Страница 2 из 3
– Они укрылись на болоте, Ватсон! – бодро сказал я. – Приготовьте свою трость! Я уверен, что именно там они держат призрак этой бешеной собаки. Придётся нанести им неожиданный визит!
Увидев знакомый шест с черепахой, я уверенно направился к нему. Мокрая земля под ногами была не очень вязкой, но я сразу понял, что мои босоножки здесь абсолютно неуместная обувь. Резиновые сапоги подошли бы больше. В нашей палатке были такие, но не возвращаться же теперь.
– Есть ли у вас план, мистер Фикс?! – воскликнул я и ответил самому себе: – Да у меня уйма планов!
Рядом с панцирем черепахи нашёлся склад длинных ошкуренных жердей, заботливо укрытый и вроде даже замаскированный копной каких-то переплетённых высохших и свежих, с пышными листьями, стеблей.
– Чилибуха! – воскликнул я радостно. – Ничего иного я и не ожидал! Осторожно, Ватсон, она ядовита!
Жерди, понятное дело, предназначались для путешествий по болоту. Взяв себе одну, я бесстрашно пошёл вглубь, к зарослям зелёных деревьев, видневшихся вдалеке. Безрассудным, вообще говоря, я не был. Что такое болото и чем оно опасно – в общих чертах знал. Но только невозможно было поверить во что-то плохое в этот замечательный солнечный день!
И ничего такого со мной не случилось. Я бодро топал, иногда спотыкаясь и падая. Штанины были измазаны, грязь под ногами хлюпала и чавкала. Открытую воду, куда проваливалась моя жердь, я обходил. И руки, и футболка тоже были грязные. Где-то на середине пути я заметил, что рядом со мной бегает солнечный зайчик. Шерлок Холмс немедленно догадался, что они, зайчики, без маленького зеркальца не рождаются. Неужели засада?! Но ни Чингачгук, ни Соколиный Глаз ничего подозрительного не заметили. Профессор Непомнюкакеготамзовут подсказал, что это может быть обычным явлением природы. Отражением, солнечным бликом. Слова учёного мужа сомнений не вызвали, и я смело продолжил путешествие. Край болота приближался. Я даже приметил удобный подъём к возвышавшимся вдалеке деревьям. Там тоже, кстати, виднелся шест с костяком черепахи. Вместо гнили запахло малиной. Но непосредственно перед деревьями, преграждая к ним путь, раскинулась чистая вода. Жердь больше не находила в вязкой почве опоры. А ещё чуть ближе я увидел скалу. Ну, или небольшой камень, который торчал из грязной жижи. На нём сидел маленький, с мой кулачок, черепашонок. Живой.
– Вот видите, Ватсон, – обрадовался я, – мой интеллект меня не подвёл! Размер черепах в этом ареале их обитания очень мал.
Я доковылял до камня. Черепашонок, испуганный, зашевелился, пополз, упал с камня, плюхнувшись в болотную грязь.
– Беги, малыш! Спасайся! – величественно изрёк я вслед убегающей рептилии. – Сейчас сюда придёт мой товарищ, который всегда голоден. Я не хочу, что ты окончил свои дни в черепаховом супе!
После этого я с огромным удовольствием взобрался на камень. И мне самому вдруг очень захотелось есть. Наверное, следовало вернуться. Но, взглянув на пройденный путь, я испугался. Показалось, что невозможно пройти по этому болоту обратно. С высоты моего роста удалось рассмотреть пространство воды, отделявшее меня от деревьев. Я заметил узкий переход. Через него, может, даже перепрыгнуть получится. И солнечный зайчик, который на одно время исчез, вновь начал кружиться возле моих ног, отпрыгивая то вправо, то влево. Очень часто он совершал скачок именно к этой узкой полоске воды. Проверив болотную жижу жердью, я обнаружил уплотнение, которое было похоже на тропинку, ведущую от моего камня к этому самому перешейку.
– По этой тропе бледнолицые, наверное, водят зверей на водопой! – уверенно говорил я, осторожно шлёпая по ставшему вдруг враждебным болоту. – Сокровища спрятаны на берегу, Ватсон. И мы до них доберёмся!
Подойдя к замеченному узкому переходу, я обнаружил разрыв в моей путеводной тропинке. Именно разрыв! Конец её был даже виден в каких-то двух метрах от меня. С твёрдой поверхности я бы рискнул прыгнуть, но сейчас бестолково месил грязь, пытаясь что-то придумать. Сантиметров десять от моих ног – и провал! Даже опущенная на две трети длины жердь не находила ничего твёрдого. Солнечный зайчик исчез.
Лучшим вариантом дальнейших действий, который пришёл мне в голову, был такой: уложить жердь одним концом в грязь, а другой упереть в песчаный обрыв, который возвышался передо мной. По ней аккуратно можно перейти на берег. Длины жерди хватало. Я так и сделал.
Идти было сложно, опыта хождения по канатам или брёвнам у меня не было. На середине пути потемнело – я оказался под склонёнными ветвями деревьев. Сначала я не обратил на это внимания. Шажок за шажком, отчаянно балансируя, я приближался к спасительному краю болота. Но потом понял: мне надо ухватиться за эти ветки – и всё, я спасён. Они ведь совсем рядом, только протяни руку. Попытался это сделать, не достал, начал терять равновесие и – в последней отчаянной попытке – прыгнул. Вверх! Прыгать надо было вперёд, конечно, но мне повезло. Пальцами и ладонями, сдирая листья, я вцепился в скользкие ветви. Меня подбросило вверх. Качнувшись, я практически переместился к корням деревьев, к серо-зелёному кусочку твёрдой земли. Упёрся ногами в вертикальную твердь обрыва, ухватился поудобнее, готовясь с победой закончить форсирование сложной водной преграды…
И вдруг я услышал шипение. Злое, предупреждающее. Именно на том пятачке, куда только и можно было поставить ногу, лежала, свернувшись в кольцо, толстая серая гадюка. И я повис между болотом, которое находилось за спиной, и этим маленьким клочком земли, обещавшим завершение переправы.
ГЛАВА II. Змея на болоте
Нет, я не растерялся. Я закричал на гадюку – змеи боятся шума, я помнил. На собаку или на чёрную кошку, которые хотят пересечь твой путь, наорёшь – и они убегают. Но эта змея не хотела вести себя нормально, она предупреждающе водила головой из стороны в сторону. Её пасть со страшным раздвоенным языком приподнималась над поверхностью земли, словно эта гадюка вообразила себя коброй.
– Кобры, по-моему, умеют плеваться ядом! – прошептал я. – А гадюки, интересно, так могут?..
Змея зашипела ещё злее.
Скорее всего, я бы предпочёл шлёпнуться обратно в болото, очень уж страшная была эта змея. Но неожиданно что-то сверкнуло, раздался глухой удар, кольца змеи содрогнулись, и её голова вместе с раскрытой пастью и раздвоенным языком упала набок, отрезанная. В корнях дерева тускло блеснуло лезвие большого ножа, или кинжала, или, возможно, даже короткого меча. Внушительное оружие. В кино такое часто показывают. Из разрезанной змеи начала сочиться какая-то жидкость, наверное, змеиная кровь. Я застыл, потому что не сразу понял, что произошло.
– Так и будешь висеть? – звонкий девичий голосок заставил меня вздрогнуть. – Хватайся!
Я чуть не отпрянул от бело-зелёного силуэта, появившегося между деревьями, от протянутой мне обычной человеческой руки. Но, когда я за неё ухватился, мы едва не упали вниз, обратно в зеленоватую грязь – девочка оказалась лёгкой, как пушинка. Однако всё обошлось. Я благополучно выбрался на сушу. Мстительно наступил на безжизненную змею, скинул её тело в болото, протиснулся между деревьями. И только потом рассмотрел ту, которая мне помогла.
Моих, наверное, лет. Девушка или девочка… Я не знаю, как сказать правильно. Меня вроде уже не называли мальчиком, но и до звания «парень», думаю, я ещё не дотягивал.
Внешне девушка была обычной. Совсем не такой красивой, как, например, моя соседка по парте, но лицо приятное. Чёткий овал лица, рельефные розовые щёки, бледные губы, нос. Уши маленькие. Цвет глаз было не разглядеть, она их прятала. А вот одежда была странная. Ноги обуты в огромные резиновые сапоги, изрядно заляпанные грязью. В них были заправлены толстые, тёплые спортивные штаны тёмно-синего цвета. Без единого пятнышка грязи, что характерно. Завершало этот наряд легкомысленное лёгкое платье. Или, возможно, это был сарафан. Белый в зелёный цветочек или зелёный с белыми цветочками, понять сложно. По краю подола шла тонкая зелёная вышивка.