Страница 20 из 63
— Пошел ты, Чирилло. Я не хотела разбивать твою машину, — выплевывает она.
— Что, черт возьми, заставило тебя… нет. Нет. Не отвечай на это. Почему ты была там сегодня вечером, Рэмси?
— Потому что я пригласила ее, придурок, — говорит Стелла, хотя Тео не замечает ее слов.
— Пошел ты, — шипит Эмми, ее губы скривились от отвращения, когда она смотрит на моего друга.
Просто, блядь, поцелуй ее, мне хочеться кричать. Напряженность между ними чертовски безумна.
Протянув руку еще раз, как будто он не может удержаться от прикосновения к ней, он хватает ее за челюсть.
— Я, блядь, наблюдаю за тобой. — Он наклоняется, его губы касаются ее уха, когда он шепчет что-то еще, и будь я проклят, если ее ноги, блядь, не подкашиваются. Если бы Алекс не держал ее, клянусь, она упала бы на пол, как мешок с картошкой.
Отпустив ее, он бросается на кухню и вытаскивает из шкафа свежую бутылку водки, прежде чем ворваться в свою комнату и захлопнуть за собой дверь.
— Ну… — Алекс начинает, его руки все еще сжимают плечи Эмми. — Это было напряженно.
Она покорно вздыхает. — Просто сделай, что он сказал, и отвези меня домой.
— Ты хочешь сделать, как он говорит? — Я спрашиваю с недоверием.
— Есть ли у меня выбор?
— Всегда, — говорит Стелла, прежде чем я продолжаю, — ты могла бы пойти туда и вышибить ему мозги вместо этого.
— Да, это трудный выбор с моей стороны.
— Ха, — бормочу я. — Это многое объясняет.
— Это объясняет, что? — Эмми шипит, вырываясь из объятий Алекса, наконец-то снова может стоять на своих ногах.
— Вы оба такие же упрямые. Я надеюсь, ты знаешь, что все эти упрямые отказы просто тратят впустую хорошие сексуальные времена. Ты могла бы быть там сегодня вечером с его головой между твоими—
Пощечина.
Боль расцветает на моей щеке, мои глаза сужаются на Эмми, когда она смотрит на меня.
Я качаю головой, на моих губах появляется злая ухмылка.
— Ты играешь с огнем, Эмми.
— Да? — кричит она, и внезапная громкость заставляет меня немного вздрогнуть. — Тогда смотрите, как я горю, ублюдки.
Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, она пересекает комнату и сбегает вниз по лестнице.
— Я вызову Uber. Вы все можете отвалить на хрен.
— Эм, нет. Я возьму— Я обрываю Стеллу взглядом, который останавливает ее слова на полуслове.
— Алекс, — шиплю я, не оставляя ему выбора, кроме как броситься за ней.
— Черт возьми, — бормочет он, хотя следует туда, где она только что исчезла, и закрывает за собой дверь.
— Я не могу поверить, что она ударила меня, — говорю я, прикасаясь к своей все еще горящей щеке.
— Я не могу поверить, что она не ударила Тео.
— Я почти уверен, что это произойдет.
— Им нужно переспать.
— Ты, блядь, думаешь? — спрашиваю я со смехом.
Подойдя к тому месту, где она все еще сидит на диване, где Джанна обрабатывала ее порезы, я встаю между ее ног и тянусь к ней, притягивая ее к себе.
— Эй, — выдыхаю я, касаясь своими губами ее губ.
Она позволяет мне нежно целовать ее в течение нескольких секунд, прежде чем прижимает руки к моей груди и заставляет меня отступить.
— Тебе это так легко не сойдет с рук, Себастьян.
То, как мое полное имя слетает с ее языка, вызывает дрожь, пробегающую по моему позвоночнику, которая останавливается на моем члене.
Я всегда ненавидел это, но есть что-то в том, как это звучит, срываясь с ее губ, что заставляет меня возбудиться в одно гребаное мгновение.
— Что сойдет с рук? Поправь меня, если я ошибаюсь, но я почти уверен, что спас тебя сегодня вечером, детка.
— Может быть, это и так, но поправь меня, если я ошибаюсь… тебя, блядь, подстрелили на прошлой неделе, и где ты был? — спрашивает она, поднимая мою руку, чтобы осмотреть костяшки пальцев. — Выбивал дерьмо из какого-то парня? Тебе следует отдохнуть.
— Я в порядке. С моим плечом все в порядке, — заверяю я ее, говоря почти правду.
Чертовски больно после того, как мы оба вытащили ее через это окно, а затем обрушили ярость на этого итальянского ублюдка. Но все это того стоит.
— Ты, блядь, никудышный лжец, — фыркает она, отворачиваясь от меня и устремляясь в нашу спальню.
— Ладно, это немного больно, но я бы сделал все это снова в мгновение ока, если бы это означало, что я сохраню тебя в безопасности.
Я тащусь за ней в нашу комнату, как грустный щенок, и мне даже все равно.
— Что случилось, Себ?
— Это были итальянцы, — признаюсь я со вздохом.
— Ита— я думала, это нейтральная территория, никакого риска каких-либо нападений или гребаных бандитских войн.
— Да, хорошо. Кто-то серьезно облажался.
— Почему они это сделали?
— По их словам, один из нас поручил им это сделать.
— Один из нас? Нихрена.
— Я не знаю. Может быть, Тео и Деймон получили от них больше. — Я в отчаянии вскидываю руки.
— Так это был не он?
— Кто, черт возьми, знает? — Распахнув дверь ванной, я начинаю раздеваться по пути в душ, более чем готовый смыть с себя кровь этого засранца.
Стелла следует за мной, ее глаза прожигают мне спину — или, скорее, задницу, — когда я захожу в кабинку и включаю воду. Меня обдает чем-то, напоминающим лед, прежде чем он начинает нагреваться.
Уставившись себе под ноги, я несколько секунд наблюдаю, как вода становится красной, чувствуя, как гнев и разочарование начинают покидать меня.
Оглядываясь через плечо, я наблюдаю, как она запрыгивает на стойку, чтобы наблюдать за мной.
Мои кулаки сжимаются от желания прижать ее к стене и насадить на свой член, но даже без того, чтобы ее тело было усеяно порезами, я уже знаю, что она бы мне не позволила.
Я быстро оттираю кожу, прежде чем выключить воду и повернуться к ней, мой член тверд и ноет, когда он покачивается у меня между ног.
Ее глаза задерживаются на мне на мгновение, прежде чем опуститься на мое плечо, в ее горячем взгляде читается беспокойство, но я отталкиваю его в сторону.
Через секунду она отводит их в сторону, чтобы провести ими вниз от моей груди к прессу и, наконец, к моему члену.
Она втягивает нижнюю губу в рот, пристально глядя на меня.
Обхватив пальцами свой ствол, я медленно поглаживаю его, когда она начинает извиваться.
— Себ, — предупреждает она.
— Что, детка? — невинно спрашиваю я.
— Тебе нужно отдохнуть.
Смешок срывается с моих губ.
— После той ночи, что у меня была, это последнее, чего я хочу прямо сейчас. Разве ты не знала, — говорю я, сокращая расстояние между нами и проводя губами по ее подбородку, — что насилие возбуждает меня?
У нее вырывается страдальческий смешок.
— Все возбуждает тебя, Себастьян. — Ее голос низкий, грубый и источает секс. Это не помогает.
— Ошибаешься, детка. Ты возбуждаешь меня. И только ты.
Она вздрагивает, когда я облизываю ее горло по всей длине, прежде чем прикусить нежную кожу.
— Ты будешь хорошей девочкой и дашь мне то, что мне нужно?
— Я должна сказать "нет" и заставить тебя отдохнуть.
— Ты должна, — бормочу я, обхватывая руками подол ее рубашки и осторожно поднимая его вверх по ее телу, заботясь о пластырях, которые Джанна наложила на ее руки. — Но ты не собираешься этого делать.
— Нет? — спрашивает она, с любопытством наклоняя голову набок. Однако это все притворство. Она знает так же хорошо, как и я, что она не собирается меня останавливать. Я нужен ей так же сильно, как и она мне. И я собираюсь это доказать.
— Нет. Ты мокрая для меня, и ты это знаешь.
Я расстегиваю пуговицу на ее шортах и похлопываю ее по бедрам, чтобы она приподняла свою задницу для меня.
Так осторожно, как только могу, я стягиваю с ее ног эти горячие шорты и испорченные колготки в сетку. Опускаясь перед ней на колени, я оставляю легкий поцелуй на каждом из ее порезов, которые обработала Джанна.
— Себ, — хнычет она, когда я широко раздвигаю ее бедра и целую нежную, неповрежденную кожу, зализывая затянувшиеся шрамы, которые я оставил на ее бедре.