Проклятие чёрного единорога. Часть III

Безымянная контратаковала с невероятной скоростью. Дженна едва успела уклониться. Кончик клинка прошёлся по её животу, впился в бок. Паучий шёлк выдержал, но удар оказался столь мощным, что Дженна не сумела устоять на ногах. Рухнув в волны, она перекатилась на живот, изо всех сил оттолкнулась от дна руками и ногами, точно лисица, и прыгнула на противника.

Безымянная повалилась в ледяную воду. Дженна насела на неё и, откинув свой меч в тень, обеими руками схватила за горло. На некоторое время лицо бывшей монахини скрылось под водой, однако ей удалось выкрутиться.

Девушка пнула чародейку ногами в живот. На этот раз, к своему удивлению, Дженна не упала, а только отшатнулась. Безымянная поднялась — уже не так проворно, как ей хотелось бы. Одежда её промокла и отяжелела, губы посинели и дрожали от холода.

— …А ты слабеешь, — часто дыша, заметила чародейка. — Иначе и быть не могло… Ты не кадавер и не призрак… Твоя оболочка живая… А у всего живого в этом мире есть свой предел…

Безымянная в бешенстве взвизгнула. Не сумев нащупать на дне своего меча, она бросилась вперёд с голыми руками. Чародейка чуть присела, ухватив противницу за бёдра, перекинула через себя и швырнула на глубину.

С наступлением ночи ощутимо подморозило. Сотрясаясь от холода, Дженна выбралась из воды и наскоро соткала согревающую ауру. Мягкое золотистое сияние окутало девушку тёплым плащом. В тот же миг горло её перехватил спазм.

— …Я живая, — прошипела Безымянная, выходя на берег. — И нас… много… Во мне мно-ого других жизней…

— Ты налакалась крови магов, — прохрипела Дженна, отбрасывая сдавивший её ошейник. — Но это не сделало тебя магом!

В арсенале мстителей было не так много ловушек, все они были достаточно мощными. И всё-таки убийца не знала, как ими пользоваться. В отличие от неё Ивия Флекси сначала сковала кисти Дженны, чтобы та не сплела контрзаклятия.

Бывшая монахиня взмахнула рукой, будто желая дать пощёчину. Дженна блокировала ауру, ответила. Алая волна вспыхнула в ночи и прокатилась по пляжу. На миг огонь поглотил Безымянную, но, столкнувшись с морской стихией, забился и померк в клубах пара.

Зашипела вода. Зашипела от боли убийца. Пламя, обглодавшее её одежду, мигнуло и погасло. Лишь на раскалившемся песке остались золотые искры.

— …Хочу-у! — сладостно простонала Безымянная, невзирая на полученные ожоги. — Какая сила…

Она вновь вскинула руки. Дженна отшатнулась, рухнула на спину, вскользь бросила заклятье. Плоть, огонь и вода встретились. Берег окутали облака пара. Шипение двух стихий и запах горелого мяса разлились в воздухе.

— Во мне мно-ого жизней, — повторяла Безымянная, сквозь туман надвигаясь на чародейку.

Ореол голубоватого света делал её обожжённое лицо неестественно бледным, отражался в глазах призрачными огоньками. Частично сгоревшие волосы топорщились клочками.

— Я чувствую их силу… — шептала девушка. — Я слышу их голоса… Они не нашли чертогов Единого… Их обманули! И они кричат… Они стонут и требуют… Ты виновата… Нам нужна твоя сила… Мы жаждем отмщения…

Её кровь, сочившаяся из многочисленных неглубоких ран, тяжёлыми вязкими каплями падала на песок. И напитавшаяся нечистой витали почва исторгала из себя струйки тумана. Тонкими белёсыми червями туман расползался из-под ног Безымянной, устремляясь к Дженне.

Чародейка содрогнулась от ужаса и отвращения. Сколько же жизней поглотило это создание? Сколько обителей Единого, деревень и просто случайных прохожих встретилось на её пути? И в этом… во всём этом виновата Дженна? В том, что творил Луко Лобо, виновата Дженна?

Ну уж нет! Она пощадила наёмника, она выбрала жизнь, но на этот раз она обязана поставить точку! Она исчерпает всю свою витали, чем бы это ей ни грозило, но защитит единорога, своих друзей, знакомых, тех, кого ещё не знает. Она защитит даже своих врагов, бесы бы их побрали…

Она сделает это ради Сии, ради всех детей этого мира, ради маленькой Василисы!

— Я твоя кара, — прохрипела Безымянная.

— Значит, я стану твоей смертью, — спокойно ответила чародейка.

— Знаю, что ты не простишь меня, Сай, и всё же я прошу прощения, — говорил Индр. — Я прошу прощения за то, что пришлось умолчать о многом; за то, что я рискую жизнью твоей возлюбленной.

Калейдоскоп образов, одетых в сияющую дымку, мелькал перед глазами путников. Они спешили. Города, деревни, поля, леса, горы и равнины проносились в один миг. Ясное звёздное небо сменялось дождевыми тучами, дожди — снегами.

— …Дженна не сказала тебе всего лишь потому, что я просил её хранить молчание. Когда всё закончится, ты волен злиться, мстить, покарать меня, но не вини её. Дженна хотела, чтобы ты всё узнал… но чуть позже. Она понимала, на что идёт… Она понимала, что ей не обойтись без помощи. Она рассчитывает на неё, она надеется и верит… Она ждёт тебя…

С каждым ударом сердца Сайрон и хранители приближались к цели. И всё равно магу казалось, что движутся они слишком медленно. Невыносимое ноющее чувство не оставляло его сердце с тех пор, как он вернулся в Энсолорадо. На некоторое время его удалось приглушить мечтами о будущем…

Дурак! Он позволил себе мечтать, позволил себе поверить в счастье… Но заслужил ли он право на счастье?

Морская стихия ослабляла силу огня, поэтому чародейка отступила к руинам города. С приходом ночи туманы немного рассеялись, обнажив останки некогда прекрасной столицы.

Свет луны пронизывал изящные и величественные, точно сами древо-камни, строения и растекался по извилистым улицам, усыпанным пеплом. Сияние ночного солнца очерчивало силуэты иссохших деревьев, которые, словно стражи, застыли в бессменном карауле вдоль парков и аллей.

На их ветвях уже никогда не появится листва, но отчаиваться рано. Время излечит это место, надежда есть. Если только Дженна одолеет «рыцаря в белом плаще»…

Она не может, не имеет права проиграть, и она не проиграет. Монахиня без имени обладала невероятной силой, но она уже совершила немало промахов. Кем или чем бы она ни являлась, она была глупа и самонадеянна.

Стиснув зубы, Дженна соткала новую ауру, бросила заклятье. Алое зарево осветило руины, поглотило силуэт врага. Истошный оглушающий вопль прокатился по пустынным улицам.

Безымянная кричала, рычала и выла. От её голоса поднимался ветер, трескались камни и дрожала земля.