Красавица для Чудовища

В молодости, еще до женитьбы на Марине, я таких девчонок как она не оставлял без должного «внимания». Как же она стонала, когда мой язык трахал ее рот… Невинная овечка с нутром распутной девицы. Клянусь, если бы я не пожалел ее напуганную и зареванную в нашу первую брачную ночь, то точно уничтожил бы в своей постели. Если она задержится в этом доме, то я обязательно доберусь до ее тела и сделаю своей. Оттрахаю, и никому больше не отдам.

— Иди спать, — выдохнул я, опуская голову. Я уже давно потушил сигарету, но чувствую, что мне придется выкурить всю пачку этой ночью.

— Перед новым годом сложно найти приличную работу, — она перевела тему, обескураживая меня. Совсем меня не слушает, дурочка. — Папа попросил, чтобы я вернулась на свое место уже после праздников.

Боже, когда же она уберется отсюда. Нежданная эрекция распирает ткань моих брюк, из-за которых я просто вынужден прописаться в этом кресле, пока эта девка не покинет библиотеку.

— Тогда сиди дома и не работай, — огрызнулся я.

Еще и лезет ко мне сама, глупая. Будит во мне зверя, которого я осторожно усыпил.

Я ведь к ней даже прикоснуться не смогу, не поранив. У меня девственница в последний раз была, кажется, на первом курсе. Я и подумать не мог, что в тридцать пять лет мне придется снова столкнуться с этим.

Одевалась бы хоть поприличнее, хотя куда уж приличнее. Даже в этой идиотской пижаме с котами я ее хочу. Она на меня смотрит неотрывно. Как-будто ждет, когда я разорву на ней ее пижаму и искусаю ее белоснежную кожу. Доберусь до ее груди, чтобы растерзать ее соски свои зубами. Уверен, они такие же розовые и манящие, как и ее губы.

Лучше бы она была тусовщицей, как и другие девушки. Как она вообще среди всех людей выбрала именно меня в тот вечер? Скромница, совсем не в моем вкусе, и жутко меня раздражает своей миловидной физиономией, белой, нежной кожей, на которой так и хочется оставить царапины и укусы. У меня сто лет не было секса и лучше бы и дальше не было, чем жить под одной крышей с ходячим грехом. Хотя, в свое оправдание могу сказать, что никакую другую женщину в своем окружении я не хотел. Все дело в соблазнительной дряни, которая свалилась на меня как снег на голову.

Спасибо папе за то, что услужил мне и привел эту девчонку в мой дом, прекрасно зная, что рано или поздно я на нее залезу и испорчу. И что теперь? У меня поехала крыша, как у юного идиота. Наверное, поэтому отец не читал мне нотаций и согласился на мои условия о фиктивном браке.

Потому что прекрасно знал, что я не устою перед Анастасией.

Ужасно ее хочу. Просто до жути хочу сделать ее своей любовницей. Она молодая совсем, хрупкая, нежная, и достойна того, чтобы за ней ухаживали, любили, дарили подарки. Ей нужен ровесник, которого она искренне полюбит, и который так же сильно будет любить ее. С которым она сможет встречаться и радоваться жизни. Я на все это уже не способен и признаться, полюбить ее я тоже не смогу.

Но долбанная физиология никуда не девается, а я просто урод, который с самого начала разглядел в Анастасии только лишь сексуальный объект. Она такого обращения не заслуживает. После нашего поцелуя в клубе я думал о ней всю ночь. Тогда я завел машину на парковке и наблюдал за тем, как она покидала «Сохо» на такси. Я был ужасно зол и хотел наказать ее за распутное поведение перед свадьбой, ведь она итак была на все согласна и не сопротивлялась. Ходила за мной весь вечер по пятам как послушная собачонка. Не будь она моей невестой, я бы не отпустил ее домой в ту ночь так сразу. Не взирая на все свои принципы, я бы отымел ее прямо в кабине туалета или же в своей машине, да так, чтобы она кричала и просила о пощаде. И кричать бы я ей не позволил, целуя эти сладкие, пухлые губки.

— Почему ты все еще здесь? — спросил более настойчиво, переставая разглядывать ее. Мой голос слегка охрип от ужасно пошлых мыслей и это не скрылось от внимания девчонки. Она сделала шаг ко мне навстречу. Ее взгляд обеспокоенный.

— Вам плохо? — растерянно спросила она.

Я отрицательно покачал головой.

Я ей нравлюсь. Вижу это по ее растерянным глазам, которые темнеют, когда она смотрит на меня. Маленькая дурочка, которая пытается меня соблазнить, хотя ей совсем необязательно это делать. Есть ли хоть малая вероятность того, что если я сейчас ее поцелую и возьму прямо здесь — мне не понравится? Что я буду недоволен ее неопытностью, наивностью и разочаруюсь в сексе? Конечно же нет. Я был бы счастлив, если бы это было так. Скорее всего, с большей вероятностью, я затрахаю ее до потери сознания, выплеснув на нее все напряжение, скопившееся во мне за все эти годы. Девушка приближается ближе ко мне, а я как дурак снова смотрю на ее губы, которые не дают мне покоя. И с трудом отгоняю мысль о том, как бы красиво смотрелись эти пухлые губки на моем члене. С красной помадой. Проклятье.

С моих уст неосознанно сорвался стон, и она это расслышала.

— Михаил Альбертович, с вами точно все в порядке?

Как она ко мне обратилась? Не в силах сдерживаться, усмехнулся и покачал головой. Мало того, что она до сих пор обращается ко мне на «вы», так еще и по имени-отчеству.

— Я могу принести вам воды, — добавила она подрагивающим голосом. — Или сварить кофе.

Как же она ласкова со мной. Лучше бы она меня ненавидела за мою грубость, так мне было бы гораздо легче. Больше всего я боюсь того, что она привяжется ко мне и будет страдать, ведь мы все равно разведемся. Или еще хуже: с ней тоже что-то произойдет, как и с Мариной.

Нужно отдать ей должное: девчонка нашла отличный способ, чтобы без секса или же мастурбации усмирить мое возбуждение. Ее обращение ко мне одним рывком спустило меня с небес на землю.

— Настя, — тихо прошипел я.

Сам удивился тому, что впервые назвал ее сокращённое имя. Девушка тоже заметила это и посмотрев мне в глаза, широко улыбнулась.

— Мне ничего не нужно, — выдохнул я со свистом. — Иди к себе.

И тогда она наконец отстранилась. Кивнув, она сделала несколько шагов назад. Затем остановилась прямо у двери.

— Спокойной ночи, — мелодично протянула она и развернувшись, вышла из библиотеки.

Откинувшись в кресле, я тяжело выдохнул. Ужасно несправедлива жизнь. Чуть больше месяца назад я сумел выйти на след последних, выживших людей, причастных к гибели моей семьи. Знаю, что это похоже на одержимость, но я не успокоюсь, пока не уничтожу их всех. Мне ведь больше нечего терять в этой жизни. Моему отцу это неизвестно, и слава богу, иначе бы он, без выяснений подробностей устроил бы очередной самосуд. А в его возрасте и с его болезнью это противопоказано.

И я ненавижу себя за то, что вместо того, чтобы докапываться до правды, я думаю об Анастасии круглые сутки.

Мне казалось, что я просидел в библиотеке целую вечностью. На часах было почти три ночи, когда, почувствовав усталость, я встал с кресла. Направляясь к своей комнате, меня что-то отдернуло, и я остановился у ее спальни. Дверь была, на удивление, приоткрыта, и не совладав с собой я тихо выругался, и осторожно вошёл внутрь. Настя лежала в постели, лежа на боку к окну. Из одеяла немного пробивались ее русые пряди и приблизившись, я встал у ее кровати.

И что я здесь забыл? Очнувшись, я сразу же покинул ее комнату. Я лежал на кровати, пялясь в потолок, почти до самого утра. Меня мучали воспоминания из далеко прошлого, когда мы с Мариной только поженились. Когда родилась наша дорогая Ксюша, которой сейчас было бы девять. Тогда я был очень счастлив. Перед глазами неожиданно промелькнула улыбка Насти, когда сегодня я назвал ее по имени. Разве можно быть таким ублюдком и думать о другой девушке, когда я еще не успел полностью отомстить за свою жену?

— Тамара Васильевна, — кашлянув, обратился я. Мне так и не довелось заснуть этой ночью и чувствовал я себя очень плохо. — Можете приготовить мне кофе?

— Мишенька, — ласково обратилась она ко мне. — Почему ты так рано встал?

— Не спится, — улыбнувшись, ответил я.

— Доброе утро, — послышалось сзади. Я чуть было не закатил глаза от нервов.