Красавица для Чудовища

А как еще назвать то, что он устроил? Подлый эгоист!

— Ну не реви, — подруга погладила меня по голове. — Я думаю, все еще разрешится.

— Не думаю, — покачав головой, прерывисто ответила я. — Свадьба через две недели.

Даша тяжело выдохнула. Я рассказывала ей об этом по телефону, иначе это стало бы для нее неожиданностью.

— И что, он вправду так ужасен? — внезапно спросила она. Сердце неприятно екнуло — я же пыталась не думать об этом.

— Не знаю, я же его не видела, — грустно ответила я. — Агата сказала, что у него шрамы и ожоги на лице. Не знаю насколько ужасно это смотрится, — обреченно ухмыльнувшись, протянула я. — Это — единственное, что я о нем знаю.

— Честно говоря, я даже не знала, — цокнув и покачав головой, продолжила подруга. — Что у Соколовского есть сын, — внезапно Даша сделала задумчивое лицо. — У моего дяди с ним какие-то дела. Хочешь, я постараюсь раздобыть у него фотографию твоего жениха?

Даша так непосредственно произнесла в одном предложении эти два слова, что по моей коже пробежало полчище мурашек. Я не хочу, чтобы он был моим женихом! Теперь, мне даже страшно смотреть на него, раз сам отец так неоднозначно отмахнулся о моей просьбе увидеться с его сыном.

— Забавно, что твоя свадьба состоится раньше дня рождения Димы, — шутливо протянула подруга. Я в ужасе подняла на нее глаза. — Не смотри на меня так, я уверена, что твой папа это дело так не оставит. Чтобы его любимая дочь вышла замуж за урода…

— Даша, не говори так! — прервала я подругу. — Он не виноват в том, что с ним случилось…

Послышались быстрые шаги и в гостиную вошла Алиса, цокая каблуками и широко улыбаясь. Я подбежала к старшей сестре и крепко обняла ее.

— Смотри на меня, — подняв мое лицо за подбородок, заботливо протянула она. — Не смей плакать.

Я всегда завидовала ее стойкости и умению контролировать свои эмоции. Алиса всегда чётко знала, чего хочет от жизни, а Агату и меня называла двумя истеричками. Кажется, я видела ее слезы лишь единожды и уже даже не вспомню, что послужило тому причиной. Сейчас, расположившись в центре дивана, в белой соболиной шубе, игнорируя мою подругу, она внимательно слушала меня, кивая.

Варвара Степановна принесла нам травяного чаю, а мне еще стакан молока с шафраном. Женщине было известно, что происходит в доме, но она молчала и никуда не лезла, успокаивая меня лишь тогда, когда мы оставались с ней наедине.

— Расскажи о нем, Алиса, — робко спросила я. — О… Михаиле… — запнувшись, я с трудом произнесла его имя.

— А что ты хочешь знать? — сложив губы трубочкой, ответила она. Голос сестры подрагивал. Даша уже поехала домой к тому моменту, когда мы остались с Алисой одни.

— Расскажи все, что знаешь…

— Я знала его по институту. Он на несколько лет старше меня.

Значит, он тоже учился в МГИМО, как и мы. Сестра подошла к панорамному окну и посмотрев на улицу, резко задвинула шторы.

— Симпатичным парнем был, — она задумчиво развернулась, а я внимательно слушала, пытаясь представить его.

«Он был симпатичным».

— Но тем еще балагуром, — Алиса закатила глаза, будто сама удивилась тому, что сказала. — Характер у него был омерзительный, девок постоянно менял как перчатки, — она брезгливо поморщилась.

Почему-то от подобной оценки «жениха» их уст сестры мне стало неприятно. Я надеялась на то, что он хотя бы был неплохим человеком до покушения, но и в этот раз осталась беспощадно разочарованной.

— Но всяким дурам безмозглым он нравился, — фыркнула сестра. — Смазливый, тусовщик, да еще и с огромными бабками. Типичный представитель золотой молодежи. Девчонки сами вешались ему на шею, — презренно протянула Алиса.

Я пораженно уставилась на сестру. Мне было тяжело поверить в ее слова. Она точно говорила о Михаиле? Я представляла его совсем другим…

— Потом со своей Маринкой познакомился.

— Маринка… это? — пропищала я уже догадываясь об ответе на этот вопрос.

— Жена его покойная, — резко ответила Алиса. — С нами училась. Нравилась всем, — скучающим тоном произнесла она. — Но выбрала Мишку.

Я смотрела в одну точку перед собой и мне от слов Алисы стало безумно тоскливо. Это совершенно не мой человек, зачем его отец настаивает на этом браке?

— А что случилось с ними? — спросила я, глядя на сестру. — Я имею в виду трагедию… Как это произошло?

— Как… как… — с цинизмом, цокнув, ответила она. — Как это обычно бывает? — издав смешок, Алиса замолчала. — Папашка накосячил, а сын с семьей оказался не в том месте не в то время. Кажется, их загородный дом изрешетили.

Мороз пробежал по коже, стоило представить все это. Я обняла себя за плечи. У них же был совсем маленький ребенок… Нет, я никогда не поверю в слухи, что Альберт Михайлович сделал это собственноручно, лишь бы подставить своих врагов. Не может же быть человек настолько жесток по отношению к собственной семье?

— Так жаль их, — вслух произнесла я, сдерживая слезы.

Вдруг подобное коснется и меня? Хотя, куда уже хуже.

— Жаль? — изумилась сестра. — Нечего жалеть, — Алиса выдохнула. Помолчав несколько минут, она продолжила: — Так ты не хочешь за него замуж?

— Конечно не хочу, — пропищала я, глядя на сестру с недоумением. — Что за вопрос? — осекшись, продолжила я: — Только не поднимай эту тему при папе.

— Разумеется не подниму, — она покачала головой в знак согласия. — Глупостей натворит, — констатировала она. — Он и так хорошо знает, что ты это делаешь ради семьи. Умница. — Алиса улыбнулась. — Мне хорошо известно, что Соколовские только язык оружий и кулаков знают.

Признаться, я очень ждала от нее совсем другой поддержки. Ее холодный расчет в этот раз вынуждал мое сердце кровоточить. Видимо, когда подобное коснулось меня — мне очень захотелось иных эмоций от сестры.

— Рейс Агаты задерживается, — я посмотрела на часы на телефоне. — Ты же останешься сегодня у нас на ночь?

Мы с Агатой и Алисой родные только по отцу: мама моих сестер умерла, когда им было по шесть и десять лет от тяжелой болезни, и в отличии от меня, они успели провести с ней хоть какой-то время в детстве. Да и у них обеих было больше свободы, а отец трясся надо мной, слишком сильно оберегая. Видимо для того, чтобы передать в итоге в руки какому-то чудовищу.

Алиса с сожалением покачала головой.

— Ну пожалуйста, — попросила я. — Мне будет очень хорошо, если мы будем вместе втроем.

— У меня персональная тренировка через пару часов, — она посмотрела на часы на запястье, досадно выдыхая. — Но завтра, обещаю, мы проведем весь день вместе.

Я помогла Варваре Степановне накрыть стол к ужину. Папы еще не было дома, и он сообщил, что задержится, потому что поехал в аэропорт за Агатой. Замечательная новость заставила меня улыбнуться. Мне не лез кусок в горло, как и Алисе, поэтому переместившись на диван, мы стали смиренно ждать остальных членов семьи.

Когда я увидела Агату, я не смогла сдержать своих слез снова. Тихо заплакав, я уткнулась сестре в грудь. Я слышала, как вибрировал ее голос, но она тоже сдерживалась при папе. Нацеловавшись и наигравшись с племянниками вдоволь, я почти забыла о своей проблеме.

— Алешка так вырос, — я улыбнулась, махая ладонью племяннику, который был на руках у отца.

Папа и Роберт покинули гостиную и забрали с собой детей, оставляя нас с сестрами в одиночестве и тишине.

— Алис, твой Женька что говорит по этому поводу? — дрожащим голосом спросила Агата.

Я с надеждой снова посмотрела на старшую сестру.

— Мы уже предлагали свою помощь папе, но там сумма… — Алиса демонстративно округлила глаза, намекая на большие цифры. Это всем было известно.

— Настюш, — со страхом, тихо обратилась Агата. — Это все уже окончательно, да?

— Завтра едем выбирать платье, — монотонно ответила я.

— Понимаю, это ужасно эгоистично с моей стороны, — пискнула сестра. — Но я не переживу, если с папой что-то случится…

— Ничего не случится, — заверила ее я, успокаивая. И пусть мне сейчас намного хуже, ведь фактически, в жертву приношу себя я. — Агата, ты ведь сама говорила, что Соколовские своих слов на ветер не бросают. Альберт Михайлович мне обещал, что все будет хорошо.