Темные сестры

Я отвернулась, скрывая слезы, выступившие на глазах. Было обидно. Страшно и обидно, потому что после всего произошедшего я позволила себе поверить в то, что мы с Райаном снова сможем быть вместе.

Наверное, есть женщины, которым любовь просто не дана. Есть женщины, которые уничтожают все светлые чувства одним присутствием.

Возможно, я из таких.

Я найду дневник Конрада Кордеро. Выясню, что Мэнфорд и папа сделали с Ким и Жизель. Упеку Лавреско за решетку. Сделаю так, чтобы от тех, кто угрожал Стелле, не осталось и следа. А потом снова попрощаюсь с Райаном. Вернусь в Кордеро-холл, и Стелла будет расти вместе с детьми Кортни и Герберта. Райан прав в одном. Из меня получится хорошая мать. Просто обязана получиться.

Я бросила последний взгляд на могилу Мэнфорда. Он был мертв, а я оставалась жить, и была в этом какая-то извращенная справедливость.

Мой взгляд упал на надгробие. Под золотистой табличкой с именем и годами жизни едва виднелась какая-то надпись. Может, эпитафия? В сущности, я не хотела знать, что написали на могиле этого человека. Но почему-то опустилась на колени и всмотрелась в едва заметные буквы.

«В погоне за властью можно обронить самое ценное — жизнь. Здесь лежит человек, который потерял очень много жизней. Теперь все, кто искал власть Конрада, мертвы. Уверены, что все еще хотите мне противостоять? К.»

— Я хочу, чтобы ты это подписала.

Не такого начала разговора я ожидала, но мы впервые оказались в одной комнате с тех пор, как я призналась в том, что Стелла — дочь Райана.

Он познакомился с ней на следующий день, представившись моим другом. Наплевав на мои запреты и просьбы, проигнорировав доводы разума и здравого смысла. Я не спускала с них глаз, потратив месячный запас выдержки на то, чтобы ничем не выдать страх, что Стелла узнает правду и никогда меня не простит.

Но была вынуждена признать: они понимали друг друга с полуслова. Точнее, с жестов, улыбок и взглядов. Просто абсолютная идиллия.

О нет, это не были эталонные отношения отца и дочери. Но между Райаном и Стеллой определенно зародилось нечто вроде осторожной дружбы. А значит, все грозило сильно усложниться.

— Что это? — Я оторвалась от косы и посмотрела на кипу бумаг.

Вчиталась в заголовок и недоверчиво рассмеялась.

— Брачный контракт? Хефнер, ты серьезно? Я это не подпишу!

— Будешь матерью-одиночкой?

— А это так страшно?

— Она и моя дочь.

— Два дня назад ты даже не знал об этом.

— По твоей милости, смею заметить. Если бы ты соизволила признаться раньше…

— То что? Ты бы с извинениями выпустил меня на свободу?

— Мой ребенок заслуживает гарантий. Я всю жизнь проработал в управлении стражи, я был женат на женщине, которая расследовала преступления против детей. Ты не представляешь, Кайла, скольких проблем можно избежать, лишь имея все необходимые документы на ребенка!

— Кстати, о супругах. Не слышала, чтобы ты развелся.

— Я развелся! — рявкнул Райан. — И намереваюсь сделать так, чтобы мой ребенок рос в полной семье.

— Боги, Райан! Ты себя слышишь? О какой семье речь?! Ты хоть знаешь, что это слово значит? Мы чужие друг другу люди! О чем ты просишь? Изображать счастливый брак ради… чего? Иллюзии благополучия? Ты сумасшедший! Ты осуждаешь отца за ложь, которой он вас окружил, а теперь сам пытаешься сделать то же со Стеллой!

Я закончила с прической и поднялась. Часы уже показывали семь вечера, пора выходить.

— Не делай из меня монстра. Я не могу и не хочу запретить тебе видеть Стеллу. Но лгать ей я не стану. Между нами ничего нет, Райан.

— Ты все так же плохо врешь, Кайли. — Он рассматривал вырез моего платья, и постепенно в глазах загорался нехороший огонек. — Между нами гораздо больше, чем «ничего».

Он сделал шаг в мою сторону. Отступая, я уперлась спиной в холодную стену. Как тогда, в библиотеке, Райан поставил руки по обе стороны от моей головы, преграждая пути к отступлению.

— Выпусти меня! — потребовала я.

— Не хочу. — Огонек превращался в пламя.

— Меня ждет Стелла.

— Ты сама как-то сказала, — он опасно приблизился, — это будет быстро.

Губы Райана скользнули по шее, вниз, язык обрисовал ключицу, вырвав у меня короткий стон.

— Хватит!

— То же самое я хотел сказать тебе. Ты избегаешь меня все эти дни.

— Нет идей почему?

Он снова губами прижался к моим губам. И снова, как одиннадцать лет назад, я сама не поняла, как обвила его руками за шею.

— Я был груб. Прости, Кайли. Все навалилось сразу. Последнее, чего я ожидал, это что ты скажешь, что у нас есть дочь. Прости, что меня не было рядом. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу тебя в старом холодном доме. Одну, испуганную. И ненавижу себя за то, что позволил так с тобой обойтись. Дай мне исправить ошибку.

— Ее не исправить браком по расчету, Райан, — тихо выдохнула я.

— Ты сказала, отец лишил тебя наследства.

— Да.

— На что вы будете жить?

— У меня есть работа, Райан, я преподаватель алхимии. А еще у меня есть сестра, и Кортни плевала на все указания отца. Никто не позволит нам умереть с голоду.

— Почему ты такая упрямая, Кайли?

Он не торопился. Неспешно ласкал шею, плечи, целовал грудь, не торопясь стаскивать платье. Я потянулась к губам Райана, но он ловко уклонился. Жажда поцелуя стала нестерпимой. Неудовлетворенность и злость на то, что он снова со мной играет, отключили разум.

— Когда я увидела тебя в библиотеке, — хрипло произнесла я, — то подумала, что ты повзрослел.

Мой палец обвел его губы.

— Я ошиблась.

Он злился, словно я задела за живое. Словно отчаянно пытался убедить себя в состоятельности, а я разбередила рану и вытащила наружу страхи.

Райан впился в мои губы жестким поцелуем-укусом, от которого я застонала. Нежность словно испарилась, да она и не была нужна. С первой нашей встречи в библиотеке, с первого поцелуя в тюремной камере я знала, что этим все кончится.

Он заставил меня развернуться и выгнуться в спине, опершись на стену. Я впилась ногтями в дорогие обои, сдирая абстрактные золотистые узоры до онемения пальцев. Первый толчок отозвался внутри сладкой болью.

— Как ты пахнешь, Кайли, — пробормотал Райан. — Я планировал это не так.

Мои волосы, прежде уложенные в изящную прическу, рассыпались по плечам. Он сжал их в кулаке, заставляя меня выгнуться. Хриплое дыхание опаляло кожу на шее, а поцелуи чередовались с волнующими укусами.

Толчки становились медленнее, словно Райан хотел продлить момент близости. Я таяла в его руках, подаваясь каждому движению, не контролируя голос.

— Кайли, — шепнул он, — скажи мое имя.

— Катись, — простонала я.