Страница 10 из 59
Вверх устремилась рука молодого человека, это был Вайс Лорвуд — местный задира и шут, но внутри добрый, несколько закомплексованный экземпляр «почти» мужчин этого потока.
— Да, сэр Лорвуд, мы тебя внимательно слушаем, — произнесла я.
— Корова дает молоко, — сказал блондинистый кареглазый студент низким басом, а все остальные студенты засмеялись, но этим второкурсникам было позволительно вести себя несколько развязано. Так уж сложились наши отношения, более близкие что ли. Но нужно дать им должное, они учили мой предмет на совесть и сдавали его выкладываясь по полной.
— Ха-ха, очень смешно, — иронично ответила я и даже похлопала в ладоши, чем заставила перестать смеяться. — Но в этом есть доля правды, хоть и домашних быков не относят к «золотоносным», но, согласитесь, сельское хозяйство значительно обеднело бы без них.
— Вы правы, профессор Брайнс! — признался Вайс.
— Есть еще варианты, кто может быть «золотоносным» представителем из мира магживотных, или только у сэра Лорвуда есть свое мнение? — спросила я.
Видимо, лето уже во всю наступило в этих юных умах — все остальные сидящие в лекторном зале молчали и смотрели на меня, хлопая глазами, и даже не могли ничего придумать на ходу.
— Может, леди Норвелл? — обратилась я к аккуратной и красивой девушке.
Ее блузка всегда застегнута на все пуговицы, на голове строгий пучок, из которого не выбивалось ни одного волоска — полная противоположность Вайсу Лорвуду. Оттого они и тянулись друг к другу, а приближаясь отталкивались, что печально. Их соперничество и борьба мне только на руку — это подстегивало их к учебе, а примут ли они друг друга, таких разных и не похожих, таких, какие есть, от них только и зависит.
— Возможно, прядильщик? — предположила Тея Норвелл.
Я на радостях снова хлопнула в ладоши, от чего мои большие черепаховые очки съехали на кончик носа. Мне пришлось аккуратно их вернуть на место, а миру четкость, так сказать.
— В точку, леди Норвелл. Земляной Пещерный Прядильщик — один из представителей данного списка, несущий значимый вклад в экономику такой страны, как Гидай. Только в их горах водится это насекомое. Вы знаете, каким образом, леди Норвелл?
Она слабо кивнула и принялась рассказывать довольно подробно о предложенном ею прядильщике. Из-за того, что Земляной Пещерный Прядильщик больше нигде не обитал, Гидай получал исключительную возможность единолично экспортировать последствия жизнедеятельности гусеницы этого «золотоносного» насекомого, что приносило огромный доход. На определенным этапе развития гусеница прядильщика оплетает себя коконом. А достигнув необходимых метаморфоз внутри него, она покидает этот кокон уже полноценным прядильщиком. Именно из сотканных и покинутых гусеницей коконов получается невероятная ноская, но нежная ткань, которая в последствии и приносит «золото» Гидаю. Особенность такой ткани не только в повышенной прочности, но и в отпечатке земли, который словно вплетен в нити такой ткани (по до сих пор неизвестным науке причинам). Данное обстоятельство придает очень полезное свойство самой ткани — грязеупорность.
Это как раз один из очень занимательных неизученных феноменов — как именно гусеницам удается оставлять отпечаток стихии земли на неживом предмете, да еще с таким долгосрочным эффектом. Многие ученые бьются, чтобы повторить полезный эффект, но пока что безуспешно.
Качество такой износостойкой, приятной телу и грязеотталкивающей одежды в приоритете над альтернативным выбором одежды, но цена такая кусачая, что не каждый может себе позволить возможность оставаться всегда чистеньким.
Я дополнила ответ Теи Норвелл более четкой информацией, а затем рассказала и об остальных животных, входящих в сегодняшнюю тему, таких как Лазурная Драконовидная Ящерица — еще одно уникальное животное, обитающее в диких лесах Гидая, Южной Ниреи, Кайлинда, Въетака, Ундии и даже Манилии. Мало того что сами животные являются потомками вымерших до нынешней эры драконов, Лазурные Драконовидные Ящерицы единственные сохранили способность летать среди пресмыкающихся, чем уже вызывают небывалый интерес среди ученых, так еще и скорлупки яиц этих реликтовых животных — настоящее сокровище.
Популяция этих животных чрезвычайна мала, а природа умна и хитра. Она позаботилась о своих подопечных и дала детенышам Драконовидной Рептилии самую прочную скорлупу — алмазную. Самочка откладывает алмазное яйцо, а малыш только сам способен выбраться из такой надежной защиты, и никто другой ему помочь не в силах. Таким образом природа-затейница обезопасила потомство ценных животных. После вылупления малыша оба родителя учат летать и всем другим премудростям выживания в дикой природе.
Драконовидные Ящерицы носят отпечаток воды, а название «Лазурная» — из-за удивительного насыщенно-синего цвета чешуи, что тоже намекает на принадлежность к водной стихии, поэтому для кладки рептилиям необходим какой-либо водоем. Эти животные тщательно охраняются, но приручить и одомашнить их не удалось. Жизнь в неволе оказалась для них губительна.
Выбравшиеся из яйца детеныши в дальнейшем не нуждаются в алмазной защите, и семья не возвращается к гнезду. Оставшиеся разломанные скорлупки собирают профессионалы своего дела, чем и зарабатывают. Эта работа опасна, но прибыльна. Развилась целая отрасль по добыче алмазных скорлупок, но не все представители рода человеческого честны и законопослушны, встречаются и те, кто готов погубить родителей и целую кладку ради своего богатства.
Еще я поведала о вкладе домашних животных в сельское хозяйство и в нашу жизнь, хоть и не «золото», но без них было бы не так вкусно, сытно и тепло. Я так же рассказала о шкурах некоторых пресмыкающихся, используемых в погоне за модой, не забыла упомянуть о новейшем веянье — улиточной маске для лица с новыми полученными мною уточнениями, и закончила я, конечно, рассказом о нашей Бэлле (Огненной Полосатой Гиене) и ее уникальной огнеупорной шкуре. В самом конце лекции я предложила студентам сходить и посмотреть на нее своими глазами в свободное время, строго запретив им совать руки куда не следует.
Примерно так же прошло время лекции и со следующим потоком второкурсников, с единственным исключением, что с этими тринадцатью студентами теплых отношений не сложилось, поэтому без всяких расшаркиваний я просто рассказала материал, а об их способности к его усваиванию я узнаю на экзамене, о чем, собственно, и предупредила всех сидящих в аудитории. Затем я настоятельно рекомендовала посетить наш академический зверинец, чтобы посмотреть на одну из «золотоносных» животных.
Пришло время небольшой передышки и обеда. Я заглянула в преподавательскую, где пока еще никого не было, и быстренько заполнила все необходимые сводки по второму курсу, после положила их нашей заведующей кафедрой на стол. А я, схватив свой пиджак, понеслась в столовую. Наверняка, там были уже и сэр Барри, и его дочь. Я на всей скорости (несчастной улитки, постоянно мной упоминаемой) неслась пообедать. Натертые места на ступнях, все еще помнящие вчерашнюю охоту, неизменно мне об этом напоминали.
Ворвавшись в шумную столовую — туда, где обсуживали преподавателей, я обнаружила, что забыла свой портфель, а в нем и деньги на обед. Это заставило мой левый глаз нервно дергаться, но не только это печальное открытие принуждало веко сокращаться в судороге, а еще одно увиденное новшество. За нашим столиком, где обычно сидели магЗоологи и магХимики (супружеская пара Роксов объединила два этих направления), теперь сидел никто иной как Серхио Кроуэлл собственной персоной, с темными волосами, завязанными в низкий хвост, в дорогущем костюме цвета ночи, качество которого видно было даже мне.
Вот как знала, что его упоминание не к добру. В столовой отсутствовала только леди Лаиса, вероятно, она уже убежала встречать сына. Зато все остальные дамы (от мала до велика) сидели чуть ли не на голове у сэра Кроуэлла. Это обстоятельство портило настроение у мужской половины наших преподавателей, если судить по их хмурым лицам. У самого Серхио лицо выражало абсолютное безразличие. Он по всем правилам этикета отбивался от бесконечно задаваемых вопросов наших любопытных женщин. Только Барри Рокс со своей женой вели себя так же, как и всегда, то есть были полностью поглощены друг другом. Им редко удавалось побыть вместе, потому что оба много работали и дело свое любили, даже обеденный перерыв эта достойная пара использовала для того, чтобы насладиться друг другом.