Палитра чужих цветов

— Я не сразу понял, но, судя по всему, Контора уверена, что даже в самых обследованных Цитаделях вскрыты не все помещения.

— Эта байка, наверное, ровесница самим Цитаделям, — хмыкнул скептически Слон. — Среди всяческого безмозглого сталкерья, которое шатается по Мультиверсуму в поисках где чего плохо лежит, любимая тема. Мол тот-то и тот-то там-то и там-то нашёл Секретный Ключ к Цитаделям, открыл там секретную комнату, и обрёл…

— Чего? — с интересом спросила Алька.

— Ушельского говна самовар, — заржал Слон. — Все врут разное, в меру фантазии. У этих историй одно общее: никто из рассказчиков с нашедшим не знаком даже шапочно. Всем про него рассказывали такие же бездельники. Я, пока команду не сколотил, подрабатывал простым проводником. Так вот, сталкерьё — постоянные клиенты. Всё искали по Мультиверсуму небесных кренделей, как будто не везде одно и то же. Наслушался, в общем, баек у костра.

— Цитадель, принадлежащая Дому Креона, — официальным тоном заявила Калидия, — обследована полностью. В каждом поколении находились вассалы Дома, одержимые идеей «ненайденных секретов». Сначала им оказывали содействие, потом просто не мешали, потом Дом перестал рассматривать прошения о новых исследованиях за их бесперспективностью.

— Ну вот, видите, — усмехнулся Слон, — уж кому и знать, как не им.

— Тем не менее, — продолжила Калидия, — достоверно известно, что в Цитадели есть помещения, доступ к которым получить не удалось.

— И вы просто забили? — удивилась любопытная Алька.

— Нескольких сот лет поисков хватило, чтобы убедиться в отсутствии дверей и проходов туда. Решили, что это технические пустоты. Их существование вычислено геометрически при тщательном измерении всех поверхностей Цитадели. Дело в том, что все стены без исключений имеют одинаковую толщину, поэтому учёные решили, что там, где Ушедшим не было нужно пространство, они просто оставляли глухие полости, а не монолит. Возможно, это было связано с технологией постройки, которая до сих пор остаётся неизвестной.

— И что, нигде даже не просверлили дырочку, посмотреть? — спросил с интересом Дмитрий.

— Это Цитадель Ушедших! — гордо обдала его презрением Калидия. — Её стены даже поцарапать невозможно!

Дмитрий пожал плечами, не реагируя на вызывающий тон, и вернулся к презентации.

— Исследовательская экспедиция Конторы провела резонансное сканирование одной из Цитаделей и подтвердила наличие значительных полостей. Судя по заметкам на чертежах (финальные документы, к сожалению, расшифровать пока не удалось), скрытые помещения по объёму сравнимы с открытыми. Однако они не считают, что это просто пустоты.

— И что там? — спросил я. — Сокровища? Что такое ценное могло пролежать тысячи лет и пригодиться сейчас?

— Ихор, например, — ответил Слон.

— Тебе бы только ихор, любителю вечной жизни, — замахала руками Змеямба. — Поверь человеку, который лично имел дело с такими нестарцами — хороших людей среди них не бывает. Не знаю, где причина и где следствие, но каждый наш «Молодой духом» — официальная должность, между прочим, — был просто гнусной омерзительной залупой. Кстати, бессмертие многих из них я прекратила лично, чем оказала своему миру большую услугу.

Змейса похлопала рукой по цевью винтовки.

— Если я от бессмертия стану таким говном, — уверенно сказал Слон, — разрешаю тебе меня пристрелить.

— Замётано, — серьёзно кивнула Зме.

— Вряд ли там ихор, — сказала Калидия. — Ушедшие располагали содержимое Цитаделей в своей странной логике, но чётко соблюдая правило «Подобное к подобному». То есть если ихор был в доступных помещениях, то в недоступных его быть не должно.

— Учёные Конторы считают, что Цитадели связаны транспортной сетью, — сказал Дмитрий. — И в закрытой части расположены переходы, через которые можно в один шаг попасть из одной Цитадели в другую.

— Это крупный приз, — признал Слон. — Учитывая, сколько Цитаделей успели напихать по Мультиверсуму Ушедшие, вышла бы неплохая альтернативная транспортная структура. Контора с удовольствием села бы жопой на такой ресурс.

— Всё ещё интереснее, — сказал Дмитрий. — Они считают, что через неё можно выйти в некий «ортогональный Мультиверсум», куда и ушли те Ушедшие. Контора ищет не ихор, не артефакты, не оболочки, не новые кросс-локусы…

— Она ищет самих Ушедших, — сообразила Змейса.

***

В пыльном отеле посреди пыльного ничего мы просидели ещё две недели. В это время Пётр и Слон мотались куда-то через кросс-локусы, грузовиками завозя продукты, воду, топливо, боеприпасы и прочее.

В промежутках командир гонял группу на боевое слаживание, благо места для тренировок — до горизонта и дальше. Все рекруты уже имеют какой-никакой полевой опыт, многие успели повоевать в строевых частях, некоторые и поконтрактить — локальные конфликты ― с некоторых пор их не принято называть «войнами» ― полыхают по всему миру. Подразделениям надо сработаться, бойцам ― распределить роли в группах, привыкнуть к товарищам, скорректировать тактические приёмы под наши задачи.

В сотне километров нашёлся небольшой местный город, такой же пыльный и пустой, как всё здесь. Там отрабатывали штурмовые и контрштурмовые действия, зачистку помещений, устраивали стрельбы из лёгкого и тяжёлого оружия.

Я принимал активное участие и как медик, и как замкомандира. Дмитрий тренировался на общих основаниях, попав, как стажёр, в моё непосредственное подчинение по принципу «до кучи». Выступил, учитывая ноль опыта, терпимо. Бегает резво, стреляет плохо. Гонял его на импровизированном стрельбище в режиме «Бежим-стреляем-лежим-стреляем-укрываемся-стреляем» и прочее КМБ. «Вспышка слева, упал-отжался». Заодно и Алиану выгулял — хотя она и медсестра, но основы стрелкового боя в команде должен уметь каждый. Её я дополнительно натаскивал на полевую медицину — перевязки, иммобилизации конечностей, противошоковые и прочие мероприятия, лекции по анатомии и общей медицине.

Для полевого парамедика настоящее медобразование желательно, но не обязательно. Врачей на каждый взвод не напасёшься. Важнее иметь уверенные навыки выполнения десятка-другого простых действий. Настолько отработанные, чтобы выполнять их лежа в канаве под ураганным огнём противника на одной мышечной памяти. Голова паникует, жопа обсирается, а руки работают. Материала для практики хватает — где учения, там и травмы. Когда сто здоровенных молодых долбоёбов бегают как лоси по городской застройке, постепенно превращая её в руины при помощи гранатомётов разных конструкций, непременно будут переломы, растяжения, ушибы и другие травмы, включая огнестрельные ранения от «дружественного огня», рикошетов и распиздяйского обращения с оружием.

Отметился на этой стезе и Дмитрий — назначенный на должность оператора дрона разведки (А куда ещё такого ботана? Не в штурмовой же взвод?), он ухитрился, засмотревшись в экран планшета, навернуться с разрушенного лестничного пролёта. В каске и бронике отделался легко — несколько ушибов, лёгкий сотряс и распоротое арматурой бедро. Так что их общение с Алианой перешло в медицински-интимную фазу. Девочка бинтует его, мило розовея щеками, потому что бедро повреждено высоко, близко к паху. Чудом не лишился важных частей тела, остолоп малолетний.

Его и ещё пару бойцов пришлось рисовать. Один с нехорошим осколочным в живот — граната неудачно отлетела. Я прооперировал, но осталась опасность вторичного перитонита. Второй сдуру сунул башку под гранатомётный выхлоп. В рамках традиционной медицины быть бы ему после этого красивым, как Фредди Крюгер.

Дмитрий с его дыркой в ноге оклемался бы и так, но Слон сказал, что он срочно нужен на ногах. Пришлось, к облегчению всё заметнее ревнующей Калидии, лишить его романтических перевязок нежными девичьими ручками.

Рисуется мне даже лучше, чем прежде, — референсы берутся на раз, а используя цвет, обхожусь меньшим количеством скетчей. Нагма не зря старалась. Увлекаюсь и как будто чувствую её сидящей на моих коленях и ведущую моей рукой. Как она там, интересно? Скучаю по этой весёлой егозе.