Страница 1 из 6
Юрий Ташкинов
Ныряльщик за жемчугами
Глава 1
Корабль покоился на морской глади. Солнце скатывалось за горизонт, стараясь не утонуть. Оно цеплялось лучами за чистое небо, раскрашивая мир дивными красками, как художник кистью превращает невзрачный холст в произведение искусства. Тишина и покой. Третий день подходил к концу, когда ветер перестал шевелить чёрный флаг с изображением черепа. Штиль. Корабль всё это время едва двигался.
Капитан печально известного во всём Эринском море корабля бесстрастно отдавал приказы, хотя на его душе не было спокойно. Говорят, жители далёкого Сартолла изобрели корабли, которые могут бороздить моря и океаны, независимо от ветра. Но для « Души Корсара» штиль был смертью.
Литон жадно вдыхал солёный влажный воздух, в надежде, что станет прохладнее. Притронувшись к рулю, он ожидал хотя бы мимолётного бриза.
– Чего расселись? Думаете, как купцы, сидя на базаре, что-то сможете получить полезное? Не выйдет! А ну-ка быстро тряпки в руки, драить палубу!
На экипаж напало уныние, главное не давать сидеть людям без дела. Иначе если они окончательно упадут духом – это и будет конец. Жизнь продолжается до тех пор, пока мы не стоим на месте. Но остановка – хуже смерти. Хуже штиля. Моряки уважали капитана. Да, иногда он был слишком грубым, но море не для женщин, оно любит таких вот сильных и бесстрашных.
Ещё несколько дней, и провизия подойдёт к концу. Да и пресной воды не так уж много. Кто же знал, что море преподнесёт такой вот сюрприз? Зато был ром. Много рома – куда пираты без него?
– Капитан Литон, палуба сияет, как котовы глаза!
– Эх, молодцы, мужики! – Литон просиял. – Ничего даже не скажешь. Заслужили. Можете взять по фляге – нечего дюжему пирату работать после заката. Ночь – время для развлечений.
Пирату никогда не нужно повторять дважды, когда дело доходит до грабежа или развлечений. Каждый откупорил по фляге, и палубу наполнил хмельной аромат рома. Пили прямо с горла, не закусывая. Так больше влезет, и быстрее охмелеешь, а что ещё нужно для счастья? Потом кто-то затянул знакомую песню, и другие парни тут же начали подпевать. Невпопад, но не в церковном же всё-таки хоре?
Йо-хо-хо! Нам не страшен мертвец,
Нам русалки милы, мы бездонно пьяны.
Нас повесят – нам будет конец!
Но пока живы мы – вы обречены!
Выпили, спели. Для тех, кто не уснул тут же, настало время для историй.
– Рэкон, ты самый старый! Расскажи нам что-нибудь про свои удалые походы!
А старик только этого и ждал. Юность он провёл удалую, сколько раз сбегал прямо из-под носа стражников, едва не попав на виселицу! У него не было одного глаза – вместо него чёрная повязка через голову. Да и на всём разукрашенном татуировками теле едва найдёшь один дюйм кожи, не исполосованной шрамами и порезами бесконечных битв. Но молодость прошла, а вместе с нею ушла и силушка удалая. Редко кто из пиратов доживал до такого возраста – их жизнь весёлая, удалая, но длинной её не назовёшь. А стариков чаще всего высаживали на остров, чтоб не ели чужое мясо и не пили незаработанного честным грабежом рома. Не подумайте, что пираты жестокие – не хуже других людей, просто им не нужно играть в благородство. Но Рэкона моряки любили, поэтому он до сих пор радовал их своими баснями.
– Эх, да чего я только не видывал! – начал старик. – И русалок видел, однажды с их морской владычицей ночку провёл – ух, баба, в отличие от молодых, она почти как человек. Ну, хотя бы без хвоста!
Моряки дружно захохотали.
– И морской чёрт однажды чуть не сцапал своими щупальцами и клешнями, – продолжил Рэкон.
– Расскажи!
– Расскажи! – начали слушатели.
– Да что тут рассказывать. Поехали мы на остров Тонден в поисках сокровища. Золота так и не нашли в отмеченном крестиком месте – видать, хозяин карты, прежде чем мне передать клочок бумаги, сам вырыл сундук. Скотина! Хотя, оно и не так обидно – я же не платил деньги за карту – лодочник сам мне отдал её перед тем, как я его заколол. Зато встретил на острове её. Ну, голову мне тут же сорвало – вы же знаете, как тяжело в море без девушек.
Матросы понимающе закивали. Особенно хилый юноша, который нередко попадался «под горячую руку» голодных к общению с противоположным полом пиратов. Баба на корабле – быть беде. Это знает любой мореплаватель. Но через недельку-другую волей-неволей хочется это правило нарушить – в этих небритых грубиянах нет ласки, которую любят даже самые суровые мужчины.
–Лежу я, значит, на королеве русалок. Пьяный вдрызг, как и всегда, но любить мне это никогда не мешало. Вокруг товарищи мои стоят – ждут, всё же я был капитаном, поэтому всегда и во всём первый. Тут слышу какой-то странный хлюпающий звук. Поднимаю глаза – стоит он. Наверно, он был мужем морской королевы, да только не такой красивый, как она. Длинные щупальца свисали вместо бороды и волос, а вместо рук – огромные клешни. Рот полнится четырьмя рядами акульих зубов. Он как цапнет меня за палец! Чудом вырвался!
Старик поднял руку, и все увидели обрубок безымянного пальца.
– Много тогда наших полегло. Да и сам я чудом спасся из объятий морского дьявола. Долго потом мне снились его щупальца и клешни. Да и сейчас нередко вспоминаю встречу с ним.
– Да что ты брешешь, старик? Небось, обкурился гашиша, и привиделось! – сказал задира-Лью.
– Да заткнёшься ты когда-нибудь, мудила? Дай старику закончить рассказ!
– Как! Как ты меня назвал? А ну ещё раз повтори?
– Замолчи, грёбаный мудак!
Глаза Лью налились кровью, он вскочил с табурета и сбросил Лэнтона на пол. Потом достал из-за пазухи нож и всадил в сердце обидчику.
– Ты! – завопил Тарт, закадычный друг убитого. И тут же бросился на убийцу. Если вы заглянули в гости к пиратам – не ждите спокойного вечера, с поэзией и придворными манерами сэров в напомаженных париках. Прошла ещё минута, и уже не узнать тех моряков, что сгрудились вокруг старика и слушали с благоговением его истории. Они превратились в сброд, в кучу зверья, которое дерётся ради куска мяса. Раздался выстрел из мушкета, и на секунду повисла тишина. Все дружно оглянулись в сторону звука.
Капитан Литон сжимал дымившееся после недавнего выстрела оружие, направленное в потолок.
– Следующий выстрел будет в сердце того, кто сейчас пошевелится. Понимаете? Лью, а ты мне надоел своими выходками! Я тебя предупреждал, но, похоже, это на тебя не действует. Что ж, тем лучше. Схватите его!
Парень упал на колени.
– Прошу. Капитан, не нужно! Простите! Я… Это последний раз, обещаю. Я больше не буду! Точно!
– Я тебя уже однажды простил. И ты только что убил одного из лучших наших воинов. Вы что, оглохли, что ли? Я же сказал – схватите его!
Лью вскочил на ноги и побежал в сторону Литона. Но его схватили за руки и вывели на свежий воздух. Капитан оглядел всех моряков.
– За нарушение дисциплины. За свинское поведение. За неуважение капитану. И главное, за убийство товарища. Лью приговаривается к изгнанию. Кто может сказать что-то в его защиту?
– Капитан, прошу! Простите меня! Я не хочу умирать! Я хочу жить! Прошу!
Остальные молчали.
– Что ж, единогласно. Выбросьте его за борт.
Лью пытался отбиваться, но четыре пары рук держали его за руки и ноги. Когда его тело ударилось с плеском о морскую гладь, капитан сказал:
– Что стали. Ну-ка марш все внутрь! Немедленно! Продолжаем веселиться.
Какое-то время стояла тишина. Лью недолюбливали, но было не по-человечески взять и выбросить товарища на верную погибель. Хотя он этого и заслужил. Удар мечом в честном (или нечестном – какая разница) поединке – это совсем другое дело.
Снаружи остались только двое. Лью держался за пустую бочку, которую ему сбросили, как единственный способ не утонуть. И Рэкон стоял на палубе, держа в четырёхпалой руке трубку.
– Старик, спаси меня! Прошу! Я же не со зла, верю я твоим историям.