Красавица для Чудовища

— В порядке, — она кивнула. — Никаких угроз больше нет. Вас вовремя привезли.

Мне сразу же полегчало, словно тяжеленный груз горой скатился с плеч. Мой ребёнок жив и здоров, а в данную минуту для меня это было важнее всего на свете. Выдохнула, осторожно поглаживая свой живот и слабо улыбнулась.

Папа и Даша сразу же вошли в мою палату, словно ждали моего пробуждения у дверей. Хотя, судя по их лицам с огромными синяками под глазами, так оно и было.

— Миша… не приехал? — тихо поинтересовалась я.

Лицо папы мгновенно нахмурилось, и он отвернулся, со злостью выдыхая. Я вздрогнула от неожиданности, а Даша отрицательно покачала головой.

— Дочка, тебе сейчас о себе и о своем ребёнке нужно думать, — поучал отец.

И он был прав, я понимала это.

— Да, — кивнула медсестра. — Стрессы и прочее сейчас вам категорически противопоказаны, — настойчиво проговорила она. — Обычно, в подобных ситуациях на более длительных сроках, мы оставляем женщин здесь на «сохранение», но в вашем случае вы можете уже сегодня вернуться домой.

— Я поняла, — смущенно пропищала я.

— Рекомендуем поставить вас на учет, — добавила она. — У вас уже почти седьмая неделя.

Она обратилась к моему отцу, а я не знала куда себя деть от волнения и неловкости. Думала, сообщу о радостной новости Агате, а она папе, и он поздравит меня, когда приедет к нам в гости на ужин.

А папе пришлось вести меня в больницу всю в крови и выслушивать рекомендации врача по поводу сохранения моей беременности. И моего мужа, самого близкого человека, не было рядом в такой важный момент.

— И еще один такой случай, — предупредила женщина. — Все может закончиться очень плохо.

— Я вас понял, — папа вежливо кивнул и посмотрел на меня. Его губ коснулась легкая улыбка.

— Мы привезли твою одежду, — ласково прошептала Даша, доставая из тканевой сумки мои сиреневые джоггеры и худи.

Подруга помогла мне одеться, после чего папа вернулся в палату, и осторожно помог мне выйти на улицу. Если бы Миша был рядом, то он точно сам бы одел меня в этот костюм и не покидал бы моей палаты ни на секунду. Ведь я хорошо знала, каким заботливым он мог быть.

Мой муж обязательно вернется, и мы забудем эту ночь как страшный сон.

Мне нужно было думать о малыше и перестать реветь всю дорогу как ненормальная истеричка, как я делала это прошлой ночью. Физически, я чувствовала себя уже хорошо, за исключением легкой, утренней тошноты, но это, я понимала — было нормой. Правда, морально я была истощена до нитки.

На пороге дома на меня сразу же накинулась зареванная Агата. Я очень давно не видела сестру плачущей, и выглядело это настолько жутко, что от страха сжимались конечности. Сестра расцеловала меня в обе щеки, а затем, обняв прижалась своей мокрой щекой к моей шее.

— Слава Богу, — прошептала она, выдыхая.

— Миша дома? — с надеждой в голосе прошептала я, крепко обнимая сестру.

Лицо сестры моментально перекосилось, и она опустила голову, слабо качая головой в знак отрицания.

По телу сразу же пробежали мурашки, а в горле пересохло от жажды. Но ведь почти восемь утра, почему он до сих пор не вернулся?

Сестра сняла с меня куртку, и успев сделать лишь несколько шагов вглубь дома, я расслышала рев автомобиля в нашем дворе. Неужели он наконец-то приехал? Меня окутало теплом и безграничным счастьем, стоило подумать о том, что вернулся Миша. Живой и здоровый и все эти глупые распри — позади.

— Подожди, не делай резких движений, — предупредил папа и перегородил мне путь к двери. — Настя, что тебе врач сказал?!

Слезы предательски снова хлынули из моих глаз. Я молящими глазами посмотрела на папу и тот, выдохнув, наконец-то отошел от двери. Внезапно ручка со скрипом дернулась и на пороге оказался Альберт Михайлович.

— Здравствуйте, — грозно протянул он, окидывая каждого из нас надменным взглядом.

Его лицо было болезненно истощенным и худым, и выглядел он гораздо хуже, чем при нашей последней встрече. Он тяжело дышал и кашлял, но при виде меня, его глаза засияли и сделав шаг в дом, мужчина крепко обнял меня и поцеловал в лоб.

— Здравствуй, невестка, — тактично протянул он, приветствуя меня персонально.

— Михалыч, — злобно проговорил мой отец, прерывая нашу «семейную» идиллию. — Пошли, поговорить надо. Срочно.

В его голосе проскочили стальные нотки, папа проговорил это с максимальным презрением, на которое было способен. Единственное, что я поняла из всего — мой папа был сильно зол на моего свекра и мужа.

— Пошли, — показал свёкр жестом, и ласково улыбнувшись мне, направился в сторону библиотеки.

Сестра сразу же остановила меня, идущую за ними, резко хватая за запястье.

— Не ходи за ними, — грозно проговорила она, цокая. — Тебе нужен покой и уход. Сейчас руки помоешь и мигом в постель.

— Агата, но вдруг Альберт Михайлович все знает, — почти умоляла сестру отпустить меня вслед за мужчинами.

Я совсем не думала о том, что вероятнее всего, отец и свекр выставили бы меня за дверь.

— Ты совсем идиотка?! — ко мне подошла разгневанная Даша и схватила за плечи. Мне показалось, будто она собиралась ударить меня по лицу, чтобы привести в чувство. — Чего ты добиваешься? Ты хочешь, чтобы у тебя действительно случился выкидыш? Потом ты что своему мужу скажешь?

После ее слов мое сердце сжалось от ужаса, а руки и губы задрожали. Моментально остановилась, врастая ногами в пол и покачала головой. Как можно было быть настолько эгоистичной? Я ведь теперь была в ответе еще за одного человечка, которого носила под сердцем. Для меня это было все еще настолько необычно, что я позволила себе слабость, и дала волю эмоциям, которые нужно было держать взаперти. Мой невинный, беззащитный ангелочек должен родиться, и для этого мне нужно было держать себя в руках.

Кивнув сестре и подруге, я глубоко вздохнула, протирая щеки от слез.

Медленно ступила по коридору, вглубь дома, в направлении гостиной. Стоило успокоиться, как в желудке сразу же заурчало от голода. Улыбнулась, незаметно для всех поглаживая свой живот и, кажется, только в этот момент я наконец-то начала чувствовать себя мамой. Боже, когда же Миша вернется, чтобы я смогла разделить с ним эту радость?

Увидев меня, Таисия, Катя и Тамара Васильевна сразу же заверещали от радости и по очереди стали обнимать меня, приговаривая слова поддержки. Кухарка накрыла большой стол, будто на праздник, а девчонки, расположив меня на диване, распорядились, чтобы мне принесли поднос с едой в постель.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — поморщившись, проговорила я и попросила девочек помочь мне добраться до своей спальни.

Немного клонило в сон, но я все стойко выдержала и съела все с подноса до последней крошки ради своего ребенка.

Мужчины заперлись в библиотеке и провели там уже больше часа. Я все смотрела на часы и поглядывала в окно с видом на задний двор, где должен был припарковаться Миша. Сердце стучало сильнее, но я всякий раз выдыхала, приводя мысли и сердцебиении в порядок.

В голове крутились его последние слова.

«Я вернусь к тебе, обещаю».

И я верила, что он обязательно ко мне вернется, а пока лежала в нашей теплой постели, нежно поглаживая свой живот.

Слепящий свет из окна разбудил меня. За окном хлопьями, непрерывно шел снег, я немного шевельнулась спросонья и вздрогнула, почувствовав мужскую ладонь, гладящую мой живот.

— Значит, ты на самом деле беременна, — прошептал ласковый, низкий голос мне на ухо.

— Ты вернулся, — широко улыбнувшись, спиной теснее прижалась к мужчине, ласкающему мое тело. — Я так ждала тебя, любимый.

— Я же обещал, — его размеренное дыхание приятно щекотало мою кожу у шеи, мужчина немного развернул меня к себе и поцеловал. Аромат его парфюма заставил мое сердце радостно биться сильнее.

— Миша, я… — слова застыли на губах.

Завывающий ветер с громким свистом сиюсекундно распахнул окна, и леденящий душу мороз распространился по комнате. Привстала на постели от страха и повернувшись, обнаружила, что лежала в постели совсем одна.