Страница 27 из 63
— Да, — визжит она, когда я засовываю два пальца в ее киску.
Ее спина выгибается, а голова откидывается назад, когда она катается на моих пальцах. Это одна из самых горячих вещей, которые я когда-либо видел.
— Сними толстовку, Чертовка. Я хочу твои сиськи.
Не теряя ни секунды, она складывает руки перед собой и стягивает их, бросая ткань на водительское сиденье, прежде чем я срываю ее лифчик с рук и бросаю его… куда-нибудь.
Сгибая пальцы так, что, как я уже знаю, она закричит, я кладу руку ей на спину и притягиваю ее ближе, обхватывая губами ее сосок.
Ее пальцы обвиваются вокруг моих плеч, когда ее освобождение начинает нарастать.
— Кончай для меня, Чертовка, — рычу я ей в грудь. — Покажи мне, как хорошо, когда мои пальцы глубоко в твоей пизде.
— СЕБ, — кричит она. Я отстраняюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как она тонет в удовольствии. Ее лицо расслабляется, ее полные, припухшие губы приоткрываются, но ее глаза не закрываются — они смотрят на меня, позволяя мне видеть все это.
— Черт, мне нужно быть внутри тебя сейчас, — говорю я в спешке, когда мы оба неуклюже натягиваем мои штаны, чтобы освободить мой ноющий член.
В ту секунду, когда нам это удается, Стелла перемещается, пока не нависает прямо надо мной.
— Детка? — Я рычу, мое терпение испарилось. — О, черт, — кричу я, когда она падает на меня, позволяя мне заполнить ее одним движением. — Оседлай меня, детка.
Нуждаясь в большем количестве кожи, она натягивает мою толстовку по моему телу и сбрасывает ее.
Ее кончики пальцев касаются моего заживающего шрама движением, которое слишком нежное для того, что мне нужно прямо сейчас.
— Трахни меня, чертовка. Используй меня.
Мой глубокий, хриплый голос, кажется, вырывает ее из грез наяву, и ее глаза вспыхивают желанием, когда встречаются с моими.
Ее ногти впиваются в мои плечи, когда она использует их как рычаг, чтобы двигать себя вверх по моему стволу.
— Черт, твоя киска подобна раю, — стону я. — Черт, — рявкаю я в ту секунду, когда она снова опускается на меня.
Схватив ее за бедра, я помогаю ей двигаться, пока она насаживается на меня, прежде чем начать трахать меня именно так, как я жажду.
— Господи, Чертовка. — Я понятия не имею, как ей это удается в таком ограниченном пространстве, но она трахает меня как идеальная гребаная шлюха, какой она и является.
К тому времени, как мы оба приближаемся к кульминации, наши тела блестят от пота, а грудь вздымается.
— Кончай, принцесса. Мне нужно почувствовать, как ты доишь мой член.
Я сжимаю ее клитор, и ее стенки немедленно сжимаются на моей длине, когда ее оргазм врезается в нее.
Ее крики удовольствия, когда она пульсирует вокруг моего члена, вытягивая из меня оргазм, эхом разносятся по небольшому пространству.
— Черт, да, — ворчу я, мой член дергается, когда я наполняю ее.
Схватив ее за волосы, я тяну ее вниз, глотая ее протяжные стоны удовольствия, когда я размягчаюсь внутри нее.
— Мне это было нужно, — говорит она со смехом.
— Да? Что ж, к счастью для тебя, я еще не закончил.
Она отстраняется и приподнимает бровь, глядя на меня.
Я двигаю бедрами, показывая ей, что я буду готов снова начать в любую минуту.
Желание наполняет ее глаза, но она прикусывает нижнюю губу, глядя на меня сквозь ресницы, как будто хочет что-то сказать о нашем следующем раунде.
— Я не чувствую своих ног, — наконец признается она.
— Они тебе не нужны.
Толкая дверь, я разворачиваю нас обоих, пока мои ноги не касаются земли, и, обхватив ее одной рукой, мне удается встать, не уронив ее и даже не покинув ее тело.
— Себ, нет. Твое плечо— Я прерываю ее спор своими губами, перенося ее вес и хватая ее за голую задницу, когда я обхожу машину и укладываю ее на капот.
Неохотно я выхожу из нее. Но, черт возьми, в ту секунду, когда я делаю шаг назад после того, как стащил с нее леггинсы и трусики, я обнаруживаю, что это, блядь, того стоило.
— Ты выглядишь как грех, детка, — стону я, любуясь ее обнаженным, соблазнительным телом в сексуальной машине Тео. — Черт, — бормочу я, потирая рукой свою грубую челюсть, пытаясь запечатлеть этот образ в своей памяти.
Поставив босые ноги на капот, она раздвигает бедра.
— Что, черт возьми, я сделал, чтобы заслужить тебя? — Бормочу я, вбирая в себя каждый дюйм ее тела, когда мои пальцы обхватывают мой член.
— Мы уже обсуждали это. Гребаное ничто. Но я все равно здесь.
Качая ей головой, я подхожу к ней и хватаю сзади за бедра, подталкивая ее немного выше в машину.
— Что ты— оу. О, черт, — кричит она в ночь, когда я опускаюсь перед ней на колени и посасываю ее клитор. — Себ, черт, — кричит она, когда я не сдаюсь, лаская ее, когда просовываю в нее два пальца.
— Скажи мне, что для тебя это впервые?
— Куни на Ferrari? Д-да, — заикается она, когда я потираю ее клитор. — Это впервые.
— Спасибо, блядь, за это, — бормочу я, прежде чем снова опуститься. Я еще и близко не насмотрелся на нее.
Я не двигаюсь, пока не доставлю ей еще два оргазма, и моему члену физически больно от его потребности быть внутри нее.
Я встаю, вытирая рот тыльной стороной ладони, убирая свидетельства ее возбуждения и наших предыдущих выходов.
Переместив ее еще раз, я обхватываю ее ноги вокруг своей талии и выстраиваюсь в линию с ее входом.
Ее тело обмякло от оргазма, грудь вздымается, соски твердеют и просят внимания, когда прохладный ночной воздух обволакивает нас, но она никогда не жалуется. Она просто берет все, что я ей даю, позволяет мне раствориться в ней вместо того, чтобы сосредоточиться на моей — нашей — реальности.
К тому времени, как мы оба снова добираемся до финиша, скользкое от пота тело Стеллы позволяет ей скользить по капоту Ferrari Тео.
Ракурс, движение, тот факт, что мы на открытом месте и что буквально любой может наблюдать за нами прямо сейчас, чертовски умопомрачительны.
И когда моя сдержанность, наконец, лопается всего через секунду после того, как Стелла разбивается вдребезги, мое освобождение врезается в меня, как гребаный грузовик.
Я падаю на ее тяжело дышащее тело, слабую кучу покалывающих нервных окончаний.
— Черт, детка. Это было—
— Невероятно, — заканчивает она за меня. — Нам придется купить эту машину у Тео, — предлагает она, заставляя меня смеяться.
— Ну, я почти уверен, что он захочет сжечь это, когда узнает, что мы с ней сделали. Покупка ее кажется гораздо лучшим предложением.
Она дрожит подо мной, и это проверка реальности, в которой я нуждаюсь — хотя я и не хочу, — что сейчас середина зимы.
— Черт, детка. Ты замерзаешь.
— Я в порядке. Могла бы заниматься этим всю ночь.
— Шлюха, — тихо выдыхаю я ей на ухо, поднимая ее и заключая в свои объятия.
Мне неприятно предлагать вернуться домой, но я знаю, что это должно произойти.
Мы работаем в тишине, пока я помогаю Стелле одеться, ее конечности похожи на спагетти после оргазмов, которые я вытянул из нее.
— Ты сможешь сесть за руль? — спрашиваю я, когда ей снова приходится ухватиться за борт машины, чтобы не упасть.
— Я не позволю тебе, если ты к этому клонишь. Ты напился и под кайфом.
— Это не мешает мне трахать тебя, — язвительно замечаю я. — Руки, — требую я, протягивая ей ее толстовку.
— Где мой лифчик?
— Тебе это не нужно. Мне будет легче добраться, когда мы вернемся домой.
Качая мне головой, она позволяет мне проводить ее к водительской стороне. Я целую ее так, словно она — воздух, которым мне нужно дышать, прежде чем я позволю ей упасть.
— Тащи свою пьяную задницу внутрь, пока не вырубился.
— Я полностью контролирую себя, Чертовка. Потребуется нечто большее, чем общая бутылка водки, чтобы вырубить меня.
— Конечно. Залезай, пока я не оставила тебя в своей пыли.
— Ты бы не стала.
— Ты хочешь испытать меня, Себастьян?
Она заводит двигатель и нажимает ногой на акселератор, заставляя зверя мурлыкать.