Страница 8 из 64
«Электрическое пианино» привезли после обеда, и снова приятное удивление. Потому что это был деревянный чемодан, в котором находился американский «Minimoog», пожалуй, лучший синтезатор из линейки ЭМИ на сегодняшний день. До появления на свет «Роландов», «Коргов» и «Ямах» остаётся несколько лет.
Когда-то давным-давно попадался мне такой на глаза, его хозяин показал мне, как играть. И сейчас не удержался, попросил разрешения сыграть что-нибудь. Опять же, не удержавшись, исполнил кислородную «Oxygene, Pt. 4» — самый известный трек Жан-Мишель Жарра. Правда, чуть ли не одной рукой, лишь изредка помогая указательным и большим пальцами левой руки, которых фиксация мизинца никак не затрагивала. Ну да и музыка такая, что саму мелодию можно одной рукой сыграть, а пальцами другой просто держать общий «космический» фон.
— Что это за вещь? — удивился Бельский.
— Да-а… Слышал как-то по радио, а автора не запомнил, — сказал я, кляня себя последними словами и решив хоть что-то не приписывать своему авторству. — Вроде бы какой-то не русский.
— Жаль, интересная музыка, надо поискать автора, — задумчиво протянул москвич.
Тут подтянулся Ельцин и, когда мы уже вышли на улицу, я высказал своё пожелание относительно того, что на окна не помешало бы установить решётки.
— Мы так и хотели поступить, — хмыкнул Борис Николаевич. — Как раз завтра с утра приедут мастера снимать мерки, а решётки будут кованые, всё должно выглядеть солидно и красиво. А вообще уже нашли сторожа, ночами сидит пенсионер, охраняет народное добро. Телефон первым делом провели, чтобы в случае чего сразу в «02» звонил. Да и дверь, как видишь, крепкая, металл.
И для убедительности постучал согнутым пальцем по двери, отозвавшейся глухим металлическим звуком.
Впечатлений мне хватило на основательный рассказ вернувшейся раньше меня из филармонии Полине. Та тут же начала строить планы, как они со «Свердловчанкой» запишут в новой студии альбом, и отправят готовую запись на «Мелодию». Имея на руках качественную запись, там уж точно поспешат с выпуском пластинки свердловского ВИА. Я не стал её разочаровывать своими соображениями на этот счёт. А с другой стороны, кто его знает, вдруг и правда она в чём-то права.
Дошёл я всё-таки и до редакции «Уральского следопыта». Уже без гипса, но с лангеткой на пальце, трещина, как показал рентген, практически заросла костной тканью. Главный редактор журнала Станислав Фёдорович Мешавкин, о встрече с которым я договорился заранее, выслушал моё предложение о создании литературного альманаха «Приключения и фантастика» с интересом. Я уточнил, что формат альманаха в идеале должен быть как «Роман-газета», а вот толщиной, как «Звезда». И исключительно прозаическим, никаких стихов.
— Идея заманчивая, уверен, даже при 100-тысячном тираже при условии распространения по всему СССР он не залежится на полках «Союзпечати», — сказал Мешавкин. —Собственно, и наш журнал расходится чуть ли не за день-два, особенно в крупных городах. И я знаю, что большинство его покупают или оформляют подписку исключительно из-за фантастических рассказов, которые мы в нём публикуем. Не хватает народу фантастики. Ну и приключений тоже, хотя, честно скажу, молодёжь больше интересуется научно-фантастической литературой. А нашу редакцию, между прочим, заваливают не только рассказами, но и повестями, и даже романами. Мы публикуем лучшие, даже если автор — новичок, и о нём никто не слышал. Надо же когда-то начинать, почему бы не сделать это на страницах нашего журнала, верно?
— Верно, Станислав Фёдорович.
Он отхлебнул чай из стоявшего перед ним стакана, я покосился на свой и тоже сделал глоток.
— В принципе, если бы такой альманах удалось создать, то мы могли бы поделиться частью рукописей. А что касается штатного расписания, думаю, некоторые из наших сотрудников не будут против взять ещё полставки. На первых порах могу сам побыть в роли временно исполняющего обязанности главного редактора, — задумчиво пробормотал Мешавкин. — Но ситуация не безвыходная, найдём главреда, мне тут с ходу на ум пришла одна фамилия, если что, поговорю с человеком. Так вот, возвращаясь к наполнению альманаха… В идеале в каждом номере должна быть звезда, то есть автор если не мирового, то как минимум всесоюзного уровня. Этакая приманка для читателя. Согласны?
— Согласен, — кивнул я. — Например, братья Стругацкие?
— Почему бы и нет? Было бы здорово опубликовать в первом номере альманаха какую-нибудь новую повесть Стругацких, думаю, что-нибудь на подходе у них точно есть. Но вряд ли они согласятся публиковаться в неизвестном журнале, — вздохнул Мешавкин. — Хоть и выходила у них в журнале «Байкал» вторая часть романа «Улитка на склоне». Впрочем, как и Казанцев, к примеру, или Иван Ефремов.
— Может, стоит попробовать?
— Что именно?
— Ну, уговорить Стругацких или кого-то не ниже уровнем.
— Я даже и пытаться не буду, — махнул рукой главред.
— А если у меня получится?
Станислав Фёдорович усмехнулся, покачав головой:
— Если получится — даю слово, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы альманах появился на свет. Только не согласятся они отдавать рукопись неизвестно кому и неизвестно куда… Даже если докажешь, что ты — тот самый автор известных песен, — поправился Мешавкин.
— То есть если у меня получится со Стругацкими или кем-то ещё достаточно известным — альманаху быть? — уточнил я.
— Говорю же, приложу все силы.
— А гонорары какие я могу пообещать?
— Хм… Уже делим шкуру неубитого медведя? — нахмурился собеседник.
— Так ведь мне могут задать тот же самый вопрос, и скорее всего зададут, — пожал я плечами.
— Скажите, что…
Мешавкин задумался, снял очки, протёр залысину носовым платком.
— Скажите, что гонорары планируются на уровне ведущих литературных изданий.
Я поднялся, протянул руку.
— Тогда, Станислав Фёдорович, не смею больше отнимать ваше время. Надеюсь, у нас с вами всё получится.
Глава 2
Кремлевская больница на улице Грановского дом 2/6. Терапевтическое отделение.
Внимание к своей теперь уже очень скромной персоне бывший генерал-лейтенант, бывший кавалер орденов Ленина, трёх орденов Красного Знамени, ордена Суворова, двух орденов Красной Звезды и ордена Отечественной войны, бывший главный диверсант Советского Союза Павел Анатольевич Судоплатов ощутил где-то с месяц назад. И сейчас, находясь в терапевтическом отделении больницы, в которой проходило обследование и лечение только высшее руководство страны, он анализировал события за прошедший месяц. Нет, ему не показалось, и в этом он был уверен. Он просто чувствовал к себе чьё-то пристальное внимание. Особого расстройства это не вызвало. Ну следят и следят, хотели бы убрать — давно бы убрали. Он, собственно, и не цеплялся за жизнь, считая, что всё, что мог сделать на благо страны — давно сделал.
Всё же Судоплатов приготовился ждать гостей, и они случились. Первыми оказались сантехники. Молодые люди, в чистой рабочей одежде с непотрёпанными еще чемоданчиками. Пришли вечером, когда семья была в сборе. Вежливо представились, обследовали все трубы, краны, систему канализации и теплоснабжения. Заменили смеситель на кухне, поменяли прокладку в кране в ванной. И, не взяв ни копейки, удалились. Самое интересное, как на следующий день Павел Анатольевич узнал у соседей, сантехники побывали в каждой квартире его достаточно большого многоквартирного дома и тоже что-то ремонтировали и меняли.
«Логично, — подумал бывший генерал. — Будем теперь ждать электриков».
И те не стали затягивать с визитом. Тоже молодые ребята, тоже вежливые. Всё проверили, поменяли пару розеток и один выключатель. Бывший генерал смеха у них попросил документы. Предъявили сразу. Только место работы оказалось не в родном ЖЭКе, а в соседнем. На вопрос, почему так, ответили, мол, в их конторе один электрик заболел, а второго послали на учёбу. Правильный ответ, подумал, усмехнувшись про себя, Судоплатов.