Самый лучший пионер

Глава 6

— Вот я и в отпуске! — Радостно возвестила мама, вечером вернувшись домой.

— Это хорошо! — Порадовался я за нее: — Давай куда-нибудь сходим?

— А сегодня куда ходил? — Заметила она стоящие в коридоре влажные кеды — протер тряпочкой.

— С Таней гулял, — Не стал я скрывать и попросил: — Давай ей поможем!

— Ей вся советская милиция помочь не может, — Сочувственно вздохнула родительница.

— А мы по-другому и немножко! Она шить умеет — возьми ее к себе помощницей на заплатки. Рубль — штука.

— Надо с Тоней поговорить, — Прикинув, выдала промежуточное решение родительница и пошла звонить.

Другого от доброй мамы я и не ждал!

Через десять минут они пришли — волнующаяся Таня в зеленом (!) сарафанчике и ее грустная, худая, застенчиво прикрывшая сухими волосами подбитый левый глаз мать. Одета, как и положено, в халат — в этом мои знакомые советские дамы средних лет удивительно последовательны.

— Добрый вечер! — Интеллигентно поздоровались все со всеми, и пошли на кухню пить чай с покупными булочками — мама принесла.

— Чего это твой удумал? — Спросила соседка, стеснительно принимая из маминых рук булку.

Таня свою уже грызет, как и я, впрочем.

Мама объяснила суть схемы.

— Тюю! — Протянула тетя Тоня: — Харя-то не треснет, по рублю? — Спросила она дочь.

Та залилась краской.

— Ну чего ты, — Хрюкнула мама: — Нам Фил и так сильно переплачивает, и ему этих заплаток нужно будет много. Девчонкам с работы я говорить не хочу, — Поджала губы.

— И правильно! — Поддержала ее тетя Тоня.

— Так что помощница мне нужна! — Подытожила родительница: — Сейчас чай допьем и покажешь, что умеешь? — Спросила девушку.

— Хорошо, теть Наташ! — Пообещала та.

Дамы перешли на реально важную тему — где и что в ближайшее время можно будет найти редкого или особо качественного.

— Сережке туфли нужны! — Поделилась мечтами мама.

Форму она мне поправит ближе к сентябрю — я же с прошлого года подрос.

— Таньке тоже нужно! — Кивнула соседка.

— Пойдем вместе! — Тут же предложила мама.

Наверное, это чтобы занять как можно больше очередей сразу — уверен, с нами и тетя Надя пойдет.

Переместились в комнату, и Таня продемонстрировала свои навыки: медленно, аккуратно вырезала и пришила к остаткам джинсы́ кошачью мордаху.

— Ай, умелица! — Похвалила ее мама: — Забирай! — Выдала девушке подарок.

— Та куда ей, — Попыталась отказаться тетя Тоня, потерпела поражение, и они с дочерью ушли домой — сырья-то еще нет, так что сегодня работы тоже не будет.

— Где-то у меня тут была… — Родительница залезла в шкаф и достала оттуда деревянный футляр.

Поставив на стол, сняла крышку, явив швейную машинку марки «Подольск». Обычно она пользуется электрической «Тулой». Надо будет полазить в шкафах, посмотреть чего еще у нас есть, но мне почему-то стыдно — еще не совсем привык к «чужому» жилищу. «Тула», судя по всему, механизм сложный, и мама регулярно в ней что-то ковыряет, сверяясь с мануалом и тихонько ругая «какого-то козла, который за это премию получил».

Проверив старый аппарат на работоспособность, она удовлетворенно кивнула и подмигнула мне:

— Вот и средства производства!

— Настоящая маленькая артель!

— Подпольный цех! — «Испуганно» округлила глаза и перешла на шепот мама.

Задребезжал звонок.

— Облава! — По инерции шутканул я.

Хихикнув, мама выдала классическое:

— Кого это там на ночь глядя принесло? — И пошла открывать.

По тону, которым она встречала гостя, сразу стало понятно — пришел государев человек. Из-за аварии наверно.

— Ой, здравствуйте, Валерий Эдмундович! Да вы проходите, не стойте. Случилось чего?

— Случилось, Наталя Николаевна, — Раздался в ответ вполне добродушный бас, и в комнату вошел милиционер в чине младшего лейтенанта. Само собой, никаких пистолетов, дубинок и наручников при нем не было. Тупо дядя Степа — косая сажень в плечах, в хрущевке ему бы пришлось пригибаться в дверных проемах.

— Здравствуйте! — Поздоровался с ним я.

— Не вспомнил? — Сразу же начал он выпытывать Самую Главную Тайну.

— Извините, — Покачал головой.

— Да не извиняйся, ты же болеешь, — Великодушно простил он: — Я ваш участковый, Валерий Эдмундович.

— Присаживайтесь! — Предложила мама.

— Спасибо! — Поблагодарил милиционер, снял фуражку, пригладил русые короткие волосы, пошевелил усами и достал из портфеля пару бумаг. Положив на стол, пододвинул маме и улыбнулся: — А если сын болеет, значит нужно лечить! Вот вам путевки в Кисловодск, на целебные воды!

— Это с чего такая щедрость? — Неприязненно поджала губы мама.

— Ну зачем вам эти суды, Наталья Николаевна? — Грустно покачал головой оказавшийся засланцем жирного ГорИсполКомовца участковый: — Вы же знаете, у Елистрата Венедиктовича тяжелая работа…

— Жопу на партсобраниях протирать? — Предположила мама.

— Зачем вы так, Наталья Николаевна, — Расстроился мусор (потому что «милиционер» — это почетно, и полностью несовместимо с тем, что он тут исполняет): — Я же как лучше хочу! Ну отберут права у него — все равно с шофером ездит! Да он сам за руль и не сядет никогда больше — перепугался сильно…

— Он перепугался? — Прошипела мама разъяренной химерой.

Мент поёжился, кашлянул в кулак, принял беспристрастный вид, и, профессионально глядя сквозь родительницу, применил кнут:

— А вы как сына воспитываете, гражданка Ткачева? Безобразничает, попрошайничает, песенки сомнительные распевает! И это — на Старом Арбате, где интуристы ходят! Страну позоришь, Андропов! — Это уже глядя сквозь меня: — Еще и фамилией патрульных пугает!

— Ничего подобного! — Покачал я головой: — Они сами документы попросили.

— В общем! — Хлопнул мусор ладошкой по столу, заставив напуганную его монологом маму вздрогнуть: — Либо в Кисловодск, либо на учет за бродяжничество!

Пи*дец! Нормально стританул! Сам же себе говорил не высовываться, и сам же без задней мысли высунулся. И это когда у нас тут кооператив сформировался — Фил-то конца ссылки ждать не станет, найдет других.

— И это — такая у нас советская справедливость? — Потекли из глаз родительницы слезы: — Ребенка сбили, и он же еще и виноват?

— А вы не смешивайте! — Поднялся падший участковый на ноги, надел фуражку, проверил ребром ладони козырек: — Путевки я оставляю! Поступите так, как будет лучше для сына, Наталья Николаевна!

И он прошествовал мимо бледной, плачущей, зажимающей рот ладошкой, мамы. Сижу, молчу, терплю — а что я сделаю? Уже подставился, и крыть «дядю Степу» х*ями так себе идея.

— Да за что же мне это все? — Простонала мама Наташа и рухнула на кровать лицом в подушку, зарыдав в полный голос.

Первый раз под молотки системы попала, да? Да ей лет-то меньше, чем мне было там. Что она вообще видела, кроме плюшевого несмотря на все старательно насаждаемые китовьи колбасы Советского союза? Школа, залет, сын у бабушки, мама в училище, потом — на фабрике, потом комнату дали и перевели в фабричное ателье — от Измайловской прядильно-ткацкой фабрики. Сын послушный, на работе порядок — нередко на доске почета висит моя родительница! А тут бах, чисто мафиозный заход.

Сходив закрыть за мусором дверь — никак от этой дурной привычки не избавлюсь, все ругаются — вернулся в комнату и аккуратно погладил маму по спине:

— Угнетать крестьян — старая традиция наших бояр.

Мама фыркнула в подушку.

— Когда я приду к власти, они оба отправятся на Колыму.

— Диктатор мой! — Заплаканным голосом похвалила меня мама, сгребла в охапку и уложила рядом с собой: — Полежи со мной!