Страница 136 из 147
– Отходим! – крикнул кто-то совсем рядом.
Девушка поспешила за рейнджерами, выбираясь из толпы велитов. За ними почти никого не было, только неподалёку суетились бойцы Крыса, ведя навесную стрельбу, да ополченцы тащили к флангам какие-то тяжёлые телеги и фургоны. Метрах в ста, на самом гребне перевала, располагался командный пункт. Там стоял Робин с тремя десятками лучших рыцарей. Это был самый последний, отчаянный резерв. Заглядевшись на фигуру своего возлюбленного, Анита потеряла бдительность. Вдруг перед ней вырос Петрович и, сурово сдвинув брови, произнёс:
– Ты что здесь делаешь?
– Догадайся! – нагло ответила Анита.
– А ну, марш отсюда!
– Даже не мечтай! – непреклонно заявила девушка.
– Ну почему этим шалавам на месте не сидится! – взвыл егерь и побежал дальше, ему было некогда с ней разбираться.
Анита взялась за лук, начала вместе со всеми бить в сторону врага по навесной траектории, через порядки своих войск. Она не видела, как на флангах сработала новая хитрость Робина. Ополченцы пустили на ряды подходящих нуров телеги и фургоны. Разогнавшиеся тяжело гружённые повозки, сносили монстров десятками, в их ряды полетели зажигательные и разрывные гранаты, крупной картечью ударили две пушки. Запасы пороха были невелики, но в этой битве их не жалели.
Отряды чудовищ, понеся огромные потери, остановились. Нуры, плохо слушая команды погонщиков, метались между пылающими кострами напалма, о немедленном нападении пришлось забыть. Но центр построения не выдержал. Плотные массы стражников прорвали порядки наёмников, смешиваясь с ними в одну сражающуюся толпу. С флангов выскочили мушкетёры, они дали новый залп по задним порядкам вражеской пехоты, но остановить прорыв он не смог.
В какой-то момент Анита увидела, как схлынули велиты, на неё нёсся огромный храмовый стражник с занесённым бронзовым топором. Судорожно сглотнув, девушка почти спокойно закинула лук за спину, скорее по привычке, чем рассчитывая им воспользоваться ещё когда-нибудь, выхватила меч, крутанула его в ладони, сжав шершавую рукоять, коротко крикнула в лицо врагу:
– Я мертва! – и бросилась в атаку.
Стражник, увлекшийся охотой за разбегающимися велитами, не успел отреагировать на стремительный бросок. Лёгкий меч в слабой девичьей руке ужалил коротко и метко, клинок пронзил незащищённую шею. Уклонившись от топора, выпавшего из вражеской руки, Анита обогнула свою ещё стоящую жертву и ударила следующего стражника, но неудачно, силы не хватило, острие только скользнуло по бронзовому нагруднику. В следующий миг, прыгнув навстречу девушке, противник сбил её с ног ударом щита.
В спину врезался увесистый булыжник, от боли перехватило дыхание, титановая кольчуга в таких случаях помогала слабо. Но страж не успел добить Аниту мечом, на него обрушился страшный удар, и он упал рядом с лучницей. Над ним, сжимая в руке топор, стоял Петрович. Егерь что-то крикнул оглушённой девушке, но тут же нелепо дёрнулся; из его груди, продавливая кольчугу, вылезло узкое лезвие арна. Широко раскрыв потрясённые глаза, командир рейнджеров упал на колени, изо рта хлынул багровый поток. Закричав от ярости и горя, Анита бросилась на убийцу, ударила его с такой силой, что стальной меч, вспарывая доспех и живот, не выдержал, переломился у рукояти, лезвие осталось в чудовищной ране. Выхватив кинжал, девушка, крича и плача, ринулась на следующего стражника, но его тут же смело попаданием увесистого снаряда: баллисты били почти в упор, прямой наводкой, часто задевая своих.
Замаскированная батарея ударила по задним рядам; в бой вступал последний отряд нуров. К этому моменту ощетинившиеся ежи двух отрядов кнехтов были выдавлены к стенам седловины, фланговые формирования всадников отступили в сторону командного пункта. Наёмники полностью потеряли строй, перемешались с велитами и рейнджерами и ожесточённо рубились с прорвавшимися стражниками. Бой всё более терял всякий порядок, превращаясь в сплошную свалку. Отряды мушкетёров окончательно стали бесполезными, в такой толпе картечь будет валить всех подряд.
Но стражники знали своё дело – пробив центр позиции землян, они расступались, давя на фланги и освобождая проход для кавалерии. Более тысячи наездников на суфимах хлынули в этот прорыв, собираясь окончательно рассечь армию Ноттингема. За ними спешил последний отряд нуров, два других подразделения монстров, потрепанные хитрыми сюрпризами, уже врубались в порядки кнехтов, давя их строй с фронта.
И тогда Робин понял – пора. Минута промедления, и верховые стражники сметут стрелков и баллисты, а после этого ударят в тыл тяжёлой пехоте. Вождь кивнул сигнальщикам. Заиграли горны, взмыли сигнальные флаги. В горячке боя мало кто из велитов и рейнджеров понял, что сейчас последует: как ни обидно это было признать, но ударить придётся через порядки собственных стрелков; но делать было нечего. Подняв пику, Робин бросил своего единорога вперёд, за ним вытягивались в клин три сотни всадников. Заметались пехотинцы, разбегаясь перед мчащейся лавиной. Перед Робином вдруг мелькнуло лицо Аниты, но обернуться он не успел, впереди показалось несколько пеших стражников, не успевших отскочить с пути всадников. Вождь ударил одного в бок и набросился на следующего.
В этот раз Робин не смог удержать оружие, при такой встречной скорости это оказалось невозможным. Он едва успел выхватить меч, принял на щит удар копья, перерубил клинком древко арна, дальше бил по всему, до чего мог дотянуться. Разогнавшаяся масса единорогов, схлестнувшись с вражеским клином, смяла его до основания, врага не спасло даже пятикратное превосходство; уцелевшие стражники разбегались в стороны, как тараканы. Повторяя действия вождя, всадники остановились и открыли стрельбу по убегающим воинам атонов.
Убедившись, что враг более не мечтает о реванше, Робин развернул конницу на левый фланг, где нуры глубоко пробили пехотное каре. Кнехты, подпираемые с другой стороны пешими стражниками, были на грани полного разгрома. Они быстро теряли последние остатки строя. Всадникам пришлось атаковать снизу вверх. Будь под ними простые лошади, это бы не привело ни к чему хорошему, но огромные единороги превзошли самих себя. Не жалея сил, зелми неслись с невероятной скорость, мерцающие рога вспарывали корявые спины монстров, всадники били мечами и секирами...
Выбив задние ряды нуров, всадники развернулись. Робин повёл их на правый фланг, где положение кнехтов тоже было очень тяжёлым. Краем глаза вождь увидел, что множество стражников прорвалось к батарее баллист, обслуга сражалась врукопашную, воины атонов вырезали мушкетёров и стрелков, потери были чудовищны. Но отвлекаться было некогда, вся надежда оставалась на всадников и тяжёлую пехоту. Снизу подходил последний отряд нуров. По нему била батарея баллист со скал, но больших потерь медлительные машины нанести не могли. Удар такой массы свежих монстров раздавит пехотное каре в несколько минут. А ведь внизу перегруппировывались разбитые наездники атонов, там же собирались лучники и шоквуты. Сила врага уменьшилась, но и армия Ноттингема была на грани разгрома.
Всадники, быстро взяв разбег, нестройной лавой обрушились на второй отряд нуров, чтобы добить его прежде, чем подойдут свежие силы чудовищ. Многие единороги лишились своих наездников, но не отставали, их рога были не лишними в этой ожесточённой схватке. Вновь взревели нуры, падая под страшными ударами в спины. Робин торопливо вбил в огромный затылок лезвие длинного меча, быстро развернул Ромфаниума и поспешил удалиться от разъярённых монстров, постепенно разворачивавшихся к новому противнику. Его сосед не успел совершить маневр, и когтистая лапа сорвала его с единорога вместе с седлом; мощные подпруги лопнули, как тонкие струны.