Страница 68 из 87
Всё время, которое я провела в душе, Артур сидел за столом, бессмысленно пялясь в окно. Я вышла из ванной и не решилась его окликнуть. Только неуверенно потопталась за спиной, погладила притихшего Уорхола — кот явно почувствовал перемены в доме и теперь бродил молчаливый, сама покладистость. А потом сделала две вещи.
Во-первых, достала из корзины для бумаг свой выброшенный туда вчера билет до столицы и разгладила его.
Во-вторых, тихо зашла в свой старый вольер и легла спать там. Узкая койка была холодной и туго заправленной.
«А ведь всё было так хорошо», — тоскливо подумала я, засыпая.
Но в ночи я проснулась.
— Эй, — Артур гладил меня по голове. — Почему ты сюда ушла? Я сначала и не заметил.
— Потому что, — голос у меня был сиплый со сна, — твоя девушка снова дома. Я не думаю, что с моей стороны будет этично и дальше играть её роль.
— Она не моя девушка. Ты моя девушка.
— Артур… — я прикусила губу, потом неохотно повернулась на другой бок, чтобы видеть его лицо. И чтобы он видел моё. — Ты сам говорил, что отпускаешь её, потому что она мертва. Если бы не её смерть — точнее, похищение, — ты бы до сих пор любил её, верно? А значит, наша с тобой история — всё же ошибка. Странный суррогат, порождённый незнанием того факта, что Аманда всё ещё жива. А я — всё ещё чужачка. Незваная гостья, которая выполнила наконец свою миссию и теперь может уходить. Отпуск в чужом мире закончился, и всё такое. Наверное, мы с тобой не зря так долго не решались открыть свои чувства — сама вселенная подсказывала нам, что не стоит спешить. Что тебе надо всего лишь подождать, и твоя старая любовь вернётся к тебе. Ну а я. Не
знаю. Получила, наверное, какой-нибудь урок — и могу отчаливать.
В неверном лунном свете я видела его лицо, осунувшееся и бледное. Огромные карамельно-карие глаза — всполохи осени, пока ещё прячущейся за горизонтом, но всё же упрямо приближающейся — потускнели от боли.
— Значит, так, да? — спросил он. — Ты так легко готова от нас отказаться? Забрезжила единственная сложность в отношениях — и ты уже даёшь обратный ход?
— Я… Да нет же! Я не даю обратный ход. Я просто не хочу стать обузой для тебя, не хочу. — следующие слова дались с трудом, — чтобы ты отверг меня.
— И поэтому решила первой меня отвергнуть? — его брови насмешливо взлетели вверх.
Чёрт. А ведь он прав.
Вместо ответа я вдруг разрыдалась.
Артур молча лег рядом, прижал меня к себе и уткнулся подбородком мне в макушку.
— Ну и трусиха же ты, — нежно прошептал он.
Я сглотнула.
— Я просто боюсь поступить бесчестно. Оказаться злодейкой, которая насильно удерживает тебя, мешая ступить на твой истинный путь.
— Не переживай: это невозможно, — его голос был сонным и добрым. — Когда дело касается чувств, меня нельзя удержать насильно где бы то ни было. Никого нельзя. Так что. Скажи: если убрать твой страх оказаться отвергнутой и твой ужас при мысли о том, чтобы стать тюремщиком для моего сердца, остаются ли у тебя ещё какие-то сомнения?
Я задумалась, пытаясь распутать и проанализировать весь тот хаос из мыслей и чувств, что бурлили внутри меня. И одновременно ругая себя: Эдинброг и так весь на нервах, а я устроила сцену. Ну кто так делает?
С другой стороны… Даже несмотря на мой идиотизм, то, что мы обсуждаем это сейчас, — однозначно лучше, чем если бы мы молчали ещё несколько дней, во время которых я ходила бы всё с более траурным лицом, пока и вовсе не сделала бы какую-нибудь глупость. Говорить друг с другом открыто, а не домысливать — всегда хорошая стратегия. Жаль, что я иногда забываю об этом.
— Других сомнений у меня нет. Я хочу быть с тобой, Артур, — наконец тихо проговорила я, чувствуя, как что-то взволнованно сжимается у меня в груди при этих словах. Ведь они открывали дорогу другим, более серьёзным признаниям. — А у тебя. есть какие-нибудь сомнения?
Однако Эдинброг уже провалился в сон. Его теплое дыхание щекотало мне затылок, а приобнявшая меня рука стала очень тяжёлой. Не желая будить его, но чувствуя, как жутко у меня затекли ноги, я попыталась устроиться поудобнее. В какой-то момент сквозь шорох тканей и мое сосредоточенное сопение прорвался еле слышный шёпот:
— Я люблю тебя.
— Что? — я замерла.
Но Артур уже снова уснул.
НОВЫЙ ОБРЯД
43
4g
Утром я долго и внимательно смотрела на Эдинброга, но так и не смогла понять по его непроницаемому лицу, что это было ночью: мой мираж, его сонный бред или форменное издевательство.
Ещё несколько дней мы провели в каком-то бессмысленном нервном ожидании.
Мэгги украдкой передавала, что Аманда в лазарете постоянно что-то пишет. Какие-то письма в невероятных количествах. К ней начали приходить представители королей и ученых магов, но жителям кампуса ничего не рассказывают.
На четвёртое утро за завтраком в Сироппин-ге — он вновь проходил в гробовом, напряжённом молчании, кажется, затишье перед бурей должно выглядеть именно так, — к нам явился посланник от дракона.
Господин Ойгонхарт жаждал нас разделить, как и было уговорено. Несмотря на срыв экзамена, экзаменаторы уже поставили Артуру высший балл — а значит, потребность во мне как фамилья-ре отпала.
Своё приглашение на ритуал дракон прислал на бархатной карточке насыщенно-лазоревого цвета. На ней был выбит золотой номер этажа, затем номер комнаты в Форване, где остановился дракон.
Без этой карточки найти зачарованные покои дракона не представлялось возможным — это было одним из правил магической безопасности, окружавших фигуру столь древнего существа.
Но… Судя по всему, дракон заранее заказал в типографии кучу таких «визиток». И уже раздал их половине населения Гало — я видела такие приглашения и у Бориса, и кучи студенток, а Мэгги передала такое Аманде.
Безопасность волновала дракона меньше, чем развлечения.
Получив приглашение, мы с Эдинброгом напряжённо переглянулись, но потом всё же решили отправиться по указанным координатам. Даже если весь мир вокруг рушится, некоторые планы лучше сохранить неизменными. А то будет совсем бардак.
Я почему-то думала, что по сравнению с тем, как меня вызывали в мир Гало, процесс разделения будет сущей безделицей.
Я ошибалась.
Ойгонхарт снова встретил нас, нежась в постели, откуда затем вылез с явной неохотой. У него в руках был бокал с какой-то зелёной жидкостью. Я удивленно посмотрела на неё, и дракон предложил:
— Желаете попрробовать? Это мой любимый напиток. Пью его каждый день, очень прриятный.