Страница 69 из 75
— У меня с Паразитом часто такие же мысли возникают, — я поежился. Не хочу, чтобы мои мысли кто-то читал, пусть даже мой собственный кот.
— Так уж получилось, что мы с Эсфирь очень подружились, — продолжал Назар Борисович, не обращая внимание на мои реплики. — Тогда я узнал о чеширских котах, наверное, все, что о них вообще кому-то известно. Одной из особенностей молодых чеширов, именно молодых, когда они взрослеют, то, можно сказать, умнеют, является их почти непреодолимая склонность к различным вещам.
— Ты говорил про шерстяные вещи, — напомнил я Назару Борисовичу.
— Шерстяные вещи любят коллекционировать коты, у кошек несколько другие пристрастия, — он снова усмехнулся и протянул мне фотографию, которую держал в руке. На ней была запечатлена очень красивая молодая девушка, в вечернем платье, которая держала на руках довольно упитанную кошечку. На кошке был надет сверкающий драгоценностями ошейник, и по всей видимости он не доставлял ей никаких неудобств. А вот за ошейник был вставлен роскошный бутон одной весьма знакомой розы.
— О. Мой. Бог, — я уткнулся лицом в ладони и заржал. — Ночной мотылек — это Эсфирь?
— Да, — кивнул Назар Борисович. — Кошка была в молодости, что та сорока, обожала драгоценности, но не все подряд, она была очень привередлива.
— Где она их находила? — сквозь смех скорее всхлипнул, чем сказал я.
— Ее часто брали с собой на званные вечера. Я же уже сказал, что Эсфирь была украшение любой гостиной. А на званные вечера женщины стремятся надеть все самое лучшее. Это и драгоценностей касается. Вот она и присматривала себе очередную игрушку.
— Ну и то, что чеширы могут телепортироваться, делало все засовы и хитрые замки просто бесполезными. А розы теряла, когда добычу волокла? — я все никак не мог успокоиться.
— Иногда. Это не часто случалось, — Назар Борисович убрал во внутренний карман пиджака фото любимой кошки. — Представляете, насколько ограблений было больше на самом деле?
— Я плохо представляю состояние бабушки, когда она видела очередное ожерелье где-то в кошачьем схроне, — я сел, вытирая слезы, выступившие на глазах.
— На самом деле все далеко не смешно. Ваша бабушка была в жутком ужасе, когда это случилось в первый раз. Никто бы никогда не поверил, что это кошка хулиганит. Поползли бы слухи про то, что дочь Ушаковых клептоманка и ворует драгоценности. Это могло плохо отразиться на клане. Вот тогда ваш прадед и принял решение сбывать эти украшения. У него были люди с определенными связями. Но, чтобы сор из избы не выносить, он просто приказал этим людям свести меня с надежными перекупщиками. Вот так и получилось, что я таким образом начал скрывать следы преступлений кошки. И именно поэтому я перешел на службу к Кернам. Правда, вскоре после переезда в этот дом Эсфирь прекратила такое вытворять, но к Ушаковым я так и не вернулся.
— А не проще было, ну, не знаю, подкидывать драгоценности обратно? — спросил я, перебирая варианты.
— Нет, не проще. Все особняки под охраной, и кто-то что-то непременно бы заметил, — покачал головой Назар Борисович. — К тому же это были не последние крохи, у ограбленных кланов. Эсфирь брала только одну понравившуюся ей вещь, максимум две. Так что пропали цацки. Украли их. Супервор появился, который может через все чары охраны и службы охраны пройти. Ночной мотылек, как Эсфирь окрестила пресса, чтоб их всех, — я впервые видел, как Назар Борисович позволил себе столько крепких выражений в одной фразе. — Первое время попытались не брать ее на вечера, но, это чеширская кошка, как ей можно запретить появляться там, где ей вздумается?
— Да уж, — я протер лицо. — Ну, понятно, что в Мотыльки были готовы всех подряд записать, его абсолютно точно никто и никогда не видел.
Нашу задушевную беседу прервал телефонный звонок, раздавшийся из холла. Назар Борисович снова натянул на лицо невозмутимое выражение и пошел отвечать, а я в который уже раз потянулся за книгой.
— Константин Витальевич, это вас, — дверь открылась и в библиотеку заглянул дворецкий. — Из лабораторий.
— Да чтобы вас всех приподняло и прихлопнуло, — я бросил книгу на диван. — Что у них там могло еще произойти?
Почти бегом ворвавшись в холл, я схватил трубку.
— Керн. Что у вас случилось? — рявкнул я.
— Ничего Костя у нас не случилось. Просто твоя трубка, которую вы с Вольфом делаете, готова. Но, если тебе не к спеху...
— Как вы быстро справились, — я даже растерялся, услышав голос Тихона.
— Так мы же армейские уже делали, а здесь все даже проще. Так что, нужна трубка, или нет?
— Тихон, не издевайся, сам знаешь, что нужна, — я потер шею. Нет, этот день точно не закончится никогда.
— Тогда приезжай и забирай, она мне мешается, — я уже хотел повесить трубку, но тут услышал голос Звягинцева.
— Константин Витальевич, вы меня слышите?
— Слышу, — сердце сжалось, предчувствуя неприятности.
— Мы почти закончили первичное дознание. Здесь дело не только в растрате, — голос Звягинцева звучал сухо, и в нем слышались какие-то странные нотки.
— А что еще? — спросил я, тупо глядя в стену.
— Вам лучше приехать, это точно не телефонный разговор.
Я аккуратно повесил трубку на место, чтобы не швырнуть ее об стену.
— Назар Борисович, в машине лежит пакет с документами, я его забыл забрать. Там договора Вольфа на наше совместное предприятие. Отдай их юристам. А мне нужно отлучиться. — И, схватив немного пахнущую канализацией куртку, я принялся ее натягивать, чтобы поехать обратно в лаборатории.