. – Почему нельзя было минуту подождать в ванной?!

– Здесь было интересней, – чешуйчатый спокойно пожал плечами, глядя на меня своими нахальными разноцветными глазищами без малейшего проблеска раскаяния. После чего спокойно прошествовал к постели и принялся разбираться в выданных ему вещах.

Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула – и сосредоточилась на собственной одежде. Боюсь, читать нотации и воспитывать тут уже поздно, этот дракон явно гораздо старше меня, характер давно сформировался, и всё, что мне остаётся, это привыкнуть и смириться. Или подождать, пока он совершенно мне надоест и я всерьёз пожелаю разорвать эту связь.

И вроде бы это должно звучать убедительно, но почему даже я сама не верю, что такой момент когда-нибудь настанет?

Может, стоит уже принять очевидное и смириться? Пока Шерху устраивает моё общество, он просто не позволит мне этого захотеть. Драконы от природы прекрасно ощущают чужие эмоции, а вот с опытом, похоже, учатся ловко манипулировать ими по собственному усмотрению.

– Актис, а где здесь вход? – наконец спросил чешуйчатый, крутя в руках синее полотнище сложного кроя.

И настолько потешно выглядел дракон, с изумлённо надломленными бровями и потерянным выражением лица, что моё раздражение мгновенно растаяло и я не удержалась от хихиканья.

С короткими, чуть ниже колен, узкими серебристыми штанами и высокими мягкими белыми сапогами на тонкой подошве Шерху разобрался сразу, а вот верхняя часть одежды вызвала у него серьёзные затруднения.

Возник соблазн немного поиздеваться над огненным и поддразнить его, но я вовремя сообразила, что с него скорее станется плюнуть на всё и пойти как есть – он же одет. А что у эслад эти штаны считаются нижним бельём, ему точно будет плевать.

– Садись, – велела я и кивнула на край кровати.

Чтобы нарядить дракона, понадобилась пара минут. Устройство этой одежды я, в отличие от огненного, прекрасно знала, иначе не смогла бы создать, вот только надевать её на кого-то прежде не доводилось.

Как ни странно, Шерху вёл себя прилично. Я опасалась, что процесс затянется, потому что мужчина станет меня ловить, обнимать или как-то ещё мешаться, а мне не хватит силы воли его остановить. Однако найдёныш был настроен исключительно прилично, послушно поднимал руки, когда от него это требовалось, и с большим любопытством наблюдал за моими действиями. Кажется, запоминал на будущее.

Свободные рукава, перехваченные у запястий и локтей узкими ремешками с изящными пряжками, строгий воротник-стойка, тоже на ремешке сбоку. Полы одежды с запахом сходились на спине, оставляя между лопатками небольшой асимметричный треугольный вырез, и потом вновь встречались впереди, чтобы сомкнуться широким поясом на трёх таких же пряжках. Впереди и сзади одеяние клиньями доходило до колен, по бокам – едва прикрывало бёдра.

Я аккуратно застегнула пряжку на воротнике, расправила несколько мелких складок и отступила на шаг, критически разглядывая результат своих трудов. Дракон повёл плечами, пошевелил руками – согнул и разогнул, задрал вверх.

Хороший у меня глазомер, одеяние село как влитое. И очень подходило рослому сильному мужчине, подчёркивая узкую талию и внушительный разворот широких плеч.

Шерху задумчиво ощупал пряжки на поясе, на руках, отчего-то хмурясь. Потом всё же поднялся, опять повёл плечами и дёрнул головой, вытягивая шею, как будто одежда его душила.

– Ну и наряд, – хмыкнул он. – Любите вы всё усложнять.

– Драконья одежда проще? Или вы её вообще не носите? – усмехнулась я в ответ.

– Иногда носим, – чешуйчатый обезоруживающе улыбнулся и смерил меня весёлым взглядом. – А вот твоя одежда проще, – протянул не то с удовольствием, не то с завистью.

– Почти такая же, – успокоила его.

Женский вариант предполагал мягкие ботиночки, свободные длинные штаны, на края которых при неопытности вполне можно наступить. Верхнее одеяние было без запаха, прямым. Кроме того, отличалось отсутствием ремешков на узких рукавах, глубоким каплевидным вырезом на груди, под замыкающим воротник-стойку ремешком, и застёжками на боках – по три пряжки, слева и справа. Ну и, конечно, длиной: задний клин шлейфом тянулся по полу, а передний – едва приоткрывал носки обуви.