Палитра чужих цветов

Слона уже оттащили в его комнату, где я заранее приготовил свет и рисовальный набор. Всех выгнал, убедился, что в коридоре пусто и сходил за Нагмой.

— Пора, папа Док? — зевнула девочка.

— Да, просыпайся, овечка сонная, лохматая. Аллах хочет посмотреть на Слона твоими зелёными глазками.

Слон лежит колодой, дыхание слабое, но ровное, пульс учащённый, глаза дёргаются под веками. Так себе удовольствие — чужеродную хрень проращивать в себе, как редиску в грядке.

Нагма умащивается у меня на коленях, сует в руку карандаш:

— Рисуй!

Я начинаю набрасывать суровый героический профиль командира, но девочка меня останавливает:

— Нет, дай я!

— Уверена?

— Да! Так будет правильно. Только ты меня держи крепко-крепко, а то мне страшно.

Я обнимаю её и прижимаю к себе, детское сердечко стучит почти в моей груди, как будто у меня их стало два. Пульс синхронизируется, и мы словно становимся ненадолго одним человеком.

Скрипит карандаш, сопит ребёнок, время летит незаметно, но когда Нагма говорит: «Все, папа Док!» — на улице только начинает светать.

— Быстро ты, торопыжка!

— Это было просто, папа Док, — радостно сообщает девочка. — Оно уже знало, чего мы хотим. Оказывается, они все — одно!

***

Слон скачет по стенам, как завзятый паркурист. Туда-сюда, вниз-вверх. Довольный как слон. Взял автомат, пострелял куда-то, остался, видимо, удовлетворён результатом — во всяком случае, меч себе не потребовал. Нет в нём самурайской жилки. Зато выпросил из арсенала ужасающего калибра пуляло для киберов, от которого человеку бы отдачей плечо на спину завернуло. Бабахает мощно, Слон счастлив.

— Знаешь, Докище, это как непрерывный оргазм, — поделился он впечатлениями. — Не снимал бы эту шкурку вообще, но нельзя — сожрёт. Жадноватая тварь. Но и отдаривается богато — видимость до горизонта, прицел не нужен, ночник не нужен, кулаком можно стену пробить, при этом точность моторики такая, что хоть часовой механизм перебирай. А главное — так прёт, так прёт… Жаль, что ты не попробуешь.

— Похоже на речь нарка-неофита, — ответил я мрачно. — До первой ломки.

Но он только отмахнулся.

Уже днём завернули в чёрную шкуру Змеямбу.

— Ты, Докушка, проследи чтобы она мной не отравилась! — смеётся Зме, стоя голая над оболочкой. — Я та ещё тварь ядовитая! А если что не так пойдёт — на том свете свидимся.

Но всё прошло даже легче, чем раньше. Нагма сидит на коленях, я держу её, обняв, она рисует.

— Оно нас запомнило, — вздыхает девочка, — и мы ему не нравимся.

— Привыкай, мелкая, — отвечаю я. — Чем дольше живёшь, тем больше тех, кто тебя не любит.

— Нашими глазами смотрит Аллах, а оно боится Аллаха. Как шайтан. Зря они пускают в себя шайтана, папа Док. Он даст силу, но много заберёт.

— Мне тоже это не нравится, — согласился я, — но люди ради силы готовы на всё.

— Почему? — спросила Нагма.

— Думают, что сила даст остальное.

— И она тоже? — девочка погладила спящую Змейсу по жёстким волосам. — Она не похожа на других.

— Она ищет себя, глазастик. Жаль, не там.

— Ты её любишь?

— Как тебе сказать… Я ей должен. Даже если она так не считает.

— То есть, не любишь?

— Не на все вопросы можно ответить «Да» или «Нет». Немного люблю, наверное.

— А маму мою? Любишь?

— Пока не знаю, мелочь. Это не случается моментально. Твоя мама прекрасная женщина, но это не значит, что нам было бы хорошо вместе, понимаешь?

— Моя мама — самая лучшая! — заверила меня девочка. — А меня любишь, папа Док?

— Вот тебя точно люблю, колбаса! — засмеялся я и закружил девочку по комнате, подхватив под мышки.

Глава 5. Наёмники дома Креона

Отряд Доброго проследовал мимо замка в организованном порядке. Не бегство, не отступление — плановый вывод. Часть техники оставили прямо у ворот, нервно поглядывая на активированные турели на стенах. Креон против отжима матчасти не возражал, плевать ему на делишки наёмников.

Слон вышел поговорить с их командиром. Они постояли в сторонке, пока прошла основная группа, потом Добрый сел на квадрик и укатил за колонной.

— Видал, сколько их было? — поднявшись на стену, Слон поделился впечатлениями со мной.

— Чуть ли не батальон, — согласился я.

— Это ты мальца преувеличил, но под две сотни со средствами усиления. Хорошо, что из-за слабого кросс-локуса они их долго накапливали, а не кинули на нас сразу. Похоже, заказчикам было очень надо.

— Теперь Добрый не любит тебя ещё сильнее?

— Сильнее некуда, товарищ, — засмеялся Слон. — Но за просраную баталию при резиденции мы отыгрались и репарации получили, — он показал на бойцов, грузящих в кузов пикапа тяжёлое вооружение.

— И куда ты его? Продашь?

— Нет, оттащим на базу, закинем на склад, Джаббе под толстую жопу. Что-то мне подсказывает, что самим пригодится.

— Так ты собрался на Родину?

— Мы. Мы, Докище, собрались. Здесь, один хер, делать уже нечего. Осаду с замка сняли, если кто-то ещё полезет — у Креона теперь своя ударная группа есть… — Слон махнул рукой во двор, где ровным квадратом стоят три десятка трофейных киберов.

Между ними ходит Берана, совершая какие-то манипуляции устройством, похожим на полупрозрачный планшет. Надо полагать, меняет настройки лояльности, переводит контракт на Дом Креона. У него свои репарации.

— И что дальше? — спросил я.

— Владетелю нужно много оболочек, для этого их нужно клонировать, но он не знает, как, — напомнил Слон.

— Я тоже не знаю, — сразу открестился я.

— И я не знаю. Но знаю, кто знает!

— Контора?

— Именно. Репутация у меня там не очень, но есть пара человек, которые мне кое за что должны… В общем, есть с чего начать. Подёргать Контору за титьки и посмотреть, что оттуда брызнет.

— Опасное дело, — покачал я головой.

— Не то слово, Док, не то слово… Если бы ты видел их Куратора…

— А что Куратор?

— Владетель Креон на его фоне — плюшевый зайчик с глазками-пуговками.

— Но ты все равно попытаешься его поиметь? — предположил я уверенно.

— А куда деваться, Докище? Жизнь кидает нас в говно, не спрашивая, умеем ли мы плавать…

***

— Я правильно вас понял, — спросил сухо владетель, — в дальнейшем мы можем активировать оболочки без учёта генетического ключа?

— Видимо, так, — ответил я осторожно. — Они, как выяснилось, являются в некотором роде экосистемой. Она без проблем учла требование отмены входного фильтра, поставленного предыдущими пользователями.

— Вы не могли бы пояснить эту мысль?

— У меня сложилось впечатление, что ваши уважаемые предки, активировавшие первые оболочки, очень не хотели, чтобы они попали в руки посторонних. Это их желание было считано и учтено. Владетели сами установили генетический ключ.

— Вы абсолютно уверены в этом?

Вывод я сделал из путаных рассказов Нагмы, но правильно ли она интерпретировала свои смутные впечатления?

— Нет. Это скорее ощущение, чем точный расчёт.

— Что же, — сказал Креон, стоя перед распахнутым хранилищем оболочек. — У нас есть материал для экспериментальной проверки.

Оболочек в хранилище заметно прибавилось — похоже, взятым «заложникам» они больше не понадобятся. Основные силы осаждавших уже ушли, однако что-то я не заметил, что владетель собирается их отпускать…

Не знаю только, кого он собрался в них запихивать, — Слон нашу группу выводит, киберы не годятся… Чёрт, пожалуй, Анахиту я тут не оставлю.

— Напоминаю, — жёстко сказал Креон, — что аванс вами ещё не отработан. Поэтому ваше участие в дальнейших поисках обязательно. Ваш талант повысит вероятность их успешности.

— Да? — мрачно спросил я. — И когда же он будет отработан?

— Когда я решу, что это так.

Ну охренеть теперь.

— В твоей комнате очередная баба, — сказала ядовито Анахита, перехватив меня в коридоре. — Я, кажется, начинаю привыкать.