Темные сестры

— Ким, — лекарь повернулась ко мне, и завеса спала, — давай я расскажу, что происходит. Недавно в Хейзенвилле произошло несколько преступлений, предположительно совершенных ментальным магом. Детектив Ренсом ищет убийцу. Все началось двенадцать дней назад, так что у нас не так уж много времени до нового убийства. Жертвы не связаны между собой, не были знакомы, не имеют общих черт. И детектив Ренсом в тупике. Мы надеемся, ты сможешь… обратиться к своему прошлому, чтобы разобраться в настоящем, понимаешь?

— Потому что я такая же, как он? — спросила я.

Кристина замялась.

— Да, Ким. Я думаю, вы похожи.

Я удовлетворенно кивнула. Вряд ли бы мне захотелось ей помогать, если б она соврала.

— Хорошо. Я попробую. Что мне делать?

— Для начала, — лекарь улыбнулась, — выбери в Хейзенвилле место, где ты хотела бы позавтракать. И там поговорим.

— «Кондитерская Аделины», — не раздумывая, ответила я. — Там очень вкусно.

Алан Ренсом скептически хмыкнул. Я сдержала улыбку. Он был прост, слишком прост, чтобы на него злиться.

— Тогда направляемся туда, — решила Кристина. — И поговорим.

Вдалеке зазвенел колокольчик омнибуса. Я повернулась, готовясь впервые за долгие месяцы встретиться лицом к лицу с кем-то вне стен больницы.

«Кондитерская Аделины», несмотря на внешнюю скромность, была любима многими жителями Хейзенвилля. Здесь пекли чудесные булочки, подавали сытные завтраки и в любое время дня и ночи без ограничений наливали кофе.

Я выбрала это место по двум причинам. Первая — у детективов и лекарей никогда не бывает слишком много денег, вряд ли Кристина, Хантер или господин Ренсом станут угощать меня в ресторане. Вторая — сюда никогда не ходят господа, которые могут меня узнать.

Пахло просто потрясающе! Мы вошли в тесное помещение с развешенными по стенам пейзажами, что рисовала сама Аделина — владелица кондитерской. Я сразу направилась к дальнему столику, чтобы не встречаться со знакомой хозяйкой, если вдруг она сегодня сама обслуживает посетителей.

И через пять минут Хантер принес поднос, на котором стояла чашка вожделенного кофе и целая гора всевозможной выпечки. Там были и сэндвичи, и сладкие булочки, и печенье. Я чувствовала на себе настороженный взгляд Кристины. Она явно опасалась повторения сцены в ее кабинете, когда я не смогла съесть печенье.

Но… без Хейвен, в непривычной и в то же время до боли знакомой обстановке я чувствовала, что до грани еще далеко.

— Приятного аппетита, — улыбнулась лекарь.

Алан Ренсом хмурился. Похоже, это было его обычное лицо — суровое и неприязненное. А вот Хантер, казалось, не проявлял к происходящему никакого интереса. Он не обмолвился с сестрой и детективом и словом с тех самых пор, как мы вышли из лечебницы.

— Сестра знает, что вы меня увели? — спросила я, вгрызаясь в сэндвич.

— Это та самая, которую ты пыталась убить? — хмыкнул Алан.

Кристина шикнула на него, на миг прикрыв глаза, будто от усталости. Я неспешно прожевала кусок и кивнула.

— Да. Сначала я хотела ее застрелить, а потом заперла в склепе, потому что она не отдавала мне кое-что важное.

Серые глаза стали чуточку темнее.

— Ким, — мягко одернула меня лекарь. — Алан, я прошу тебя. Отнесись к ней терпимее.

— Как он их убивает? — спросила я. — С чего вы взяли, что я могу помочь?

— Выжигает мозги. Менталист, — буркнул детектив. — Выжигает и оставляет жертву мучиться.

— Не добивает? — Я засмотрелась на свисающее с люстры украшение. — Тогда он не убийца.

Детектив хрипло рассмеялся.

— Вот так, Кристина, ты слышала? Твоя ручная психопатка говорит, он не убийца. Закрываем дело, приносим извинения подозреваемым. Серьезно, мы теряем время. То, что эта кукла поехала крышей и прикончила подружку, не значит, что она может проникнуть в разум серийного убийцы. Она в своем-то не способна разобраться.

Я терпеливо дождалась конца язвительной тирады.

— Вы убивали людей, Алан? — спросила я его, пристально глядя прямо в глаза.

Он ответил без страха, лишь с ненавистью и презрением.

— Полагаю, убивал, — холодно сказал он.

— Это было вашей целью? Убить? Лишить жизни? Было?

— Нет, обычно я или защищался, или предотвращал преступление.

— Значит, вы не убийца.

Я замолчала, обдумывая сказанное и услышанное. Где-то неподалеку громко тикали часы, напоминая метроном в кабинете лекаря. От этого звука немного хотелось спать.

— И кто же он, раз не убийца? — поинтересовался детектив.

— Не знаю, — чуть улыбнулась я. — Но у него есть цель. Ментальная магия — сложная наука, детектив. Она многих заставляет ломать голову. А многих сводит с ума.

Ренсом скривился и поднялся, да так резко, что посуда жалобно звякнула от толчка.

— Кристина, разговор бесполезен. Я прошу прощения, что отнял у тебя время. Безмерно был рад познакомиться с Кимберли, но работа — спешу. Приятного аппетита, дамы, не обижайте чудесную хозяйку пренебрежением к ее труду — не оставляйте ни крошки.

— Терпение, Алан, — искусство, которым ты так и не смог овладеть, — улыбнулась Кристина. — Удачного дня. Жаль, что не смогла тебе помочь. Ты не дал шанса.

Дверь за детективом захлопнулась, но женщина за стойкой даже не повернула головы. Я пожала плечами и вопросительно посмотрела на Кристину. Мы вернемся в лечебницу? Об этом я думала с сожалением.

— Не расстраивайся, — ободряюще сказала она. — Ты хорошая девочка. Просто Алан не привык к таким, как ты. К тому же профессия накладывает отпечаток.

— Я больна.

— Одна из немногих, кто это понимает.

— Он вернется.

— Что? — Кристина замерла.

— Детектив вернется. Можно мы возьмем с собой остатки? Я хочу съесть их вечером. Можно?

— Конечно, дорогая. Допивай свой кофе, мы не спешим.

Я смотрела поверх ее плеча, туда, где на стене висела большая деревянная доска для рисования мелом. Гости оставляли на ней отзывы и благодарности, а дети рисовали, пока ждали родителей, поэтому на доске всегда была мешанина почерков, рисунков, каляк и пятен.

— Можно? — спросила я.

Кристина кивнула, поднимаясь.

Я прикоснулась к холодному мелку, покатала его в руке, наблюдая, как на коже остаются белые следы. Рука дрожала, когда я выводила буквы. Как давно я не писала! Буквы получались неровные и какие-то карикатурные:

«Смерть не конец пути. Для убийцы это только начало. К.»

Я положила мелок обратно и повернулась к Кристине. Та задумчиво рассматривала надпись, словно что-то вспоминая.

— Идем?

— Идем, — согласилась она.