Страница 37 из 147
– Кто ты?
– Я Лаций Мар Улак, уважаемый человек из города Синум.
– Зачем ты хотел меня видеть, купец?
Хитро улыбнувшись, Лаций заговорил:
– Мы слышали много дивного о вас, но особо подивило место, откуда вы пришли. Мимо Синума никто не может подняться по реке, а ваших кораблей мы не видели.
– Ты хочешь сказать, что мы лжём?
– Не хотелось бы вас обвинять, но вы говорите не всю правду, это ясно всем.
– Тех земель, откуда мы пришли, вы никогда не достигните.
– На всё воля богов. Мне не так интересно, откуда вы родом, как то, что вы собираетесь здесь делать дальше.
– Ты чрезмерно любознателен, купец, но я тебя утешу. Мы не собираемся делать ничего. Наша цель – жить здесь спокойно и мирно.
– Это у вас не получится.
– Почему же?
– Вы странные люди. Я вижу в твоих глазах великий ум, но слышу слова, достойные младенца. Не хочу тебя оскорблять, просто ты мало что знаешь, а отсюда неправильные мысли и неосуществимые желания.
– Уж не хочешь ли ты меня просветить, купец?
– Я действительно купец, но кроме того, сын своей родины. Каждый год здесь проводятся ярмарки, приходят люди со всех концов Вертины. Я со многими говорю, делаю щедрые подарки, на другой год эти люди дают мне ответы на заданные вопросы. Эти слова я доношу до старейшин Синума.
– Значит, ты шпион?
– Можно сказать и так. Я могу рассказать тебе, почему вы не сможете жить мирно, но это займёт некоторое время. Здесь не хватит нескольких слов.
– Ты меня заинтересовал, купец. Времени у нас много, начинай свой рассказ.
– Тукс Длинный Лук, я доверяю тебе свою жизнь. Если мне в запредельном пути доведётся увидеть опасность, твои правильные действия могут меня спасти.
– Великий, я же совсем несведущ в таких делах!
– От тебя не потребуется слишком многое. Присядь поближе, вот так, возьми мою руку, ладонь должна быть кверху. Отлично. Теперь своей ладонью хлопни по моей. Слабее, ещё слабее, вот так! Ты должен хлопать по моей ладони всё время, не на миг не останавливаясь и чётко соблюдая ритм: три удара, два удара, потом один. Повторяй за мной – раз-два-три, раз-два, раз. Хорошо! Что бы ни случилось, не теряй этот ритм. Вдруг случится, что я упаду, тогда послушай стук сердца; если оно не будет биться, положи мою ладонь в горячие угли костра. Ты всё понял?
– Да, великий. Но что ты хочешь сделать?
– Я убью нашего врага. А сейчас не мешай мне.
Зардрак протянул руку к последнему мешочку, извлек риалу, сжал её в левой руке. Тукс восхищённо охнул, завороженный алмазным блеском священного предмета. Атон сам не знал, зачем ему такие крайние меры предосторожности, но слишком уж его испугала личность их нового врага, он не хотел давать ему ни единого шанса. Закрыв глаза, жрец ушёл в десмериум.
Встав, Зардрак обернулся, взглянул на своё тело, оставшееся в ролиуме. Оно сохранило сидячее положение, только голова склонилась ещё ниже. Взволнованный Тукс монотонно отбивал Ритм Возвращения. Атон радостно посмотрел вокруг – десмериум играл всеми красками, каждый предмет обернула мерцающая дымка, пролетевшая птица показалась разноцветным шаром. Хищно усмехнувшись, Зардрак пошёл убивать своего врага.
– Сата, зачем мы сюда пришли?
– Здесь очень красиво!
– Согласна. Но Робин будет очень недоволен, если узнает, что мы уходили из крепости. Ты ещё слишком слаба для таких прогулок, сама понимаешь.
– Он ничего не узнает. Робин ушёл на ярмарку, мы успеем вернуться раньше него. Я хотела с тобой поговорить в таком спокойном, красивом месте. Взгляни, ведь здесь так чудесно!
Анита автоматически оглянулась. Девушки сидели на поросшем травой косогоре, плавно спускавшемся к реке. Цветы уже отцвели, но трава была по-прежнему зелёной, мягкой, воздух звенел от птичьих песен, а в чистейшей воде можно было разглядеть малейшую рыбешку.
– Что ты хотела мне сказать? – тихо спросила Анита.
– Пожалуйста, посмотри мне в глаза, – попросила Сата.
Подружка подняла голову, взгляды их встретились; карие глаза с золотистыми искорками смотрели с лёгкой печалью, жалостью, ярко-голубые блестели настороженно и виновато. Златовласка не выдержала, отвернулась. Сата кивнула:
– Ты сама знаешь, о чём я хочу поговорить. Нет, постой! – воскликнула она, увидев, что Анита поднимается. – Если ты уйдёшь, мы больше не будем близкими людьми.
– А разве ты этого не хочешь? – чуть не плача воскликнула Анита.
– Конечно, нет! Как ты могла это сказать! Ты же самый близкий мне человек... после Робина. Я же не виновата, что он выбрал меня!
В глазах Аниты показались слёзы:
– Ну зачем? Зачем об этом говорить, что ты хочешь изменить? Да, я люблю его! Ты отлично это знаешь, и я знала о том, что ты это знаешь! О чём тут можно ещё говорить? Я никогда вам не мешала, всё приняла молча, всегда была в стороне. В чём, по-твоему, я виновата?
– Анита, я ни в чём не хотела тебя винить! Просто я вижу, как моя лучшая подруга отдаляется от меня всё сильнее и сильнее. Я помню время, когда ты ухаживала за моим беспомощным телом; как бы мне хотелось тебя отблагодарить, но нет, из-за меня ты потеряла любовь. Как это грустно!
– Сата, чтобы потерять, надо иметь. Он никогда меня не любил, ты ни в чём не виновата. Это я... я очень перед тобой виновата. Нет, не перебивай! Это было, когда Робин с Хондой отправлялись в свой поход. Ты тогда крепко спала, измученная болезнью. Робин уходил, он хотел тебя на прощание поцеловать, но я не дала, сказала, что ты можешь проснуться. Однако твой сон на самом деле был очень крепкий. Я сделала так по причине своей глупой ревности; если бы хоть кто-нибудь знал, как мне потом было стыдно. Ты же могла умереть, Робин никогда больше тебя не увидел бы, а моя подлость осталась бы со мной на всю оставшуюся жизнь. Он совершенно точно знал, почему я это сделала, ты бы видела его взгляд! Да если бы тебя не стало, Робин никогда и не взглянул бы в мою сторону. Как же мне стыдно перед ним и тобой!
Анита не выдержала, зарыдала, Сата прижалась к ней. Девушки обнялись и дружно занялись любимым женским делом, щедро орошая друг друга слезами.
– Глупая Анита! – наконец смогла произнести Сата. – Из-за такой мелочи так себя мучить!
– Ты... Ты не обиделась на меня?
– Конечно, нет! Все мы совершаем в жизни поступки, которых потом стыдимся, но твой настолько незначительный, что о нём можно давно забыть. Успокойся.
– Но я же люблю твоего мужчину!
– Его все любят, ты же не виновата. А я не могу ничего поделать. Знаешь, я предлагала ему взять тебя, но Робин такой странный, он считает, что одной женщины ему хватит. По-моему, у него плохо с головой.
– И ты была согласна делить его со мной? – изумилась Анита.
– А что здесь такого? У многих наших мужчин две женщины, а у Ахмеда с Густавом их по три. Робин сам говорит, что нам надо много детей. А делить его с тобой гораздо лучше, чем с какой-нибудь незнакомой женщиной. Знаешь, ты ему должна нравиться, ты же всем нравишься. Я очень завидую твоей красоте. Он тебя не полюбит, как меня, но со временем, возможно, поймёт, что ты не должна оставаться одна. А ведь ты совсем одна, никто из мужчин не может тебя привлечь. Может, ты дождёшься этих времен, и у тебя всё будет очень хорошо.
– Ты самая удивительная девушка, какую я видела, – изумлённо воскликнула Анита. – И гораздо красивее меня. Ты уже почти поправилась, если ещё перестанешь сутулиться, всё будет просто замечательно.